Ты все еще продолжаешь утверждать, что невиновен?
— Да, господин! Я ничего не знал о кубке и не сходил на берег после того, как мы причалили. Я только помогал при разгрузке и никуда не ходил дальше набережной.
— Значит, ты передал кубок кому-нибудь именно там, — настаивал Тригив.
Ярл поднял руку.
— Довольно! — Он окинул взглядом собравшихся в зале людей. — Может кто-то дать свидетельства по этому вопросу?
Никто не пожелал высказаться, и Дракон сказал:
— Похоже, никто не видел этого мальчишку поблизости от твоего помещения, капитан Тригив, тем более никто не видел, чтобы он передавал кому-нибудь кубок. Если не было никаких свидетелей, то почему ты решил, что он виновен?
— Да из-за его манер, господин! Этот высокомерный щенок считает себя выше честного рабочего человека и…
— Это неправда! — воскликнул Олаф, впервые за все это время, нарушив процедуру дознания. — Никто не может сказать, что я не выполнял свою работу или ставил себя выше Других. Я делал все, что от меня требовалось, и ни от какой работы не увиливал. — Похоже, его здорово обидели слова о том, что он способен себя вести таким образом.
На сей раз несколько человек в толпе закивали. Видя это, Тригив снова не сдержался:
— От него отец отрекся! Его родной отец! Я был глупец, что доверился этому человеку, но можно ли меня обвинить за то, что я хотел помочь мальчишке! Разве мог я предвидеть, что пригрел гадюку на своей груди? — Купец повернулся лицом к толпе и обратился к собравшимся: — Как можно верить человеку, который нарушает волю отца? Который позорит свою семью? Которого уважаемые люди изгоняют из своей среды, бросают, словно волка, на волю волн?
Кажется, эти слова тоже произвели определенный эффект, потому что опять несколько человек закивали головой. Но не на Дракона, который смотрел на полнотелого купца с иронической улыбкой.
— Капитан Тригив, меня, а также моего брата, который сейчас носит имя волка, также швырнули на волю волн. Это имя он получил не при рождении. Тем не менее, мы оба стали настоящими людьми, не потерялись в этом мире.
— С вами другое дело, господин! То была не ваша вина. А этот мальчишка уже проклят и теперь стал вором!
— А в этом еще надо убедиться, капитан Тригив. Пока я не слышал ни одного свидетельства против него.
Стоявшая в тени колонны Рикка испытала некоторое облегчение, хотя она пока не представляла, как ее муж разрешит это дело.
— Подвергните его пыткам, господин! Заставьте его сказать правду!
В толпе послышался шум, похоже, люди считали подобное решение справедливым. В конце концов, такова традиция. Во всем мире люди подвергали пыткам других людей, чтобы добиться от них правды.
Но опять-таки не Дракон, который спокойно сказал:
— Человек может все сказать, если его обречь на боль.
— Только не я! — воскликнул Олаф. Он был бледен, однако голову держал прямо и гордо, как подобает настоящему воину. — Я не спасую! Я не причастен к этому делу и буду повторять это, что бы вы со мной ни делали!
— Поглядите, как он хвастается, господин! — сказал Тригив. — Посмотрите, какого он высокого мнения о себе, хотя должен мучиться от сознания собственной вины за то, что причинил семье. Честное слово, господин, Ранар из Хидеби поблагодарит вас за то, что вы избавите его от такого недостойного сына.
— Я знаю Ранара из Хидеби, — сказал Дракон. Он не повысил при этом голоса, однако слова ярла долетали до всех собравшихся в зале. — Он суровый человек, это верно, и не потерпит, чтобы его злили. Однако он отнюдь не чудовище. Если умрет его сын, Ранар будет его оплакивать.
Эти слова, похоже, потрясли Олафа. Казалось, в нем борются надежда и тоска. Впервые за все время он опустил голову. Рикка успела заметить слезы в глазах парнишки.
И это побудило ее шагнуть вперед. Ее появление вызвало удивлению всех присутствующих. Тем не менее, она проигнорировала это и быстро подошла к мужу. Прежде чем он успел что-либо сказать, она наклонилась и шепнула:
— Я понимаю, что вмешиваюсь в твои дела, и приношу извинения, но я должна поговорить с тобой.
Скрывая удивление, Дракон спокойно сказал:
— Леди, я занят. Решается вопрос о человеческой жизни.
— Именно об этом я и хотела бы поговорить. Пожалуйста, выслушай.
В ее голосе слышалась такая настойчивая просьба, что ярл не нашел сил отказать.
— Я вернусь очень скоро, — сказал он собравшимся, поднялся и, взяв жену под руку, покинул зал.
Пройдя на кухню, которая была пуста, он обратился к жене:
— Только побыстрее. У тебя есть какие-то свидетельства по этому делу?
— Да, есть. Тригив лжет.
— Ты что-то видела и поэтому подошла ко мне?
— Нет, я не видела, но точно знаю. — Моля Бога, чтобы муж понял, Рикка заговорила: — Дракон, мы говорили о доверии. Сейчас я должна сообщить тебе самый сокровенный мой секрет. Я рассказала о нем только одному человеку — Кимбре. — Видя удивленный взгляд мужа, Рикка пояснила: — И то лишь потому, что она об этом сама догадалась — она чувствует то, что чувствую я.
Рикка подождала реакции Дракона. Знает ли он о ее даре? Ярл лишь согласно кивнул.
— И что же она почувствовала?
Торопясь, чтобы не передумать, Рикка ответила: Правду. Она чувствует ее благодаря моему дару. А я могу определять, правдивы ли слова того или иного человека.
Дракон устремил на жену долгий внимательный взгляд.
— Я никогда не слышал о подобной вещи.
А ведь он знал множество историй со всего света.
— Может быть, таких, как я, больше нет, я не знаю. Если это вызывает у тебя неудовольствие, я весьма сожалею, но измениться не могу. Не могу перестать знать, правда, что-либо или нет. Как не могу перестать дышать.
— Давай на момент согласимся, что ты действительно права и можешь определить, кто говорит правду и кто лжет. Ты утверждаешь, что Тригив лжет? А если конкретнее?
— О кубке он не лжет. Кубок действительно существует, и Тригив привез его с. собой. Однако он лжет во всем остальном. Он не подозревает Олафа и нанял его вовсе не потому, что пожалел. У него была какая-то другая причина. Какая именно, я не знаю, но совершенно другая.
— Какая причина может быть у купца, путешествующего с кубком, который баснословно дорого стоит, для того, чтобы взять на корабль изгоя?
Рикка медленно покачала головой. Она этого не знала. Однако об этом догадывался Дракон или по крайней мере имел серьезные подозрения на сей счет.
— Никакой другой, если бы он не знал, что кубок потеряется…
Глаза у Рикки округлились.
— И для этого нужен человек, на которого можно взвалить вину…
— Мы не знаем этого наверняка. Это всего лишь предположение.
— Но ты можешь спросить его, а я послушаю, что он скажет.
Дракон внимательно посмотрел жене в глаза.
— Ты просишь меня о том, чтобы я решил вопрос жизни человека, основываясь на твоем необычном даре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Да, господин! Я ничего не знал о кубке и не сходил на берег после того, как мы причалили. Я только помогал при разгрузке и никуда не ходил дальше набережной.
— Значит, ты передал кубок кому-нибудь именно там, — настаивал Тригив.
Ярл поднял руку.
— Довольно! — Он окинул взглядом собравшихся в зале людей. — Может кто-то дать свидетельства по этому вопросу?
Никто не пожелал высказаться, и Дракон сказал:
— Похоже, никто не видел этого мальчишку поблизости от твоего помещения, капитан Тригив, тем более никто не видел, чтобы он передавал кому-нибудь кубок. Если не было никаких свидетелей, то почему ты решил, что он виновен?
— Да из-за его манер, господин! Этот высокомерный щенок считает себя выше честного рабочего человека и…
— Это неправда! — воскликнул Олаф, впервые за все это время, нарушив процедуру дознания. — Никто не может сказать, что я не выполнял свою работу или ставил себя выше Других. Я делал все, что от меня требовалось, и ни от какой работы не увиливал. — Похоже, его здорово обидели слова о том, что он способен себя вести таким образом.
На сей раз несколько человек в толпе закивали. Видя это, Тригив снова не сдержался:
— От него отец отрекся! Его родной отец! Я был глупец, что доверился этому человеку, но можно ли меня обвинить за то, что я хотел помочь мальчишке! Разве мог я предвидеть, что пригрел гадюку на своей груди? — Купец повернулся лицом к толпе и обратился к собравшимся: — Как можно верить человеку, который нарушает волю отца? Который позорит свою семью? Которого уважаемые люди изгоняют из своей среды, бросают, словно волка, на волю волн?
Кажется, эти слова тоже произвели определенный эффект, потому что опять несколько человек закивали головой. Но не на Дракона, который смотрел на полнотелого купца с иронической улыбкой.
— Капитан Тригив, меня, а также моего брата, который сейчас носит имя волка, также швырнули на волю волн. Это имя он получил не при рождении. Тем не менее, мы оба стали настоящими людьми, не потерялись в этом мире.
— С вами другое дело, господин! То была не ваша вина. А этот мальчишка уже проклят и теперь стал вором!
— А в этом еще надо убедиться, капитан Тригив. Пока я не слышал ни одного свидетельства против него.
Стоявшая в тени колонны Рикка испытала некоторое облегчение, хотя она пока не представляла, как ее муж разрешит это дело.
— Подвергните его пыткам, господин! Заставьте его сказать правду!
В толпе послышался шум, похоже, люди считали подобное решение справедливым. В конце концов, такова традиция. Во всем мире люди подвергали пыткам других людей, чтобы добиться от них правды.
Но опять-таки не Дракон, который спокойно сказал:
— Человек может все сказать, если его обречь на боль.
— Только не я! — воскликнул Олаф. Он был бледен, однако голову держал прямо и гордо, как подобает настоящему воину. — Я не спасую! Я не причастен к этому делу и буду повторять это, что бы вы со мной ни делали!
— Поглядите, как он хвастается, господин! — сказал Тригив. — Посмотрите, какого он высокого мнения о себе, хотя должен мучиться от сознания собственной вины за то, что причинил семье. Честное слово, господин, Ранар из Хидеби поблагодарит вас за то, что вы избавите его от такого недостойного сына.
— Я знаю Ранара из Хидеби, — сказал Дракон. Он не повысил при этом голоса, однако слова ярла долетали до всех собравшихся в зале. — Он суровый человек, это верно, и не потерпит, чтобы его злили. Однако он отнюдь не чудовище. Если умрет его сын, Ранар будет его оплакивать.
Эти слова, похоже, потрясли Олафа. Казалось, в нем борются надежда и тоска. Впервые за все время он опустил голову. Рикка успела заметить слезы в глазах парнишки.
И это побудило ее шагнуть вперед. Ее появление вызвало удивлению всех присутствующих. Тем не менее, она проигнорировала это и быстро подошла к мужу. Прежде чем он успел что-либо сказать, она наклонилась и шепнула:
— Я понимаю, что вмешиваюсь в твои дела, и приношу извинения, но я должна поговорить с тобой.
Скрывая удивление, Дракон спокойно сказал:
— Леди, я занят. Решается вопрос о человеческой жизни.
— Именно об этом я и хотела бы поговорить. Пожалуйста, выслушай.
В ее голосе слышалась такая настойчивая просьба, что ярл не нашел сил отказать.
— Я вернусь очень скоро, — сказал он собравшимся, поднялся и, взяв жену под руку, покинул зал.
Пройдя на кухню, которая была пуста, он обратился к жене:
— Только побыстрее. У тебя есть какие-то свидетельства по этому делу?
— Да, есть. Тригив лжет.
— Ты что-то видела и поэтому подошла ко мне?
— Нет, я не видела, но точно знаю. — Моля Бога, чтобы муж понял, Рикка заговорила: — Дракон, мы говорили о доверии. Сейчас я должна сообщить тебе самый сокровенный мой секрет. Я рассказала о нем только одному человеку — Кимбре. — Видя удивленный взгляд мужа, Рикка пояснила: — И то лишь потому, что она об этом сама догадалась — она чувствует то, что чувствую я.
Рикка подождала реакции Дракона. Знает ли он о ее даре? Ярл лишь согласно кивнул.
— И что же она почувствовала?
Торопясь, чтобы не передумать, Рикка ответила: Правду. Она чувствует ее благодаря моему дару. А я могу определять, правдивы ли слова того или иного человека.
Дракон устремил на жену долгий внимательный взгляд.
— Я никогда не слышал о подобной вещи.
А ведь он знал множество историй со всего света.
— Может быть, таких, как я, больше нет, я не знаю. Если это вызывает у тебя неудовольствие, я весьма сожалею, но измениться не могу. Не могу перестать знать, правда, что-либо или нет. Как не могу перестать дышать.
— Давай на момент согласимся, что ты действительно права и можешь определить, кто говорит правду и кто лжет. Ты утверждаешь, что Тригив лжет? А если конкретнее?
— О кубке он не лжет. Кубок действительно существует, и Тригив привез его с. собой. Однако он лжет во всем остальном. Он не подозревает Олафа и нанял его вовсе не потому, что пожалел. У него была какая-то другая причина. Какая именно, я не знаю, но совершенно другая.
— Какая причина может быть у купца, путешествующего с кубком, который баснословно дорого стоит, для того, чтобы взять на корабль изгоя?
Рикка медленно покачала головой. Она этого не знала. Однако об этом догадывался Дракон или по крайней мере имел серьезные подозрения на сей счет.
— Никакой другой, если бы он не знал, что кубок потеряется…
Глаза у Рикки округлились.
— И для этого нужен человек, на которого можно взвалить вину…
— Мы не знаем этого наверняка. Это всего лишь предположение.
— Но ты можешь спросить его, а я послушаю, что он скажет.
Дракон внимательно посмотрел жене в глаза.
— Ты просишь меня о том, чтобы я решил вопрос жизни человека, основываясь на твоем необычном даре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81