Ведь все эти художественные редакторы и фотографы, во-первых, должны быть людьми по-настоящему талантливыми, и к тому же им предстоит творить для женщин и под руководством женщин. В то же время в этом эфемерном мире мужчина должен быть носителем здравого смысла, всегда уравновешенным и спокойным.
Вспомнив Патрика, Генри улыбнулся.
– Я понимаю ваши трудности.
– Единственный, кого я считал образцом, – это Майкл Хили, – продолжал Горинг. – Пригласив Майкла к себе в журнал, я нарушил одно из самых своих главных правил – никогда не брать на службу мужа и жену. Майкл в то время был уже женат на Терезе Мастере, которая была тогда заместителем редактора отдела мод. Но я сделал исключение, приняв во внимание не только талант, но и характер Майкла. И лишь недавние события заставили меня подумать: не совершил ли я ошибку?
«Вот мы и добрались до сути», – отметил Генри.
Пока официант разливал кофе, Горинг закурил.
– Я даже рад, инспектор, – продолжал он, – что вы упомянули об этом злополучном романе Майкла и Элен, Мой долг предупредить вас: Майкл вовсе не такой уж рассудительный и уравновешенный субъект, каким он кажется. У него наступил какой-то кризис и в жизни и в творчестве. Несколько лет назад о романе между Элен и Майклом даже и подумать было невозможно. А сейчас он потерял всякое чувство ответственности. То ли с Терезой у него что-то не ладится, то ли в творческой жизни наступил перелом. Не знаю. Но я хочу предупредить вас: то, что он делает и говорит сейчас, часто.., как бы это сказать.., не совпадает с реальностью.
– Вы хотите предупредить, чтобы я не очень ему верил? – напрямик спросил Генри.
– Нет, я не то имел в виду, – поспешно сказал Горинг. – Ради бога, не думайте, что я его обвиняю во лжи. Я лишь советую вам относиться к его словам с осторожностью.
– Возможно, вы и правы, – согласился Генри, вспомнив, как огорошило его после разговора с Майклом сообщение врача. Горинг откинулся на спинку стула и помешал кофе.
– Элен не заметила происшедшей с Майклом перемены. Она видела одно – многолетняя дружба вдруг превратилась в роман. Как свойственно всякой женщине, она решила, что Майкл переменился из-за любви к ней, а не наоборот: полюбил ее из-за того, что переменился. Обнаружив же свою ошибку, она впала в отчаяние. Сейчас поздно что-нибудь исправить, но я был виноват. Если бы мы вовремя отослали куда-нибудь Майкла, а Элен сделали бы редактором, увлечение работой и новые обязанности помешали бы ей… Вы понимаете, к чему я это говорю, инспектор?
– Пытаетесь уверить меня, что Элен покончила с собой?
– Я убежден, что она это сделала, – сказал Горинг. – Это единственное, что можно предположить. Врагов у нее не было. Ни одна душа на свете не желала ей смерти.
– Кроме разве что Майкла Хили или его жены?
– Нет, нет! Мой дорогой инспектор, это абсолютно…
– Их снова прервали. Сидевший лицом к залу Горинг вдруг резко поднялся, не договорив. Генри обернулся и увидел, что к их столику направляется очень красивая женщина лет сорока. Она была без шляпы, и ее длинные рыжие волосы падали на воротник роскошного норкового манто. Как непохожа она на сотрудниц «Стиля»… Те подтянутые, изысканно одетые – живой пример к рекомендациям журнала «Стиль», эта же просто красива и богата, небрежна и, пожалуй, даже неряшлива. Драгоценное манто носит как старый плащ. Волосы непричесаны, фиолетовая помада не гармонирует с алым платьем. «Стиль», несомненно, счел бы вульгарным одновременно надевать три нитки жемчуга и две большие бриллиантовые броши. И, что хуже всего, она пришла в ресторан без чулок, в стоптанных туфлях из крокодиловой кожи. И все же эта женщина была необыкновенно хороша собой. Инспектору показалось, что он уже где-то ее видел.
– Лорна! – воскликнул Горинг. – Что ты здесь делаешь?
– Ах, мой милый, я не могла не приехать! – Голос у нее был низкий, волнующий, чуть с хрипотцой. – Говорят…
– Это инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда, дорогая. Инспектор, это моя жена.
Генри поклонился, и Горинг сказал супруге:
– Ну садись же. Ты что-нибудь ела?
– Конечно, нет. Как только узнала, сразу в машину.
– И совершенно напрасно. – В голосе Горинга прозвучала досада. – Что я теперь буду делать с тобой весь день?
– Не очень-то ты любезен, милый мой, – сказала Лорна. – Но не отправишь же ты меня обратно в Суррей голодной? – И, не дожидаясь ответа на этот риторический вопрос, Лорна Горинг с улыбкой повернулась к официанту:
– Копченой лососины и цыпленка, Пьер. И немного шабли. Знаете, того, что я люблю. – Затем обратилась к мужу:
– Теперь, мой дорогой, ты должен рассказать мне все до мельчайших подробностей, и тогда я буду умницей и не стану тебе мешать. Я хочу повидаться с Мэдж – у нее сегодня дневной спектакль.
Едва она упомянула о театре, Генри вспомнил, кто перед ним. Это была Лорна Винсент – актриса, пользовавшаяся огромным успехом лет пятнадцать назад. Она нажила тогда порядочное состояние. А потом вышла замуж и объявила, что покидает сцену. Самое удивительное, что она сдержала слово. Никто с тех пор не слышал о Лорне Винсент, лишь изредка в газетах появлялись ее фотографии. Генри и в голову не пришло, что Годфри Горинг тот человек, за которого вышла актриса Лорна Винсент. В газетах он был просто назван «бизнесменом» – безымянный муж знаменитой жены.
– Так кто же эта женщина? – с любопытством спрашивала Лорна. – Одна из жердей? Я их жердями называю, этих редакторш из «Стиля», – повернулась она к Генри. – Все у них по линеечке – швы на чулках, костюмы, шляпы, ходят будто палку проглотили, прически лакированные. Одну от другой не отличить. Когда они вышагивают вместе по улице – как парад оловянных солдатиков.
Хотя Генри понимал, что замечания Лорны несправедливы, он не мот не улыбнуться – доля истины в них была. Но Горинг был в бешенстве.
– Умерла Элен Пэнкхерст, – ответил он негромким, звенящим от ярости голосом. – Твой насмешливый тон неуместен.
– Ты страшно гордишься своими девушками, правда, милый? – беззлобно заметила Лорна. – Которая это – Элен? Черненькая, с длинным носом?
– Да! – отрезал Горинг.
– Ее убили? В газетах написано…
– Лорна, – взмолился Горинг, – поешь ты, ради бога, и поезжай на спектакль. У нас с инспектором Тиббетом еще много дел. Увидимся вечером, дома.
– Я приеду за тобой в редакцию.
– Нет, – ответил Горинг, – посторонних сейчас не впускают; вдет расследование. – Он встал, потом вдруг нагнулся и поцеловал жену. – Не глупи, дорогая. Я тебе все расскажу после.
Выходя из ресторана, Горинг сказал Генри:
– Если жена приедет в редакцию, ее, наверно, не пропустят? Вы не могли бы…
– Если ваша супруга захочет войти, мы ее, конечно…
– Нет, нет… – Горинг замялся. – Я предпочел бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Вспомнив Патрика, Генри улыбнулся.
– Я понимаю ваши трудности.
– Единственный, кого я считал образцом, – это Майкл Хили, – продолжал Горинг. – Пригласив Майкла к себе в журнал, я нарушил одно из самых своих главных правил – никогда не брать на службу мужа и жену. Майкл в то время был уже женат на Терезе Мастере, которая была тогда заместителем редактора отдела мод. Но я сделал исключение, приняв во внимание не только талант, но и характер Майкла. И лишь недавние события заставили меня подумать: не совершил ли я ошибку?
«Вот мы и добрались до сути», – отметил Генри.
Пока официант разливал кофе, Горинг закурил.
– Я даже рад, инспектор, – продолжал он, – что вы упомянули об этом злополучном романе Майкла и Элен, Мой долг предупредить вас: Майкл вовсе не такой уж рассудительный и уравновешенный субъект, каким он кажется. У него наступил какой-то кризис и в жизни и в творчестве. Несколько лет назад о романе между Элен и Майклом даже и подумать было невозможно. А сейчас он потерял всякое чувство ответственности. То ли с Терезой у него что-то не ладится, то ли в творческой жизни наступил перелом. Не знаю. Но я хочу предупредить вас: то, что он делает и говорит сейчас, часто.., как бы это сказать.., не совпадает с реальностью.
– Вы хотите предупредить, чтобы я не очень ему верил? – напрямик спросил Генри.
– Нет, я не то имел в виду, – поспешно сказал Горинг. – Ради бога, не думайте, что я его обвиняю во лжи. Я лишь советую вам относиться к его словам с осторожностью.
– Возможно, вы и правы, – согласился Генри, вспомнив, как огорошило его после разговора с Майклом сообщение врача. Горинг откинулся на спинку стула и помешал кофе.
– Элен не заметила происшедшей с Майклом перемены. Она видела одно – многолетняя дружба вдруг превратилась в роман. Как свойственно всякой женщине, она решила, что Майкл переменился из-за любви к ней, а не наоборот: полюбил ее из-за того, что переменился. Обнаружив же свою ошибку, она впала в отчаяние. Сейчас поздно что-нибудь исправить, но я был виноват. Если бы мы вовремя отослали куда-нибудь Майкла, а Элен сделали бы редактором, увлечение работой и новые обязанности помешали бы ей… Вы понимаете, к чему я это говорю, инспектор?
– Пытаетесь уверить меня, что Элен покончила с собой?
– Я убежден, что она это сделала, – сказал Горинг. – Это единственное, что можно предположить. Врагов у нее не было. Ни одна душа на свете не желала ей смерти.
– Кроме разве что Майкла Хили или его жены?
– Нет, нет! Мой дорогой инспектор, это абсолютно…
– Их снова прервали. Сидевший лицом к залу Горинг вдруг резко поднялся, не договорив. Генри обернулся и увидел, что к их столику направляется очень красивая женщина лет сорока. Она была без шляпы, и ее длинные рыжие волосы падали на воротник роскошного норкового манто. Как непохожа она на сотрудниц «Стиля»… Те подтянутые, изысканно одетые – живой пример к рекомендациям журнала «Стиль», эта же просто красива и богата, небрежна и, пожалуй, даже неряшлива. Драгоценное манто носит как старый плащ. Волосы непричесаны, фиолетовая помада не гармонирует с алым платьем. «Стиль», несомненно, счел бы вульгарным одновременно надевать три нитки жемчуга и две большие бриллиантовые броши. И, что хуже всего, она пришла в ресторан без чулок, в стоптанных туфлях из крокодиловой кожи. И все же эта женщина была необыкновенно хороша собой. Инспектору показалось, что он уже где-то ее видел.
– Лорна! – воскликнул Горинг. – Что ты здесь делаешь?
– Ах, мой милый, я не могла не приехать! – Голос у нее был низкий, волнующий, чуть с хрипотцой. – Говорят…
– Это инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда, дорогая. Инспектор, это моя жена.
Генри поклонился, и Горинг сказал супруге:
– Ну садись же. Ты что-нибудь ела?
– Конечно, нет. Как только узнала, сразу в машину.
– И совершенно напрасно. – В голосе Горинга прозвучала досада. – Что я теперь буду делать с тобой весь день?
– Не очень-то ты любезен, милый мой, – сказала Лорна. – Но не отправишь же ты меня обратно в Суррей голодной? – И, не дожидаясь ответа на этот риторический вопрос, Лорна Горинг с улыбкой повернулась к официанту:
– Копченой лососины и цыпленка, Пьер. И немного шабли. Знаете, того, что я люблю. – Затем обратилась к мужу:
– Теперь, мой дорогой, ты должен рассказать мне все до мельчайших подробностей, и тогда я буду умницей и не стану тебе мешать. Я хочу повидаться с Мэдж – у нее сегодня дневной спектакль.
Едва она упомянула о театре, Генри вспомнил, кто перед ним. Это была Лорна Винсент – актриса, пользовавшаяся огромным успехом лет пятнадцать назад. Она нажила тогда порядочное состояние. А потом вышла замуж и объявила, что покидает сцену. Самое удивительное, что она сдержала слово. Никто с тех пор не слышал о Лорне Винсент, лишь изредка в газетах появлялись ее фотографии. Генри и в голову не пришло, что Годфри Горинг тот человек, за которого вышла актриса Лорна Винсент. В газетах он был просто назван «бизнесменом» – безымянный муж знаменитой жены.
– Так кто же эта женщина? – с любопытством спрашивала Лорна. – Одна из жердей? Я их жердями называю, этих редакторш из «Стиля», – повернулась она к Генри. – Все у них по линеечке – швы на чулках, костюмы, шляпы, ходят будто палку проглотили, прически лакированные. Одну от другой не отличить. Когда они вышагивают вместе по улице – как парад оловянных солдатиков.
Хотя Генри понимал, что замечания Лорны несправедливы, он не мот не улыбнуться – доля истины в них была. Но Горинг был в бешенстве.
– Умерла Элен Пэнкхерст, – ответил он негромким, звенящим от ярости голосом. – Твой насмешливый тон неуместен.
– Ты страшно гордишься своими девушками, правда, милый? – беззлобно заметила Лорна. – Которая это – Элен? Черненькая, с длинным носом?
– Да! – отрезал Горинг.
– Ее убили? В газетах написано…
– Лорна, – взмолился Горинг, – поешь ты, ради бога, и поезжай на спектакль. У нас с инспектором Тиббетом еще много дел. Увидимся вечером, дома.
– Я приеду за тобой в редакцию.
– Нет, – ответил Горинг, – посторонних сейчас не впускают; вдет расследование. – Он встал, потом вдруг нагнулся и поцеловал жену. – Не глупи, дорогая. Я тебе все расскажу после.
Выходя из ресторана, Горинг сказал Генри:
– Если жена приедет в редакцию, ее, наверно, не пропустят? Вы не могли бы…
– Если ваша супруга захочет войти, мы ее, конечно…
– Нет, нет… – Горинг замялся. – Я предпочел бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46