Особенно же его порадовало происшествие с простыней. Возможно, он нарочно так поступил, забавляясь испуганным видом жительниц Клайдона, содрогающихся только при одном его появлении, полагая, что в штанах своих он носит убийственное оружие вместо обыкновенного мужского органа. Рейна же не видела в подобной ситуации ничего смешного.
— Полагаю, что имею в виду тех самых ужасных бандитов, — произнес Ранульф как только мог сладко. — Думаете, что мы можем натолкнуться на их следы?
Рейна старалась сдержать свое раздражение, поскольку пока он вроде проявлял интерес к довольно серьезным вещам.
— Возможно, вы и увидите следы их недавнего пребывания здесь, но не найдете их самих. Похоже, что кто-то сообщает им, когда большая группа воинов выезжает из Клайдона или Ворхерста, и они рассеиваются на восток и запад, исчезая из лесов еще прежде, чем кто-нибудь успеет заметить хоть одного из них.
— Вы упомянули Ворхерст?
— Да, это небольшой городок, который располагается на самом краге лесов. Ворхерст гораздо более нас страдает от их постоянных набегов. Лишь изредка они украдут мешок зерна или бочку масла у моих вилланов.
— А как же тогда те крупные кражи скота и овец, о которых вы говорили мне ранее?
— Возможно, именно они ответственны за это, однако я так не думаю. Они ведь сами в прошлом вилланы, которых изгнали из их родных деревень за различные проступки. К тому же кому они смогли бы продать животных, ведь лес обеспечивает их достаточным количеством мяса для пропитания. Нет. Гораздо чаще и успешнее они нападают на небольшие группы путешественников, едущих по северной дороге, что проходит сквозь самую гущу леса, особенно купцов, направляющихся в Ворхерст. Как я уже сказала, именно этот город больше всего страдает от нападений разбойников.
— А вы не пытались разбить их? Рейна не могла сдержать улыбку, вспомнив забавные похождения своего отца. Как счастлива она была в те далекие дни детства!
— Примерно каждый месяц мой отец во главе своего маленького войска отправлялся в леса, чтобы очистить их раз и навсегда от различных негодяев. Он скорее наслаждался охотой и пугал разбойников, чем действительно старался их уничтожить. А когда возвращался домой, то неизменно поносил их, но так ни одного и не поймал. Я ведь говорила, что они, видимо, чувствуют, когда им угрожает опасность. Смотритель Ворхерстского замка регулярно посылает отряды воинов прочесать лес, однако он настолько глуп и упрям, что разбойникам совсем не сложно обвести его вокруг пальца.
— Полагаете, что они наблюдают и за Клайдоном, и за Ворхерстом?
— Им вовсе не сложно было бы делать это, поскольку оба поместья располагаются возле самого леса.
В течение нескольких мгновений Ранульф очень внимательно смотрел на Рейну, а потом сказал:
— Но вы-то не считаете, что от них исходит реальная опасность, не так ли?
— Вы не правильно меня поняли, милорд. Для моего отца гоняться за ними было своеобразным упражнением, весьма забавлявшим как его, так и меня. Однако с тех пор как он уехал, разбойники стали доставлять нам хлопот гораздо больше, чем раньше. Я не слышала, правда, чтобы они убили кого-нибудь из знакомых мне людей, но приезжающие в Клайдон немало пострадали по их милости. Так, одного весьма влиятельного барона ограбили почти на сто марок, что доставило и мне немало неприятных минут, ибо возместить ему потерю оказалось совсем не просто. В конце концов это ведь мои леса.
— А значит, и ваши разбойники? — фыркнул Ранульф.
— Да, мои, а теперь и ваши.
Подобное замечание вызвало его недружелюбный взгляд, а Рейна с трудом сдержала приступ хохота.
— Плохое вам придется принять вместе с хорошим, милорд.
— А что, еще есть что-нибудь более неприятное?
— Конечно. — Она улыбнулась. — Позвольте только подумать… Да, Том Смит, например, каждые несколько месяцев мертвецки напивается и пытается поджечь деревню. И никто, даже сам Том, не знает, почему он это делает.
— И вы еще не приказали повесить его?
— А зачем мне его вешать? Он хороший кузнец, к тому же оплачивает все последствия причиненного им ущерба. Надеюсь, вы не будете казнить людей за мельчайшую провинность?
— А если буду?
Рейна сразу съежилась и с неожиданным вызовом подняла подбородок:
— Ну что ж, в таком случае у нас будет множество разногласий…
— Возможно, но не из-за этого. Если я успею повесить каждого, кто попадется мне на глаза… Я ведь имею на это право, право лорда. Не так ли, миледи?!
Он достойно встретил ее вызов и сумел обратить его против самой Рейны. Долгим и пристальным взглядом смерила Рейна его огромную фигуру, которая, казалось, в этот момент была до предела напряжена в ожидании ее ответа. Что могла она сказать? Ведь именно она наделила его властью делать то, что он сам пожелает после их свадьбы. Однако она-то вышла за него замуж для того, чтобы он защищал ее людей, а не перевешал их всех, благо в лесу было довольно деревьев…
И все же она не могла настолько заблуждаться в отношении Ранульфа. Он, вероятно, лишь проверял ее, когда говорил о казни Тома Смита. А каким образом еще мог он выяснить, как она обращается со своими людьми, если не задав ей конкретный вопрос? Ей вовсе не следовало раньше времени так переживать из-за этого.
Однако она не спешила скрыть выражение разочарования, появившееся на ее лице. А когда Рейна заговорила, в голосе ее слышались стальные нотки:
— Да, большинство решений принимаете, милорд, вы как хозяин…
— Большинство?
— Вы хотите знать, что входит в мои обязанности? Если вы прикажете, я буду заниматься только вышивкой.
Ранульф ничего не сказал, наблюдая за Рейной, глаза которой в этот момент горели дикой яростью, а тело дрожало от гнева. И вдруг Ранульф почувствовал, как в паху его стало нестерпимо горячо и он крайне возбудился. Господи! Но только не снова! Однако это опять случилось с ним и теперь просто разрывало Ранульфа на части, заставляя забыть и об их разговоре, и об охоте, и вообще обо всем на свете.
Наконец собаки все же взяли след, и вся компания с веселыми криками, включая его жену, бросилась вслед за сворой. А Ранульф наполнился беспричинной яростью, как будто именно он был тем самым несчастным животным, которое загнали до того, что оно окончательно обезумело и потеряло след, ведущий в спокойное, безопасное место. И вдруг Ранульфа осенило, что ему вовсе не из-за чего было сердиться. То, что он никак не мог осознать все это время, наконец-то отчетливо отпечаталось в его мозгу. Да, это была правда! Рейна де Шампенье была теперь Рейной Фитц, Хью, его женой, его… Она полностью ему принадлежала! Он с силой пришпорил коня и помчался следом за охотниками, однако в голове у него была совсем другая дичь.
Для Рейны же только что наступил долгожданный отдых, она была так рада, что оставила позади себя Ранульфа, от нахальных манер которого ей удастся отдохнуть по крайней мере хоть до конца гона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58