— Рад, что ты так думаешь, — с улыбкой сказал он.
Пальцы Мелиссы задержались на его плече, выстукивая нервный ритм, а ее взгляд устремился к открытой двери спортзала. Рекс понял, что, как бы хорошо Мелисса теперь ни владела собой, она все равно не в восторге от необходимости идти на собрание.
— Все будет хорошо, — мягко произнес он, привлекая ее к себе.
Мелисса повернулась к нему, и их губы встретились.
Сначала Рекс почувствовал в тепле ее поцелуя только безмятежность, ее новообретенное спокойствие и самообладание. Но потом броня Мелиссы дала трещину, и на Рекса, почти как в их первый раз, водопадом обрушилось все, что творилось у нее в душе: боль долгих лет одиночества, мучительная память о постоянном шуме чужих мыслей, застарелый страх прикосновений… Мелисса позволила всему этому захлестнуть Рекса, и на мгновение он чуть не захлебнулся, но потом ощутил, как его уверенность в себе возрождается, откликаясь на ее зов. Он развернулся на сиденье автомобиля, обнял девушку за плечи и продолжал целовать, крепко и нежно, и его сила становилась ее силой, пока наконец к Мелиссе не вернулось спокойствие.
Они отстранились друг от друга, и Мелисса вздохнула:
— Повторяю, Рекс: ты человек на все сто.
Рекс, улыбаясь, откинулся на спинку сиденья.
Только теперь его наконец покинул мучительный страх, камнем лежавший на сердце с того мгновения, как Рекс проснулся и понял, что нынче понедельник и нужно идти в школу.
Пальцы девушки скользнули по его щеке.
— Ты сейчас весь на взводе, будто нахлебался крепкого кофе, — усмехнулась она.
— Хм… Может, поцелуи — это что-то типа природного кофеина?
— Рекс, природный кофеин — это как раз и есть кофе. Кофе, как ты помнишь, на деревьях растет.
— Да? Ну и ладно. Ты права, Ковбойша.
Он опять посмотрел на дверь спортзала. Не такое уж оно, наверное, и страшное, это собрание. Всяко лучше, чем ненавистный урок математики, который ради собрания отменили. И можно потратить это время, чтобы подготовиться к контрольной по английскому. Когда в твоей голове живет память древних хищников, роман «Над пропастью во ржи» читается совершенно не так, как прежде.
Рекс заглянул в свой рюкзак. Учебника английского там не было.
— Слушай, мне надо смотаться к шкафчику. Займешь мне место?
— В заднем ряду?
— А где же еще? — Он фыркнул. — Я, конечно, изменился, но не настолько же.
Мелисса медленно кивнула, потом прищурилась.
— Может, мне пойти с тобой?
— Не беспокойся за меня.
Рекс ощупал языком зубы. Они никогда не оказывались такими острыми, как он ожидал, и клыки у него вовсе не выросли. Но иногда воображаемые части тела болели по ночам — говорят, так болят отрезанные руки и ноги.
Рекс глубоко вздохнул и выбросил эти мысли из головы. Хватит ныть из-за неприятных ощущений. Зато на его долю выпала уникальная возможность, за которую любой следопыт душу бы продал: узнать о темняках больше, чем сказано во всех летописях, вместе взятых, понять их изнутри. Да он должен судьбу благодарить за то, что его похитили и переделали!..
Если только однажды темняк внутри него не возьмет верх…
— Все в порядке, Ковбойша, — сказал Рекс. — Я могу сам позаботиться о себе.
В коридоре, как обычно, было до омерзения светло: солнечные лучи лились сквозь распахнутую входную дверь, лампы дневного света неумолчно гудели над головой.
Рекс прищурился и мысленно напомнил себе купить темные очки. В его преображении был один весомый плюс: теперь он видел значительно лучше и больше не нуждался в очках с диоптриями. Раньше он без очков видел четко только то, что в Фокусе, — то, что имело отношение к тайному часу. Теперь в Фокусе было почти все. Зрение хищника открыло Рексу многочисленные признаки присутствия людей, следы миллиона жертв, налагающиеся друг на друга. Такие четкие, такие аппетитные…
От этого впору было с ума сойти. Иногда Рексу хотелось, чтобы школа снова стала размытой и нечеткой, отделенной от него толстыми стеклами очков, которые он носил с третьего класса. Все сделалось таким резким… Не только гудение ламп раздражало Рекса; он ощущал пожарную сигнализацию и систему оповещения в стенах, все те бесконечные провода, которыми люди от большого ума опутывают здания. Ему казалось, что он находится в клетке и прутья ее — под напряжением.
И еще человеческие строения были жутко уродливыми. Впервые за два года учебы в этой школе Рекс заметил, что плитки пола имеют точно такой же оттенок, как пальцы его отца, пожелтевшие от никотина. Кому могло прийти в голову выбрать такой цвет?
Хорошо хоть, коридор был пуст — все сидели на собрании.
Подходя к своему шкафчику, Рекс машинально пригладил колючий ежик волос. Когда белое пламя Джессики освободило его из тела темняка, волосы сильно обгорели, поэтому пришлось укоротить их с помощью электрической машинки, которой отец когда-то подстригал на лето их собаку, Магнитосферку.
Вид собственного отражения до сих пор заставлял Рекса останавливаться перед витринами магазинов. Он часто ловил себя на том, что проводит рукой по голове, зачарованный тем, как колют ладонь короткие торчащие волоски. Возможно, это подтверждало правоту Мелиссы: это ведь так… так по-человечески: в нем произошли жуткие, фантастические изменения, а его волнует непривычная новая прическа.
Рекс потянулся к своему шкафчику и стал открывать его на ощупь, не глядя на дверцу. Фокус был в том, чтобы не думать о цифрах, этом самом хитроумном и опасном из человеческих изобретений. К счастью, в комбинации цифр на его шкафчике не было ничего такого, что приумножило бы Отторжение. Рексу и без того было нелегко: пальцы соскальзывали, и приходилось начинать все сначала, прорываясь сквозь последовательность цифра за цифрой, как какой-нибудь новичок в первый день в школе.
Когда он решился посмотреть на наборный диск, Отторжение почти сошло на нет, скрылось за зыбким пятном тумана между двенадцатью и четырнадцатью. Мозг спрятал ненавистное число, как в теленовостях скрывают лицо какого-нибудь информатора ФБР.
Десс предлагала снять замок и переделать его, сменить комбинацию на гладкую цепочку из двенадцати и двадцати четырех. Пожалуй, над этим стоило подумать. Десс теперь постоянно делала за Рекса домашние задания по математике — изобилие числовых сочетаний на страницах учебника парализовало принадлежавшую темняку часть его мозга, и единственным результатом усилий Рекса были сломанные карандаши и пульсирующая головная боль.
Математика для него была теперь смерти подобна.
На сей раз Рексу удалось набрать код с первой попытки. Он услышал легкий щелчок и с облегчением открыл дверцу… И только тут заметил, что, пока он размышлял о числах, кое-кто подкрался к нему сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81