Если ты так торопишься, мы можем вообще ничего не заказывать. Пойдем.
Мякишев. Ну ладно, ей-богу! Обижается, как девушка!.. Ты к одиннадцати сегодня пошел? У тебя начальство в отпуске? А у меня…
Горелов. Сама себя раба бьет…
Мякишев. Ну я же вообще! Я совершаю в жизни одни ошибки. Мой лучший друг меня всегда предостерегает, а я – всегда по-своему, по-дурацки. А мне желают только добра.
Горелов. Безусловно. (Официанту.) Эй! Эй! Где закуска-то?
Официант. Сс!.. ся! .. сс! .. (Убегает.)
Горелов. Вот возлюби его, паразита, аки себя!.. Извини, я слушаю.
Мякишев. Да что слушать, все старо как мир. Ты всю жизнь учишь меня, а я не вижу, чтобы мои ошибки были хуже твоих удач.
Горелов. Вот как? Какой вы смелый сегодня, сэр!
Мякишев. А я на совещании выступил. Мне теперь – хоть в прорубь головой. (Щурится от солнца, пересаживается.)
Горелов. Вона что! Сдаюсь!
Смеются.
Официант (вдруг подает). Зз… сы… росс… пс… кса…
Горелов. Тихо, тихо! Так! Слава богу! А это что?
Официант. Ссы…
Горелов. А, сыр! А лимончик?.. Стой!
Официант. Ся… пссы… фсы… (Исчезает.)
Они наливают, раскладывают закуски.
Мякишев. Вот ты меня всю жизнь учишь рассудку, а я мечтаю, чтобы ты хоть раз доверился своим чувствам. Я считаю, что…
Горелов. Будь здоров, счастливчик! Если без рассудка-то! То вообще…
Мякишев. Счастливы одни дураки! Да? А горе – от ума?
Горелов. К сожалению, так.
Мякишев. Если я счастлив, то глуп, а несчастен, так умен?
Горелов. Именно! Будем!
Выпивают.
Потрясающе! Какая неуязвимость! Доверился своим чувствам – и вали! Как просто!.. Кстати, можно один казуистический вопросик задать? Скажите, товарищ Мякишев, положа руку на сердце, вы девицу потому взяли, что она вам понравилась? Подумайте, подумайте. Это могло быть чисто подсознательно. А если бы она была неприятной, уродливой, больной? А?..
Мякишев. Какая разница?
Горелов. О, разница есть! Почему одно нам ложится на душу, а другое нет? Вот меня Аня пилит: у меня, мол, котенок будет пищать под дверью, а я не выйду и не впущу его. Да, не выйду. Но я хочу выяснить: может быть, это честнее? Чем пойти да поглядеть в щелочку: хороший котенок или как? Хороший – так и впустить, а плохой – то пнуть вон!.. А?..
Официант (вдруг подает). Фсс… пс…
Горелов. Стой! Ты что? Это не наше? Черт!
Официант убежал.
Мякишев. Ты все на какую-то гадость, что ли, намекаешь?
Горелов. Да почему? Ты сказал: довериться чувству. А я анализирую: какому? Ведь чувства добра нет, добро – результат, сумма каких-то чувств, движений, действий. Человек падает – другой спешит его подхватить…
Мякишев. Естественно. Я ведь тоже по-глупому: подбежал, подхватил… Больше ничего.
Горелов. Оно, конечно, благородно. А если я, допустим, не спешу подхватить? Боюсь? А другой вообще – еще подтолкнуть не прочь? А третий кричит: я, мол, тебе помогу, но что я с этого буду иметь? (После паузы.) Я хочу понять механизм: как ты мог, как осмелился?..
Глядят друг на друга.
Мякишев. Одни действуют, потом думают, другие думают…
Горелов. …и уж потом не действуют, заметь! Страшно!
Смеются. Мякишев пересаживается. Горелов тоже.
И еще вопросик. А дальше? Как наша Зоя? Как вообще практицки?
Мякишев. А что – Зоя?
Горелов. Не знаю. Практицки?
Мякишев. Вроде все нормально. (Думает.) Нет, ненормально.
Горелов. Ну-ну… Господи, как у него все просто!
Мякишев. А у тебя жутко сложно. Самая большая сложность: спать с женщиной удобно, а в театре с ней показаться неудобно!
Горелов. Что-что-что?
Мякишев. Что слышали.
Горелов. Знаешь, тебя бы на мое место…
Мякишев. А я не прочь, и я уже почти на твоем.
Он имеет в виду то, что они пересели. Смеются. Возникает официант.
Горелов (официанту). Слушай, кинь рюмашку, тебе легче станет.
Официант. Тсс… бысс… Псс…
Мякишев наливает. Официант озирается, приседает на корточки, выпивает. И убегает.
Врубается музыка. Разговор продолжается, но слов больше не слышно.
Квартира Мякишевых. Ночь, гроза. Оля в ночной рубашке, закрывает распахнувшуюся дверь на балкон, дрожит, плачет. Вбегает Мякишев, на ходу натягивая брюки.
Мякишев. Оля! Ты где?.. Что? Это ты ревешь? (Включает свет.)
Оля (панически). Ой, не надо! Не включай!.. Ой! Помру!
Мякишев (выключает). Да ты что это, Оля? Это гроза… (Помогает закрыть.)
Оля. Боюся я ее, боюся! (Вскрикивает от каждого удара грома.) Ой! Миленький, родненький! Ой! У нас дедушку грозой убило!..
Мякишев. Ну, дурочка, успокойся, обыкновенная гроза, все закрыто…
Оля. Ой, не могу я! Опять!..
Мякишев. Ну как не стыдно! А я люблю!.. Ух, дает!.. Хочешь, выйду?
Оля. Да ты что, ты что! (Хватает его руку.) Ой, умру! Не ходитя!..
Мякишев. Ну-ну, не пойду, глупая, что ж ты дрожишь-то так? Нервная ты, Олька. Тогда на станции тоже так дрожала… Здесь же город, громоотводы…
Оля. Ой! А молоньи-то, молоньи! Одна за одной! (Скулит.)
Мякишев (включает лампу). Тихо! Тихо, ничего не будет! (Строго.) А ну, прекрати! Дыши глубже! Я ж не боюсь, видишь?
Сквозь гром и шум слышно, как открывается дверь.
Кто это?..
Оля. Не уходите! Родненький! Миленький! (Прижимается к Мякишеву.)
Мякишев. Ну, барышня, тебя лечить надо.
Появляется всклокоченная тетя Соня. Снова гром.
Оля падает на пол, накрывает голову подушкой.
Тетя Соня. Оля! Олечка, деточка!.. Что это с ней? Олечка! Мальчик пропал! Ты не видела? Вы подумайте, пропал, и все! Нигде нет! Он не забегал? Оля! Ты что плачешь? (Мякишеву.) Что с ней? Я помешала? Извините, я не в своем уме, он погибнет, такая собачка! Зять Петя сказал: если с собачкой что-нибудь случится, я вас, теща, сырую съем… Интеллигентные люди! Убьют за свою собаку!
Мякишев. Да видите – ревет, грозы боится…
Тетя Соня. Олечка, ну ответь, деточка!.. Он погиб, я знаю! Она мне сама, сама говорила: в мешок – и в тундру, в мешок – и в тундру!.. Да! В деревне всегда мучают животных. (Басом.) Но! Пошла! Тпру!.. Никто мою собачку не любит, никто!
Мякишев. Успокойтесь, найдется… забился куда-нибудь…
Тетя Соня. Она знает, знает! Не говорит!
Оля (истошно). Уйди! Уйди! Что пристала! Ой не могу я!
Тетя Соня. Что он вам сделал?
Обе рыдают. Мякишев в обалдении.
Мальчик! Мальчик! Извините, я помешала… такая гроза… никто не спит… Мальчик!.. Извините, деточка, извините… Мальчик! (Исчезает при свете молний, как фурия.)
Мякишев. Ну! Эту еще принесло! «Мальчик! Мальчик!» Мальчик-то мальчик, а ты, девочка, кончай дрожать!.. Ну-ка, укрывайся, ложись, я тебе валерьянки дам…
Оля. Его как привезли… дедушку-то… (Ее трясет не на шутку.) Он весь синий, а руки как крюки, руки как крюки…
Мякишев. Все! Хватит, я сказал! Дедушка, бабушка!..
Очень сильный удар. Оля вскакивает. Мякишев чуть не силой укладывает ее.
Оля. Не могу! Умру я! Умру!
Мякишев. Тихо, кому я сказал! Дыши ровно! Сейчас все пройдет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Мякишев. Ну ладно, ей-богу! Обижается, как девушка!.. Ты к одиннадцати сегодня пошел? У тебя начальство в отпуске? А у меня…
Горелов. Сама себя раба бьет…
Мякишев. Ну я же вообще! Я совершаю в жизни одни ошибки. Мой лучший друг меня всегда предостерегает, а я – всегда по-своему, по-дурацки. А мне желают только добра.
Горелов. Безусловно. (Официанту.) Эй! Эй! Где закуска-то?
Официант. Сс!.. ся! .. сс! .. (Убегает.)
Горелов. Вот возлюби его, паразита, аки себя!.. Извини, я слушаю.
Мякишев. Да что слушать, все старо как мир. Ты всю жизнь учишь меня, а я не вижу, чтобы мои ошибки были хуже твоих удач.
Горелов. Вот как? Какой вы смелый сегодня, сэр!
Мякишев. А я на совещании выступил. Мне теперь – хоть в прорубь головой. (Щурится от солнца, пересаживается.)
Горелов. Вона что! Сдаюсь!
Смеются.
Официант (вдруг подает). Зз… сы… росс… пс… кса…
Горелов. Тихо, тихо! Так! Слава богу! А это что?
Официант. Ссы…
Горелов. А, сыр! А лимончик?.. Стой!
Официант. Ся… пссы… фсы… (Исчезает.)
Они наливают, раскладывают закуски.
Мякишев. Вот ты меня всю жизнь учишь рассудку, а я мечтаю, чтобы ты хоть раз доверился своим чувствам. Я считаю, что…
Горелов. Будь здоров, счастливчик! Если без рассудка-то! То вообще…
Мякишев. Счастливы одни дураки! Да? А горе – от ума?
Горелов. К сожалению, так.
Мякишев. Если я счастлив, то глуп, а несчастен, так умен?
Горелов. Именно! Будем!
Выпивают.
Потрясающе! Какая неуязвимость! Доверился своим чувствам – и вали! Как просто!.. Кстати, можно один казуистический вопросик задать? Скажите, товарищ Мякишев, положа руку на сердце, вы девицу потому взяли, что она вам понравилась? Подумайте, подумайте. Это могло быть чисто подсознательно. А если бы она была неприятной, уродливой, больной? А?..
Мякишев. Какая разница?
Горелов. О, разница есть! Почему одно нам ложится на душу, а другое нет? Вот меня Аня пилит: у меня, мол, котенок будет пищать под дверью, а я не выйду и не впущу его. Да, не выйду. Но я хочу выяснить: может быть, это честнее? Чем пойти да поглядеть в щелочку: хороший котенок или как? Хороший – так и впустить, а плохой – то пнуть вон!.. А?..
Официант (вдруг подает). Фсс… пс…
Горелов. Стой! Ты что? Это не наше? Черт!
Официант убежал.
Мякишев. Ты все на какую-то гадость, что ли, намекаешь?
Горелов. Да почему? Ты сказал: довериться чувству. А я анализирую: какому? Ведь чувства добра нет, добро – результат, сумма каких-то чувств, движений, действий. Человек падает – другой спешит его подхватить…
Мякишев. Естественно. Я ведь тоже по-глупому: подбежал, подхватил… Больше ничего.
Горелов. Оно, конечно, благородно. А если я, допустим, не спешу подхватить? Боюсь? А другой вообще – еще подтолкнуть не прочь? А третий кричит: я, мол, тебе помогу, но что я с этого буду иметь? (После паузы.) Я хочу понять механизм: как ты мог, как осмелился?..
Глядят друг на друга.
Мякишев. Одни действуют, потом думают, другие думают…
Горелов. …и уж потом не действуют, заметь! Страшно!
Смеются. Мякишев пересаживается. Горелов тоже.
И еще вопросик. А дальше? Как наша Зоя? Как вообще практицки?
Мякишев. А что – Зоя?
Горелов. Не знаю. Практицки?
Мякишев. Вроде все нормально. (Думает.) Нет, ненормально.
Горелов. Ну-ну… Господи, как у него все просто!
Мякишев. А у тебя жутко сложно. Самая большая сложность: спать с женщиной удобно, а в театре с ней показаться неудобно!
Горелов. Что-что-что?
Мякишев. Что слышали.
Горелов. Знаешь, тебя бы на мое место…
Мякишев. А я не прочь, и я уже почти на твоем.
Он имеет в виду то, что они пересели. Смеются. Возникает официант.
Горелов (официанту). Слушай, кинь рюмашку, тебе легче станет.
Официант. Тсс… бысс… Псс…
Мякишев наливает. Официант озирается, приседает на корточки, выпивает. И убегает.
Врубается музыка. Разговор продолжается, но слов больше не слышно.
Квартира Мякишевых. Ночь, гроза. Оля в ночной рубашке, закрывает распахнувшуюся дверь на балкон, дрожит, плачет. Вбегает Мякишев, на ходу натягивая брюки.
Мякишев. Оля! Ты где?.. Что? Это ты ревешь? (Включает свет.)
Оля (панически). Ой, не надо! Не включай!.. Ой! Помру!
Мякишев (выключает). Да ты что это, Оля? Это гроза… (Помогает закрыть.)
Оля. Боюся я ее, боюся! (Вскрикивает от каждого удара грома.) Ой! Миленький, родненький! Ой! У нас дедушку грозой убило!..
Мякишев. Ну, дурочка, успокойся, обыкновенная гроза, все закрыто…
Оля. Ой, не могу я! Опять!..
Мякишев. Ну как не стыдно! А я люблю!.. Ух, дает!.. Хочешь, выйду?
Оля. Да ты что, ты что! (Хватает его руку.) Ой, умру! Не ходитя!..
Мякишев. Ну-ну, не пойду, глупая, что ж ты дрожишь-то так? Нервная ты, Олька. Тогда на станции тоже так дрожала… Здесь же город, громоотводы…
Оля. Ой! А молоньи-то, молоньи! Одна за одной! (Скулит.)
Мякишев (включает лампу). Тихо! Тихо, ничего не будет! (Строго.) А ну, прекрати! Дыши глубже! Я ж не боюсь, видишь?
Сквозь гром и шум слышно, как открывается дверь.
Кто это?..
Оля. Не уходите! Родненький! Миленький! (Прижимается к Мякишеву.)
Мякишев. Ну, барышня, тебя лечить надо.
Появляется всклокоченная тетя Соня. Снова гром.
Оля падает на пол, накрывает голову подушкой.
Тетя Соня. Оля! Олечка, деточка!.. Что это с ней? Олечка! Мальчик пропал! Ты не видела? Вы подумайте, пропал, и все! Нигде нет! Он не забегал? Оля! Ты что плачешь? (Мякишеву.) Что с ней? Я помешала? Извините, я не в своем уме, он погибнет, такая собачка! Зять Петя сказал: если с собачкой что-нибудь случится, я вас, теща, сырую съем… Интеллигентные люди! Убьют за свою собаку!
Мякишев. Да видите – ревет, грозы боится…
Тетя Соня. Олечка, ну ответь, деточка!.. Он погиб, я знаю! Она мне сама, сама говорила: в мешок – и в тундру, в мешок – и в тундру!.. Да! В деревне всегда мучают животных. (Басом.) Но! Пошла! Тпру!.. Никто мою собачку не любит, никто!
Мякишев. Успокойтесь, найдется… забился куда-нибудь…
Тетя Соня. Она знает, знает! Не говорит!
Оля (истошно). Уйди! Уйди! Что пристала! Ой не могу я!
Тетя Соня. Что он вам сделал?
Обе рыдают. Мякишев в обалдении.
Мальчик! Мальчик! Извините, я помешала… такая гроза… никто не спит… Мальчик!.. Извините, деточка, извините… Мальчик! (Исчезает при свете молний, как фурия.)
Мякишев. Ну! Эту еще принесло! «Мальчик! Мальчик!» Мальчик-то мальчик, а ты, девочка, кончай дрожать!.. Ну-ка, укрывайся, ложись, я тебе валерьянки дам…
Оля. Его как привезли… дедушку-то… (Ее трясет не на шутку.) Он весь синий, а руки как крюки, руки как крюки…
Мякишев. Все! Хватит, я сказал! Дедушка, бабушка!..
Очень сильный удар. Оля вскакивает. Мякишев чуть не силой укладывает ее.
Оля. Не могу! Умру я! Умру!
Мякишев. Тихо, кому я сказал! Дыши ровно! Сейчас все пройдет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14