А это было в сто раз ужаснее любого наказания, время для которого наступит позже.
Глава 46

Рейна проснулась оттого, что чья-то нежная рука ласкающим движением провела по ее телу. Она мечтательно вздохнула, однако когда открыла глаза, дыхание ее остановилось, пока она не осознала, что ее муж, а не кто иной залез в ее кровать.
— Господи! Ранульф, ты напугал меня.
— Но я вовсе не собирался делать это, леди, — ответил он, улыбаясь.
Ее щеки покрылись едва заметным румянцем, ибо она все еще не могла привыкнуть к его страстному разговору, хотя уж точно не имела ничего против.
— Ты только что вернулся?
Было уже раннее утро, если свет за занавесками имел какое-то значение.
— Нет, мы с Уолтером приехали вчера поздно вечером. А ты уже так сладко спала, что я решил не будить тебя.
Говоря это, он нежно ласкал ее пупок, напоминая о том, что находилось внутри.
— Ты замечаешь, что со мной произошли некоторые изменения, Ранульф?
— Никаких! — Его рука дотронулась до се груди, от чего мгновенно ожил чувственный сосок.
— Вообще-вообще?
— Вообще-вообще. А почему ты спрашиваешь?
— Нипочему! — обиженно надулась она.
— А во мне ты замечаешь какие-нибудь перемены? — подшучивал Ранульф над ней.
— Только то, что ты стал еще глупее! — проворчала она.
Ранульф счастливо улыбнулся и притянул ее к себе, чтобы обнять.
— Почему бы тебе просто не сказать об этом?
— О чем?!
Он снова положил руку на ее живот, а потом наклонился, чтобы поцеловать его.
— О том, о чем Уолтер сказал мне почти два месяца назад.
— Так ты знаешь? — замерла она. — И ничего не говорил?
— Это преимущество жены — сказать об этом мужу. И я ждал, пока ты сделаешь это.
— Извини меня, я знаю, что должна была сказать тебе, но…
— Что но?
— Причина уж слишком глупая, и мне не хотелось бы называть ее.
Он принял подобное объяснение. «Никогда не спорь с беременной женщиной, — предупредил Ранульфа отец. — Ибо ты не поверишь тому бессмысленному бреду, что они могут наговорить тебе в такое время». А кроме того, в голове Ранульфа было много других мыслей, например, о том, чтобы познакомиться с этой новой заполненностью обожаемого тела жены.
И именно это он и сделал, удивив Рейну тем, что все еще, даже зная о ребенке, хотел заниматься с ней любовью. Она была не настолько глупа, чтобы спрашивать его об этом, однако неловкость снова вернулась к ней, когда после пролетевшего незаметно часа страстных объятий Ранульф поднял голову с ее груди, чтобы встретить новый день. Значило ли это, что он привык к ней за эти месяцы совместной жизни, независимо от того, была она беременна или нет, он по-прежнему хотел обладать ею? Если это действительно было так, то…
Улыбка Рейны была великолепна, полна радости и удовлетворения, пока…
— 01 Я чуть не забыла, у нас гости, Ранульф, и ты должен знать…
— У нас были гости, леди, — сказал он и прошел к двери, чтобы, постучав в нее, разбудить Ланзо. — Вчера поздно вечером они покинули Клайдон.
— Неужели? — удивленно спросила она. — Ас чего это они так поступили?
— Полагаю, леди осознала, что оставаться под этой крышей вредно для ее здоровья, — сказал он, не добавив ни слова.
Рейна молчала. Раз эта парочка уехала и вряд ли собиралась вернуться, она могла успокоиться и удовлетворенно вздохнуть.
Два месяца спустя в замок прибыл гонец с приказом Шеффорда выступать, и Рейна взорвалась от гнева. Она играла с Уолтером в шахматы, когда в зал вошел Ранульф и сообщил им эту новость. Оказалось, что Ротвелл нашел себе новую невесту, племянницу самого лорда Гая, которую он и опекал.
Вот уже в течение нескольких недель ее замок в Йоркшире находился под осадой, однако сэр Генри только накануне узнал об этом и решил, что понадобится помощь Ранульфа.
Рейна немедленно же начала возражать против этого, и чересчур возбужденно:
— Это не более чем проверка, но она мне не нравится. Сэр Генри мог призвать на помощь десяток лордов, чьи имения расположены несравненно ближе к Йоркширу, чем Клайдон. Ты не должен ехать, Ранульф!
— Прикусите язык, леди, — недовольно ответил он. — Я устал от безделья и потому слишком раздражителен. Я буду воевать везде, где только представится такая возможность.
— И даже тогда, когда ты вовсе не обязан делать это?! — закричала она.
— Я буду воевать только потому, что я люблю воевать! — закричал он на нее в ответ. — Именно для этого меня и тренировали, и это то, что доставляет мне больше всего удовольствия, кроме, конечно, занятий любовью с вами!
Яркий огонь зажегся на ее щеках, и она еще сильнее вспылила:
— И вам наплевать на то, что я чувствую, не так ли? Кто я вам, если не жена?
— Вы неразумно ведете себя, леди, — проворчал Ранульф. — Ротвелл еще тот проходимец, но он и самый настоящий трус. Да он засверкает пятками, едва увидит, что прибыли свежие силы на помощь обороняющимся.
— А если нет? — все еще бушевала она. — Я же люблю тебя, безмозглый ты болван! Неужели ты думаешь, что я хочу увидеть тебя истекающим кровью из-за какого-то глупого сражения?
— Я тоже люблю вас, леди, но я не собираюсь отказываться от удовольствия помахать мечом лишь для того, чтобы удовлетворить ваше желание!
— Тогда иди! И посмотришь, будет ли мне до этого дело! Она вскочила, однако не успела сделать и нескольких шагов, как он развернул ее к себе.
— Ты любишь меня?
— Да.
— На самом деле?
— Да. — Ранульф улыбнулся, — Я тоже люблю тебя.
— Я знаю.
Она вырвалась из его объятий и стукнула его по плечу.
— Я не знала, что ты знаешь! Мог бы хоть сказать мне об этом!
— Ну а теперь-то кто из нас двоих безмозглый болван? Я говорю тебе это каждую ночь, когда сжимаю тебя в своих объятиях. Говорю так, как умею.
— Нет, милорд, скажите проще, — попросила она со слезами счастья на глазах. — Даже если бы вы кричали мне об этом, я бы все равно страстно желала услышать те простые слова!
— Те слова?
— Да.
— Но они же так мало значат, — упрямился Ранульф.
— Милорд, если бы я хотела услышать то, что обычно говорят трубадуры, я бы просто наняла одного из них. А от вас мне нужно, чтобы вы просто почаще говорили мне: «Я тебя люблю!"
Ранульф усмехнулся:
— Как прикажете, мой маленький генерал.
Она подняла голову для длительного и страстного поцелуя. Он перестал поднимать ее после того, как в начале этого месяца едва не уронил, удивившись одному из бодреньких ударов своего сына.
— А теперь, — сказала она, сияя от удовольствия, — забудешь ли ты про эту дурацкую войну?
— Нет.
— Ранульф!!!
— Но я все еще люблю тебя! — прокричал он.
Она рассерженно посмотрела на него и выскочила из комнаты, на этот раз не останавливаясь.
— Она недолго будет злиться, — сказал Уолтер, не в состоянии скрыть веселье. — Она никогда долго не злится.
— Однако я уеду, прежде чем она решит успокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56