– Не люблю мелких камней. Если вы намеревались добиться моей благосклонности, следовало бы выбрать что-нибудь получше.
К ее удивлению, он рассмеялся:
– Подозреваю, что даже если бы я прислал бриллиант размером с грушу, то вы все равно отвергли бы мой подарок.
– Возможно, но вам не дано судить об этом, пока вы не сделаете такой попытки.
– Зачем совершать напрасные поступки, когда заранее известен результат? Ведь вы ничего не хотите от меня получить, кроме интересующих вас сведений.
От неожиданности Анабелла утратила дар речи.
– Ч-что вы имеете в виду? – наконец пролепетала она.
– Вы хотите побольше узнать о ваших родственниках Мейнардах, не так ли?
Сердце ее тревожно забилось, и она подумала, уж не догадывается ли Колин о планах, с которыми она приехала в Лондон. Неужели ее намерения настолько очевидны? А может быть, он нашел каких-то осведомителей? Например, обратился к ее настоящему отцу?
Анабелла широко раскрыла глаза и, стараясь не выдать своего испуга, удивленно спросила:
– С чего вы это взяли?
– Не стоит увиливать, мой обожающий таинственность Лебедь, – губы Колина улыбались, но глаза оставались холодными. – Я гораздо лучше вас обучен скрывать свои цели. Не знаю, почему вы так интересуетесь лондонскими Мейнардами, но обещаю рассказать о них все, что вы захотите.
Перед началом спектакля Чэрити сообщила Анабелле, что попытка выудить какие-нибудь сведения у слуг Эдварда Мейнарда оказалась безуспешной – они держали язык за зубами и весьма подозрительно отнеслись к служанке неизвестной актрисы. И вот теперь уже Колин предлагает ей рассказать о Мейнарде буквально все… Не означает ли это, что Эдвард Мейнард на самом деле ее отец? И почему Колин так уверен, что ей будут интересны сведения о Мейнардах?
Чем больше она задумывалась, тем больше тревожилась. Вспомнив, что Колин, как выяснилось в сегодняшнем разговоре, был королевским шпионом в Голландии, с этим прохвостом надо держать ухо востро. Кто знает, на кого он теперь работает?
Впрочем, ей было ясно одно: доверять ему нельзя ни в коем случае. Каковы бы ни были намерения Хэмпдена, вряд ли они ограничиваются желанием сделать ее своей любовницей. Наверняка он постарается разузнать ее тайну и донесет обо всем Мейнарду. А тогда… тогда она так и не узнает, отец ли он ей или нет, и не сможет отомстить ему. И, следовательно, смерть ее матери навсегда останется безнаказанной.
Анабелла решила впредь держаться от Колина подальше. Она слишком долго позволяла ему играть с ней в кошки-мышки, и он сумел приблизиться на опасное расстояние.
Приняв такое решение, девушка сразу перешла к действиям и как можно громче позвала:
– Сэр Джон!
Разговор в столовой моментально стих, в наступившей напряженной тишине она и Колин молча смотрели друг на друга. К ее удовольствию, на его лице было написано неподдельное удивление.
Через несколько секунд появился Ривертон.
– Почему вы остались в гостиной и не пошли ужинать? – поинтересовался он.
Анабелла всегда считала, что лучший способ избавиться от назойливого воздыхателя – уязвить его гордость в присутствии его же приятелей.
– Сэр Джон, этот разряженный грубиян меня утомил, он сделал мне непристойное предложение и отказывается отпустить меня.
Колин бросил ее руку, словно она была из раскаленного металла, и наградил ее таким ненавидящим взглядом, что Анабелла едва не пожалела о своей выходке. Но дело уже сделано. Сейчас важнее всего избавиться от его преследования, а с остальным можно будет разобраться позднее.
Неписаное правило гласило, что ухаживания светских щеголей принимаются или отвергаются актрисами с надлежащей скромностью и никто не должен относиться к ним всерьез. В любом случае по подобному поводу еще ни одна актриса ни разу не посмела оскорбить общественное мнение публичным заявлением о своем неудовольствии.
Это подтверждалось и реакцией Ривертона, который был совершенно ошарашен. Понятное дело, для него репутация Анабеллы, а также ее чувства не стоили и фартинга [Фартинг – мелкая монета, 1/4 пенни. ] – актрисы в глазах общества стояли чуть выше проституток; если джентльмен и позволил себе нагрубить какой-то из них, это никого не волновало.
Анабелле все это было прекрасно известно, но она упорно нарывалась на скандал, и ни Колин, ни Ривертон не могли ее остановить.
«Чем хуже ко мне будут относиться в ИХ кругах, тем лучше для меня», – решила она.
Войдя в роль невинно оскорбленной леди, она с театральным пафосом, от которого ей самой стало не по себе, воскликнула:
– Ривертон, изгоните же этого дерзкого грубияна!
Из столовой стали выходить гости. Остановившись в дверях, они с любопытством наблюдали за происходящим. Ривертон тихо выругался и, глядя на толпящихся гостей, пробормотал:
– Анабелла, дорогая, не думаю, что Колин намеренно…
– Ах, стало быть, вы позволите этому бесчеловечному ублюдку оскорблять меня в вашем доме? – услышав слово «ублюдок», и Ривертон, и Хэмпден словно окаменели, но Анабелла уже ни на что не обращала внимания. – Если вы не вышвырнете его за дверь, тогда мне самой придется покинуть ваш дом.
Ривертон густо покраснел. Выгнать Хэмпдена он не мог, это стало бы позором для них обоих. Анабелла опасалась, что Ривертон обзовет ее шлюхой и прикажет убираться вон, но надеялась, что он не осмелится на подобную грубость в присутствии Чэрити.
Однако Ривертону не понадобилось принимать никаких решений: Колин шепотом чертыхнулся и, словно не замечая стоящих в дверях гостей, процедил сквозь зубы, обращаясь к хозяину дома:
– Пожалуй, нет нужды выпроваживать меня. Я неожиданно потерял аппетит и не собираюсь ужинать. До свидания.
Не взглянув на Анабеллу, он сжал кулаки, гордо вскинул голову и направился к выходу.
Анабелла добилась своего: Колин ушел и вряд ли приблизится к ней впредь, но почему-то от этого ей стало как-то не по себе, и она почувствовала себя глубоко несчастной.
Она вздрогнула, услышав, как хлопнула входная дверь. Ривертон приблизился к ней и вполголоса сказал:
– Нельзя быть столь бессердечной, Анабелла. Хэмпден совсем не такой, как другие. Он не заслужил подобного обращения, Колин относился к тебе с большим уважением, чем любой из моих знакомых. Ты не имела права унижать его перед друзьями.
Увидев, что скандальное зрелище закончилось, гости потянулись в столовую продолжать ужин. Анабелла и Ривертон остались наедине.
Преодолевая охватившее ее чувство вины, она небрежно бросила: – Ничего страшного, он это переживет.
– Не сомневаюсь. Колин привык к вероломству актрис, – последнее слово Ривертон произнес с нескрываемым пренебрежением. – Его мать была актрисой. Представляешь, эта бездушная тварь, не задумываясь, отослала маленького мальчика к его отцу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71