Луи так удивился, что машинально поставил телефон на стол. Ему было странно, что он не знал того, что известно всем на свете. Кроме Пуше, который, значит, был таким же невеждой, но Луи это совсем не утешало. Если так дальше пойдет, он и другие пробелы обнаружит. Например, окажется, что «стул» или «бутылка» значат совсем не то, что он думал целых пятьдесят лет. Луи поискал картонку, на которой записал условие пари. Он уже забыл, на что поставил.
Ослица и жеребец, стало быть, лошак. Черт… Он налил себе большую чашку кофе и вдруг услышал в трубке скрипучий голос.
– Извини, – сказал он Вандузлеру, – я тут выяснял кое-что о размножении животных… Отвечай кратко… Как прошла ночь? Как Воке?… Хорошо… Хорошо… Марта приходила?… Она тоже была рада? Хорошо, спасибо… В газетах ничего нового? Ладно… Скажи Марку, что история с изнасилованием – правда… Да… Не сейчас… Мне надо найти директора…
Луи повесил трубку, убрал словарь и позвонил в комиссариат Невера. Пуше не было на месте, ему ответила секретарь.
– Обязательно передайте ему, – попросил Луи, – что мы пока считаем, что прав я. Во всем, кроме мула. И что я должен ему пиво.
Секретарша попросила дважды повторить, записала и без лишних слов повесила трубку. Луи принял душ, посадил Бюфо в ванную из-за жары и пошел на почту. Там он без труда нашел адрес Поля Мерлена. Была суббота, и он наверняка застанет его дома. Луи взглянул на большие стенные часы. Десять минут первого. Глупо беспокоить Мерлена сейчас, во время семейного обеда. Да и его поношенная куртка тоже не годилась для встречи. Мерлен жил в Седьмом округе на Университетской улице. Продажа института в Невере наверняка принесла ему несколько миллионов, и спал он не на соломе. Пожалуй, ему следует одеться как подобает, директор наверняка следил за своим внешним видом, как свойственно профессуре.
В половине третьего Луи стоял на Университетской улице возле небольшого трехэтажного особняка с двориком восемнадцатого века. На нем была белая рубашка, легкий серый костюм и галстук цвета бронзы. Он еще раз осмотрел себя с ног до головы в зеркальном окне банка. Волосы немного длинноваты, но он зачесал их назад. Уши слегка великоваты, но тут уж ничего не поделаешь.
Он позвонил в домофон, и ему ответил сам Мерлен. Некоторое время они переговаривались, но Луи умел убеждать, и Мерлен наконец согласился его принять.
Когда Луи вошел, Мерлен складывал документы и был слегка не в духе.
– Мне неловко вас беспокоить, – очень вежливо начал Луи, – но я не мог ждать. Дело мое не терпит отлагательств.
– Вы сказали, что это связано с моим бывшим институтом? – спросил Мерлен, вставая, чтобы пожать Луи руку.
Луи ошеломленно заметил, что Поль Мерлен был на удивление похож на его жабу Бюфо и потому сразу стал ему симпатичен. Но, в отличие от Бюфо, Мерлен был одет в изысканный классический костюм и вряд ли бы согласился жить в корзинке для карандашей. Просторный кабинет был роскошно обставлен, и Луи похвалил себя за то, что переоделся. Зато, как и Бюфо, этот человек был сложен непропорционально, сутулился, голова его выдавалась вперед. У него была тусклая сероватая кожа, как у Бюфо, вялые губы, надутые щеки, тяжелые веки и особенно это отрешенное выражение лица, типичное для земноводных, словно утомленных тщетой земного существования.
– Совершенно верно, – подтвердил Луи, – драма, разыгравшаяся ночью девятого мая, расправа над женщиной…
Мерлен поднял свою тяжелую лапу.
– Правильнее будет назвать это катастрофой… Вам известно, что эта история уничтожила институт? А ведь он был основан в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году.
– Я знаю. Капитан неверской полиции сообщил мне подробности дела.
– На кого вы работаете? – спросил Мерлен, остановив на Луи тяжелый взгляд.
– На министерство, – ответил Луи, протягивая свою старую визитку.
– Слушаю вас, – кивнул Мерлен.
Луи мысленно подбирал нужные слова. Из дворика доносилось назойливое жужжание шлифовального и ножовочного станка, и, похоже, Мерлена это очень раздражало.
– Кроме молодого Русле в изнасиловании участвовали еще двое. Я ищу их. И прежде всего Жана Тевенена, бывшего садовника.
Мерлен поднял большую голову.
– Секатор? – переспросил он. – К сожалению, так и не смогли доказать, что он там был…
– К сожалению?
– Я не любил этого человека.
– Клеман Боке, помощник садовника, был уверен, что он был среди тех троих.
– Боке… – со вздохом сказал Мерлен, – ну кто же станет слушать Боке? Он был… как бы вам сказать… не слабоумным… нет, ограниченным. Но скажите… Это сам Боке вам все рассказал? Вы с ним виделись?
В тягучем голосе Мерлена послышалось недоверие. Луи насторожился.
– Я никогда его не видел, – твердо сказал он, – все подробности я прочел в полицейском архиве Невера.
– А… Почему вы занялись этой печальной историей? Это было так давно.
Голос снова напряженный и недоверчивый. Луи решил сделать ход конем.
– Я ищу убийцу с ножницами.
– Ясно, – вяло проговорил Мерлен.
Потом молча встал, подошел к стеллажам, на которых царил образцовый порядок, и вернулся к Луи с матерчатой папкой в руках. Открыв ее, он вынул фоторобот Воке и положил перед Луи на стол.
– Я думал, что убийца – он, – сказал Мерлен.
Они помолчали, глядя другу в глаза. Хищная птица не всегда может перехитрить земноводное.
Жаба очень ловко умеет прятать в нору свой толстый зад, оставляя баклана с носом.
– Вы его узнали? Узнали Воке? – спросил Луи.
– Конечно. – Мерлен качнул плечами. – Он проработал у меня пять лет.
– И вы не сообщили в полицию?
– Нет.
– Почему?
– Желающих и без того хватает. Я лично на него доносить не собираюсь.
– Почему? – повторил Луи. Мерлен пошевелил вялыми губами.
– Мне нравился этот парнишка, – хмуро признался он.
– Вид у него не слишком привлекательный, – сказал Луи, возвращая портрет.
– Вы правы, – согласился Мерлен, – у него лицо болвана. Но что такое лицо? И что такое глупость? Мне парень нравился. А теперь, поскольку все прояснилось, расскажите, как идет следствие? Полиция уверена, что это он?
– Абсолютно. Улики против него серьезные. У него практически нет шансов. Но им пока неизвестно его имя.
– Но вы-то его знаете, – сказал Мерлен, указывая длинным пальцем на Луи. – Почему же ничего им не говорите?
– Кто-нибудь все равно это сделает, – поморщившись, ответил Луи. – Это дело времени. Может быть, пока мы с вами беседуем, кто-нибудь уже донес.
– Вы не считаете его виновным? – спросил Мерлен. – Похоже, у вас есть сомнения.
– Я всегда сомневаюсь, такая привычка. По-моему, все слишком уж гладко, слишком очевидно и ясно. Следить за женщинами несколько дней у всех на виду, оставить отпечатки пальцев на месте преступления – все это-то как-то чересчур… А все, что «слишком», вызывает недоверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49