Дело в том, что в первой половине XIX века, только одна Россия в своей
внешней политике исходила из нравственных норм индивидуальной морали. И
Александр I во внешней политике, так же как и его отец Павел исходил из норм
индивидуальной политики. Дипломаты же европейских монархий, особенно Англия, в
международной политике не считалась с обычной моралью. То, что они считали
недопустимым в отношении отдельного человека своего государства, они считали
совершенно допустимым в отношении другого государства. Христианская мораль
кончалась за пределами государства.
Ради национальной выгоды, по убеждению европейских дипломатов, были
хороши все средства. В отношении других христианских государств было "Все
позволено". Этот принцип применяемый ныне с таким успехом большевиками и столь
не нравящийся европейским дипломатам изобретен вовсе не большевиками, а
европейскими дипломатами. Священный Союз не дал никаких плодотворных результатов
именно из-за того, что дипломаты европейских монархий вступивших в Священный
Союз в своей политике по отношению друг к другу, а в особенности к России, часто
исходили из порочного принципа что в международной политике "Все позволено".
Как только Александр I, приступил к созданию Священного Союза для борьбы
против врагов христианства и монархического строя, его союзники по борьбе с
Наполеоном уже действовали по русской пословице: "На языке мед, а под языком
лед". Уже 3 января 1815 года между Англией, Австрией и посаженным на французский
престол Людовиком XVIII был заключен секретный договор против России. Этот
договор нашел в кабинете бежавшего Людовика XVIII, вернувшийся с Эльбы Наполеон
и прислал копию его Александру I в Вену.
И в дальнейшем европейские монархи, члены Священного Союза, по совету
своих дипломатов всегда поступали не в интересах совместной борьбы против
революционных замыслов масонства, а в частных, временных интересах своих
государств. Европейские дипломаты старались использовать замысел Александра I
только в эгоистических интересах своих стран. "Императором Александром, —
указывает С. Платонов, — при совершении этого акта (организации Св. Союза — Б.
Б.), руководил высокий религиозный порыв и искреннее желание внести в
политическую жизнь умиротворенной Европы начала христианской любви и правды. Но
союзники Александра, в особенности австрийские дипломаты (с Меттернихом во
главе), воспользовались новым союзом в практических целях. Австрийский Император
подписал, например, "трактат братского христианского союза" только после того
как Меттерних успокоил его, что не надо "звучный пустой документ" принимать за
серьезное политическое обязательство, что трактат не может принести Австрии
какого нибудь вреда. А именно Меттерних задавал тон политике Священного Союза.
Направление же внешней политике Меттерниху указывал проживавший в Вене один из
владельцев международного еврейского банкирского дома Ротшильдов.
Эгоизм входивших в Священный Союз европейских монархов был умело
использован мировым масонством и мировым еврейством. "Гарденберг и Меттерних, —
сообщает Г. Чамберлен, — попадают на Венском конгрессе в сети банкирского дома
Ротшильдов и являются, вопреки голосам всех остальных союзных представителей,
защитниками выгод евреев против интересов Германии; в конце концов они
добиваются своего, и оба наиконсервативнейших государства, представителями
которых они были, оказались первыми, пожаловавшими потомственное дворянство тем
членам "чуждого азиатского народа", которые в годы всеобщей нужды и народного
бедствия приобрели нечистыми путями несметные богатства..." (Г. С. Чамберлен.
Евреи, их происхождение и причины влияния в Европе. С. Петербург. 1907, 30 стр.)

IV

"Наполеон, заживо погребенный на острове св. Елены, уже угасал. Кончились
поднятые им войны. Но какие-то иные огни перебегали от народа к народу, — пишет
Тыркова-Вильямс в "Жизни Пушкина" (Т. I, стр. 306), — как вулканическая пыль
после извержения реяли над Европой идеи, выброшенные французской революцией на
поверхность человеческого сознания. В Испании, в Неаполе, в Пьемонте — всюду шли
революционные волненья, и значительная часть русского общества была на стороне
революционеров, которых тогда еще называли патриотами".
Огни перебегавшие от народа к народу и идеи реявшие над Европой были явно
масонского происхождения.
Известный масон Луи Блан, видный участник французской революции 1848 года
в написанной им книге "История революции", в главе "Мистические революционеры"
описывает выдающуюся роль, которую играли масоны различных французских лож в
революции 1848 года. "В начале, — пишет он, — важно познакомить читателя с
подрывной работой при помощи которой расшатывают троны и алтари, революционеры
значительно более глубокие и активные, чем энциклопедисты". Затем он описывает
масонство, его три первых степени, деятельность вне лож, предназначенной для
горящих душ, ложу Великого Востока, как центрального управления лож, и
добавляет: "Начиная с этого момента масонство открывалось изо дня в день,
большинству людей, с которыми мы будем встречаться среди революционной борьбы".
"Следует ввести читателя в ту яму, которую рыла под алтарями и престолами группа
революционеров, гораздо более глубоких и деятельных, чем энциклопедисты, — пишет
он. — Представьте себе сообщество людей всех стран, разных верований, разных
сословий; они связаны между собой символическими совместными ритуалами, обязаны
под присягою нерушимо хранить тайну внутренней их организации; они подвергаются
испытаниям, занимаются в таинственных Собраниях мистическими церемониями, а в
тоже время благотворительностью и держат себя равными друг другу, хотя и
разделены на три разряда: учеников, подмастерьев и мастеров. Это и есть
масонство — то таинственное учреждение, которое некоторые связывают с древними
египетскими мистериями, а другие относят к братству строителей образованному в
III веке". "И так уже по самым основам своего существования, масонство является
учреждением, отрицающим идеи и формы внешнего окружающего мира. Правда, масоны
подчинялись законами обычаям государственности, а также якобы питали уважение к
монархам. В монархических странах за трапезой они пили за здоровье монарха, а в
республиках — за здоровье президента, но делать подобные изъятия предписывала им
осторожность, и, конечно, это не изменяло природное революционное направление
масонства". "Однако в среде трех степеней низшего масонства находилось много
людей, которые по своему положению и убеждению относились враждебно ко всякому
плану общественного переворота;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10