Тем более ради женщины, которую любишь. Уверяю тебя, Алек, все ясно как день!
– Ты хочешь сказать, что Джефферсон влюблен?
– Совершенно верно.
– В кого?
– В миссис Плант.
– Господи! Откуда ты эго знаешь?
– Я не знаю. Но так должно быть. Это единственное объяснение, – с довольным видом заявил Роджер. – Я пришел к этому методом дедукции.
– Черта с два!
– И я понял это еще до того, как мы раскрыли тайную жизнь Стэнуорта. Это объясняет абсолютно все.
– Ты так думаешь? Я признаю, что это делает некоторые детали более понятными, но дьявол меня побери, если я понимаю, каким образом это убеждает тебя в том, что Стэнуорта убил Джефферсон?
– Я объясню, – любезно ответил Роджер. – Джефферсон был тайно влюблен в миссис Плант, которую по той или иной причине шантажировал Стэнуорт. Это Джефферсона не было известно. В полночь Стэнуорт встречается с миссис Плант в библиотеке и требует денег. Она плачет и умоляет его сжалиться (отсюда влажный носовой платок) и склоняется лицом на диванный валик (отсюда пудра в определенном месте). Стэнуорт непреклонен. Он требует денег. Она говорит, что денег у нее нет. «Хорошо, – заявляет Стэнуорт, – тогда давайте драгоценности». Она идет наверх, берет свои драгоценности и приносит ему. Стэнуорт открывает сейф, прячет шкатулку и при этом говори! что держит в сейфе компрометирующий ее документ. Потом он запирает драгоценности и говорит, что она может идти. Неожиданно входит Джефферсон, сразу схватывает суть происходящего и напролом бросается на Стэнуорта. Стэнуорт стреляет в него и промахивается, разбивая при этом вазу. Джефферсон хватает его за запястье, с силой поворачивает руку ко лбу и нажимает курок, таким образом убив Стэнуорта его же револьвером, зажатым в руке. Миссис Плант поражена ужасом, но, видя, что все кончено, овладевает собой, и они обставляют сцену «самоубийства». И это, – заключил Роджер, мысленно одобрительно похлопав себя по плечу, – и есть разгадка загадочного происшествия в Лейтон-Корте!
– Неужели? Это, несомненно, очень забавная маленькая история, которая делает честь твоему воображению. Однако что касается разгадки… Гм! В этом я не уверен.
– По-моему, это объясняет все почти полностью, возразил Роджер, – но тебе, Алек, всегда трудно угодить. Подумай! Разбитая ваза и вторая пуля; как было совершено убийство; тот факт, что убийца снова вернулся в дом; тревога вокруг сейфа; поведение миссис Плант утром; ее нежелание давать показания (из боязни раскрыть все как было); испуг, когда я поставил ее перед фактом, что мне известно о ее присутствии в библиотеке; исчезновение следов под окном; следы пудры и влажный платок; безразличие леди Стэнуорт к смерти ее деверя (я полагаю, ей он тоже угрожал); боксер-профессионал в качестве дворецкого (явно в целях самозащиты); тот факт, что я слышал шум и шаги поздно ночью… Да все! Все раскрыто и объяснено!
– Гм! – по-прежнему уклончиво произнес Алек.
– Ну хорошо! Ты можешь указать хоть на один изъян в моих рассуждениях? – раздраженно спросил Роджер.
– Если на то пошло, – медленно ответил Алек, объясни, почему так случилось, что и миссис Плант, и Джефферсон вдруг перестали возражать против того, чтобы был открыт сейф, хотя перед этим оба выказывали желание помешать этому?
– Легко! Пока мы были наверху, Джефферсон открыл сейф и вынул документы. В конце концов это могло занять не больше минуты. Есть возражения?
– Разве инспектор оставил ключи? По-моему, он положил их в свой карман.
– Нет, он оставил ключи на столе, и Джефферсон положил их в свой карман. Я помню, так как обратил тогда на это внимание и удивился, почему он так сделал. Теперь, разумеется, все ясно.
– А что ты скажешь о той небольшой кучке пепла в камине библиотеки. Ты еще говорил, что после этого Джефферсон явно почувствовал необыкновенное облегчение.
– Я тогда ошибался, – поспешно сказал Роджер. – А что касается пепла, то это могло быть все что угодно. Я не придаю этому никакого значения.
– Но ты придавал значение! – упрямо настаивал Алек.
– Да, отличнейший, но тугомыслящий Александр! терпеливо начал объяснять Роджер. – Сначала я подумал, что это важно. Теперь вижу, что ошибался, и это не было важно. Ну как, до тебя начинает доходить?
– Ладно. Тогда ответь мне, – вдруг спросил Алек, какого лешего Джефферсон не вынул документы из сейфа сразу после смерти Стэнуорта, а вместо этого ждал следующего утра и весь изнервничался?
– Я об этом думал. Наверное, потому, что они оба были так взволнованны и возбуждены, стараясь уничтожить следы, что совершенно о них забыли.
Алек слегка фыркнул.
– Маловероятно, не правда ли? Как ты постоянно любишь говорить: «Неестественно!»
– Тем не менее невероятное иногда случается. Например, в данном случае.
– Значит, ты абсолютно убежден, что Стэнуорта убил Джефферсон и все произошло именно так, как ты говоришь?
– Да, Александр, а ты?
– Нет, – бескомпромиссно заявил Алек. – Нет, я так не думаю.
– Но, черт побери, я же все тебе доказал! Ты не можешь так бесцеремонно отбросить в сторону все мои доказательства. Ведь все разумно. Нельзя же просто отмахнуться!
– Если ты говоришь, что Джефферсон убил Стэнуорта, – упрямо продолжал Алек, – тогда я абсолютно убежден, что ты ошибаешься. Вот и все.
– Но почему?
– Потому, что я не верю, будто он это сделал. – со спокойствием житейской мудрости сказал Алек. – Не такой он человек. Наверное, у меня просто интуиция, честно добавил он.
– К дьяволу интуицию! – в справедливом раздражении воскликнул Роджер. – Ты не можешь противопоставить свою чертову интуицию доказательствам, которые я тебе только что представил!
– Но я это делаю, – просто сказал Алек. – Причем всякий раз осмотрительно учитываю детали.
– Тогда я умываю руки! – резко ответил Роджер.
Какое-то время они молча шагали бок о бок. Алек, казалось, глубоко задумался, а Роджер явно был раздражен и обижен. Его одолевала досада. Так искусно и в то же время убедительно разрешить такую загадочную проблему только для того, чтобы наткнуться на глухую стену неверия, основанного на шатком фундаменте интуиции!
– Ну ладно, а что ты собираешься с этим делать? спросил Алек после некоторого раздумья. – Уж конечно не пойдешь сообщать в полицию, не потрудившись все окончательно проверить?
– Конечно пет. Собственно говоря, я еще не решил, буду ли вообще сообщать в полицию.
– О!
– Это во многом зависит от того, что мне скажут эти двое – Джефферсон и миссис Плант.
– Значит, ты намерен их порасспросить?
– Разумеется.
– Ты собираешься встретиться с обоими сразу? – снова, немного помолчав, спросил Алек.
– Нет, я вначале поговорю с миссис Плант. Есть еще одна-две детали, которые я хотел бы выяснить, прежде чем встречусь с Джефферсоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Ты хочешь сказать, что Джефферсон влюблен?
– Совершенно верно.
– В кого?
– В миссис Плант.
– Господи! Откуда ты эго знаешь?
– Я не знаю. Но так должно быть. Это единственное объяснение, – с довольным видом заявил Роджер. – Я пришел к этому методом дедукции.
– Черта с два!
– И я понял это еще до того, как мы раскрыли тайную жизнь Стэнуорта. Это объясняет абсолютно все.
– Ты так думаешь? Я признаю, что это делает некоторые детали более понятными, но дьявол меня побери, если я понимаю, каким образом это убеждает тебя в том, что Стэнуорта убил Джефферсон?
– Я объясню, – любезно ответил Роджер. – Джефферсон был тайно влюблен в миссис Плант, которую по той или иной причине шантажировал Стэнуорт. Это Джефферсона не было известно. В полночь Стэнуорт встречается с миссис Плант в библиотеке и требует денег. Она плачет и умоляет его сжалиться (отсюда влажный носовой платок) и склоняется лицом на диванный валик (отсюда пудра в определенном месте). Стэнуорт непреклонен. Он требует денег. Она говорит, что денег у нее нет. «Хорошо, – заявляет Стэнуорт, – тогда давайте драгоценности». Она идет наверх, берет свои драгоценности и приносит ему. Стэнуорт открывает сейф, прячет шкатулку и при этом говори! что держит в сейфе компрометирующий ее документ. Потом он запирает драгоценности и говорит, что она может идти. Неожиданно входит Джефферсон, сразу схватывает суть происходящего и напролом бросается на Стэнуорта. Стэнуорт стреляет в него и промахивается, разбивая при этом вазу. Джефферсон хватает его за запястье, с силой поворачивает руку ко лбу и нажимает курок, таким образом убив Стэнуорта его же револьвером, зажатым в руке. Миссис Плант поражена ужасом, но, видя, что все кончено, овладевает собой, и они обставляют сцену «самоубийства». И это, – заключил Роджер, мысленно одобрительно похлопав себя по плечу, – и есть разгадка загадочного происшествия в Лейтон-Корте!
– Неужели? Это, несомненно, очень забавная маленькая история, которая делает честь твоему воображению. Однако что касается разгадки… Гм! В этом я не уверен.
– По-моему, это объясняет все почти полностью, возразил Роджер, – но тебе, Алек, всегда трудно угодить. Подумай! Разбитая ваза и вторая пуля; как было совершено убийство; тот факт, что убийца снова вернулся в дом; тревога вокруг сейфа; поведение миссис Плант утром; ее нежелание давать показания (из боязни раскрыть все как было); испуг, когда я поставил ее перед фактом, что мне известно о ее присутствии в библиотеке; исчезновение следов под окном; следы пудры и влажный платок; безразличие леди Стэнуорт к смерти ее деверя (я полагаю, ей он тоже угрожал); боксер-профессионал в качестве дворецкого (явно в целях самозащиты); тот факт, что я слышал шум и шаги поздно ночью… Да все! Все раскрыто и объяснено!
– Гм! – по-прежнему уклончиво произнес Алек.
– Ну хорошо! Ты можешь указать хоть на один изъян в моих рассуждениях? – раздраженно спросил Роджер.
– Если на то пошло, – медленно ответил Алек, объясни, почему так случилось, что и миссис Плант, и Джефферсон вдруг перестали возражать против того, чтобы был открыт сейф, хотя перед этим оба выказывали желание помешать этому?
– Легко! Пока мы были наверху, Джефферсон открыл сейф и вынул документы. В конце концов это могло занять не больше минуты. Есть возражения?
– Разве инспектор оставил ключи? По-моему, он положил их в свой карман.
– Нет, он оставил ключи на столе, и Джефферсон положил их в свой карман. Я помню, так как обратил тогда на это внимание и удивился, почему он так сделал. Теперь, разумеется, все ясно.
– А что ты скажешь о той небольшой кучке пепла в камине библиотеки. Ты еще говорил, что после этого Джефферсон явно почувствовал необыкновенное облегчение.
– Я тогда ошибался, – поспешно сказал Роджер. – А что касается пепла, то это могло быть все что угодно. Я не придаю этому никакого значения.
– Но ты придавал значение! – упрямо настаивал Алек.
– Да, отличнейший, но тугомыслящий Александр! терпеливо начал объяснять Роджер. – Сначала я подумал, что это важно. Теперь вижу, что ошибался, и это не было важно. Ну как, до тебя начинает доходить?
– Ладно. Тогда ответь мне, – вдруг спросил Алек, какого лешего Джефферсон не вынул документы из сейфа сразу после смерти Стэнуорта, а вместо этого ждал следующего утра и весь изнервничался?
– Я об этом думал. Наверное, потому, что они оба были так взволнованны и возбуждены, стараясь уничтожить следы, что совершенно о них забыли.
Алек слегка фыркнул.
– Маловероятно, не правда ли? Как ты постоянно любишь говорить: «Неестественно!»
– Тем не менее невероятное иногда случается. Например, в данном случае.
– Значит, ты абсолютно убежден, что Стэнуорта убил Джефферсон и все произошло именно так, как ты говоришь?
– Да, Александр, а ты?
– Нет, – бескомпромиссно заявил Алек. – Нет, я так не думаю.
– Но, черт побери, я же все тебе доказал! Ты не можешь так бесцеремонно отбросить в сторону все мои доказательства. Ведь все разумно. Нельзя же просто отмахнуться!
– Если ты говоришь, что Джефферсон убил Стэнуорта, – упрямо продолжал Алек, – тогда я абсолютно убежден, что ты ошибаешься. Вот и все.
– Но почему?
– Потому, что я не верю, будто он это сделал. – со спокойствием житейской мудрости сказал Алек. – Не такой он человек. Наверное, у меня просто интуиция, честно добавил он.
– К дьяволу интуицию! – в справедливом раздражении воскликнул Роджер. – Ты не можешь противопоставить свою чертову интуицию доказательствам, которые я тебе только что представил!
– Но я это делаю, – просто сказал Алек. – Причем всякий раз осмотрительно учитываю детали.
– Тогда я умываю руки! – резко ответил Роджер.
Какое-то время они молча шагали бок о бок. Алек, казалось, глубоко задумался, а Роджер явно был раздражен и обижен. Его одолевала досада. Так искусно и в то же время убедительно разрешить такую загадочную проблему только для того, чтобы наткнуться на глухую стену неверия, основанного на шатком фундаменте интуиции!
– Ну ладно, а что ты собираешься с этим делать? спросил Алек после некоторого раздумья. – Уж конечно не пойдешь сообщать в полицию, не потрудившись все окончательно проверить?
– Конечно пет. Собственно говоря, я еще не решил, буду ли вообще сообщать в полицию.
– О!
– Это во многом зависит от того, что мне скажут эти двое – Джефферсон и миссис Плант.
– Значит, ты намерен их порасспросить?
– Разумеется.
– Ты собираешься встретиться с обоими сразу? – снова, немного помолчав, спросил Алек.
– Нет, я вначале поговорю с миссис Плант. Есть еще одна-две детали, которые я хотел бы выяснить, прежде чем встречусь с Джефферсоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60