Мои люди ждут снаружи.
Ее худшие опасения оправдались. Несмотря на заверения Бекингема, они решили арестовать Колина. Если ей попадется этот негодяй Рочестер, она не только пальцы ему отгрызет, но и всадит нож туда, куда целился шпагой Колин.
– Маркиз не сделал ничего плохого, – пыталась протестовать Анабелла. – За что же его в Тауэр?
– Анабелла, не вмешивайся, – прошептал Колин. – Оставайся наверху, пока я не уйду.
Капитан, приняв Анабеллу за жену маркиза, склонился в поклоне:
– Миледи…
«Черт побери, явился арестовывать человека, а ведет себя словно на балу. Хоть я и не жена, но сделаю для Колина все возможное», – пронеслось в голове у Анабеллы.
– В чем обвиняется мой… маркиз? – спросила она.
Лицо Колина окаменело.
– Капитан, могу я переговорить со своей женой?
Капитан замялся, переступая с ноги на ногу, но все же согласно кивнул.
Колин отвел ее в гостиную.
– Ни во что не вмешивайся. Это грязное дело, и, чтобы уцелеть, мне необходимо выполнять все их требования. Иначе меня сочтут виновным.
– Но ты же ничего не сделал! – побледнев, воскликнула Анабелла.
– Да, и король скоро это поймет. Он всего лишь посадит меня на несколько дней в Тауэр, это входит в условия игры. Таким способом он воспитывает нашу знать. В прошлом году сам Бекингем там побывал, да и Рочестер отсидел за похищение любовницы.
Она слышала об этих историях, но это ее не успокоило, ведь Колину было предъявлено гораздо более серьезное обвинение.
– Может, тебе лучше сказать, что ты ничего не знаешь о деятельности моего отца?
– Как бы плохо я ни относился к нему за то, что он тебе сделал, предать его не могу, как и не смогу жить дальше, лишившись чести.
Слезы отчаяния покатились по ее щекам. Это она во всем виновата. Как ей остановить это безумие?
– А если я пойду в Высший Совет и объясню им смысл стихотворения…
– После того, как ты утверждала совершенно противоположное, они тебе не поверят. Ты опять услышишь, что женщины слишком эмоциональны, чтобы заниматься серьезными вещами. Оставайся здесь и надейся на лучшее. Обещай мне, что не будешь подвергать себя опасности. – Он нежно погладил ее по плечу. – Я сойду с ума в Тауэре, если буду думать, что ты рискуешь своей жизнью… или честью. Обещай не обращаться ни к королю, ни к Бекингему, ни к Рочестеру.
Анабелла судорожно вздохнула. Он прав. Никто из них ей не поможет. А вдруг существует другой путь?
– Обещаю, – прошептала она.
Но она не дала обещания отказаться от попыток спасти его. Она найдет способ прекратить это безумие.
Анабелла горестно посмотрела на него, затем упрямо встряхнула головой и, достав из кармашка его кольцо, надела на палец.
Колин поцеловал ее в лоб и сказал:
– Жди меня, любовь моя, и верь, мы обязательно будем вместе. – Он спустился вниз, отдал какое-то распоряжение дворецкому и вышел вместе с капитаном.
Она подбежала к окну и увидела гвардейцев, с мрачными лицами вышагивающих по обе стороны от Колина.
Почему мужчины такие дураки? Их интересуют только политические связи и власть, но никак не правда. Поэтому правды они никогда не узнают – они видят только то, что хотят увидеть. Ее жизнь прекрасный пример этому. Ведь только Колин догадался, какая она на самом деле, остальные же воспринимали ее поведение, точнее роль, разыгрываемую в жизни, за чистую монету. Более того, верили именно тогда, когда она представляла из себя ветреную актрису, а не сейчас, когда она уже не исполняет никакой роли и говорит правду.
Внезапно ее размышления прервались неожиданно родившейся идеей спасения Колина, и она принялась лихорадочно обдумывать детали хитроумного плана, при помощи которого она должна исправить все, что натворила.
Дворецкий в полном недоумении все еще стоял в холле. Увидев ее, он сказал, что маркиз распорядился до его возвращения с комфортом устроить ее в доме.
– Мне нужна карета, – заявила она самым высокомерным тоном, какой смогла изобразить. – Я должна немедленно поехать к своим друзьям.
– Но…
– Я скоро вернусь. Если ты хочешь увидеть своего хозяина свободным, делай то, что тебе говорят.
Вскоре она уже поднималась в квартирку Афры. Та, как обычно, сидела, склонившись над книгой. Увидев подругу, она воскликнула:
– Где ты была? Колин тебя разыскивает повсюду. Что случилось? Он ничего мне не сказал, но выглядел взволнованным.
– Колина забрали в Тауэр. – Она быстро объяснила все, что произошло. К ее облегчению, Афра не стала осуждать ее, лишь заметила:
– По крайней мере это объясняет одну вещь.
– Какую?
– Утром пришел посыльный от Бекингема, оставил кошелек с золотом и передал, что Его Светлость рассматривает это как скромную плату за твое сотрудничество.
– Господи, как же он ненавидит моего отца!
– Что же ты будешь делать?
Анабелла схватила подругу за руку. Мысли ее лихорадочно перепрыгивали с одного на другое.
– Афра, ты хочешь стать драматургом?
– Да, но при чем…
– Напиши одну сцену. Она должна быть лучшей из всего, что ты написала и самой убедительной. Эта сцена должна освободить и отца, и Колина. Учти, у тебя будут самые придирчивые зрители.
– Кто же? – прищурилась Афра.
– Его Величество.
22
Блюди свою честь,
Не впадай в отчаяние,
Будь добродетельным,
И ты будешь вознагражден.
Уильям Конгрив. Невеста в трауре. Акт 5, сцена 3.
Из оркестровой ямы доносились нежные звуки виол. Анабелла сидела в ложе, которая соседствовала с ложей короля. Ей непривычно было видеть сцену из зала, а не из-за кулис. Еще более непривычно она чувствовала себя в маске, хотя и знала, что никто не обратит на нее внимания.
Во всем остальном сегодняшний вечер почти не отличался от многих других, которые Анабелла провела в театре. От возбуждения, приходившего перед началом спектакля, ее ладони вспотели. Она, как обычно, переоделась перед спектаклем, но не в сценический костюм, сегодня на ней было очень дорогое платье, купленное на деньги Бекингема.
Если все пойдет по плану, ее публика будет менее многочисленна, чем в другие дни, зато намного более придирчива. На подготовку ушло три дня, и сегодня Анабелле предстояло исполнить самую главную роль в своей жизни. От нее требовалась абсолютная достоверность, иначе король ей не поверит.
Хорошо, что сэр Уильям Д'Авенант пошел навстречу им с Афрой и поставил в афишу на сегодня новую пьесу Джорджа Этереджа «Она сделает, если сможет». Этередж был популярен при дворе, и Анабелла надеялась, что спектакль привлечет всех, кто был необходим ей и Афре для осуществления замысла.
Так и произошло. Зал был полон уже в два часа, тогда как спектакли не начинались раньше половины четвертого. До прибытия короля и Бекингема Анабелла не находила себе места, но когда в соседней ложе послышались знакомые голоса, мигом успокоилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Ее худшие опасения оправдались. Несмотря на заверения Бекингема, они решили арестовать Колина. Если ей попадется этот негодяй Рочестер, она не только пальцы ему отгрызет, но и всадит нож туда, куда целился шпагой Колин.
– Маркиз не сделал ничего плохого, – пыталась протестовать Анабелла. – За что же его в Тауэр?
– Анабелла, не вмешивайся, – прошептал Колин. – Оставайся наверху, пока я не уйду.
Капитан, приняв Анабеллу за жену маркиза, склонился в поклоне:
– Миледи…
«Черт побери, явился арестовывать человека, а ведет себя словно на балу. Хоть я и не жена, но сделаю для Колина все возможное», – пронеслось в голове у Анабеллы.
– В чем обвиняется мой… маркиз? – спросила она.
Лицо Колина окаменело.
– Капитан, могу я переговорить со своей женой?
Капитан замялся, переступая с ноги на ногу, но все же согласно кивнул.
Колин отвел ее в гостиную.
– Ни во что не вмешивайся. Это грязное дело, и, чтобы уцелеть, мне необходимо выполнять все их требования. Иначе меня сочтут виновным.
– Но ты же ничего не сделал! – побледнев, воскликнула Анабелла.
– Да, и король скоро это поймет. Он всего лишь посадит меня на несколько дней в Тауэр, это входит в условия игры. Таким способом он воспитывает нашу знать. В прошлом году сам Бекингем там побывал, да и Рочестер отсидел за похищение любовницы.
Она слышала об этих историях, но это ее не успокоило, ведь Колину было предъявлено гораздо более серьезное обвинение.
– Может, тебе лучше сказать, что ты ничего не знаешь о деятельности моего отца?
– Как бы плохо я ни относился к нему за то, что он тебе сделал, предать его не могу, как и не смогу жить дальше, лишившись чести.
Слезы отчаяния покатились по ее щекам. Это она во всем виновата. Как ей остановить это безумие?
– А если я пойду в Высший Совет и объясню им смысл стихотворения…
– После того, как ты утверждала совершенно противоположное, они тебе не поверят. Ты опять услышишь, что женщины слишком эмоциональны, чтобы заниматься серьезными вещами. Оставайся здесь и надейся на лучшее. Обещай мне, что не будешь подвергать себя опасности. – Он нежно погладил ее по плечу. – Я сойду с ума в Тауэре, если буду думать, что ты рискуешь своей жизнью… или честью. Обещай не обращаться ни к королю, ни к Бекингему, ни к Рочестеру.
Анабелла судорожно вздохнула. Он прав. Никто из них ей не поможет. А вдруг существует другой путь?
– Обещаю, – прошептала она.
Но она не дала обещания отказаться от попыток спасти его. Она найдет способ прекратить это безумие.
Анабелла горестно посмотрела на него, затем упрямо встряхнула головой и, достав из кармашка его кольцо, надела на палец.
Колин поцеловал ее в лоб и сказал:
– Жди меня, любовь моя, и верь, мы обязательно будем вместе. – Он спустился вниз, отдал какое-то распоряжение дворецкому и вышел вместе с капитаном.
Она подбежала к окну и увидела гвардейцев, с мрачными лицами вышагивающих по обе стороны от Колина.
Почему мужчины такие дураки? Их интересуют только политические связи и власть, но никак не правда. Поэтому правды они никогда не узнают – они видят только то, что хотят увидеть. Ее жизнь прекрасный пример этому. Ведь только Колин догадался, какая она на самом деле, остальные же воспринимали ее поведение, точнее роль, разыгрываемую в жизни, за чистую монету. Более того, верили именно тогда, когда она представляла из себя ветреную актрису, а не сейчас, когда она уже не исполняет никакой роли и говорит правду.
Внезапно ее размышления прервались неожиданно родившейся идеей спасения Колина, и она принялась лихорадочно обдумывать детали хитроумного плана, при помощи которого она должна исправить все, что натворила.
Дворецкий в полном недоумении все еще стоял в холле. Увидев ее, он сказал, что маркиз распорядился до его возвращения с комфортом устроить ее в доме.
– Мне нужна карета, – заявила она самым высокомерным тоном, какой смогла изобразить. – Я должна немедленно поехать к своим друзьям.
– Но…
– Я скоро вернусь. Если ты хочешь увидеть своего хозяина свободным, делай то, что тебе говорят.
Вскоре она уже поднималась в квартирку Афры. Та, как обычно, сидела, склонившись над книгой. Увидев подругу, она воскликнула:
– Где ты была? Колин тебя разыскивает повсюду. Что случилось? Он ничего мне не сказал, но выглядел взволнованным.
– Колина забрали в Тауэр. – Она быстро объяснила все, что произошло. К ее облегчению, Афра не стала осуждать ее, лишь заметила:
– По крайней мере это объясняет одну вещь.
– Какую?
– Утром пришел посыльный от Бекингема, оставил кошелек с золотом и передал, что Его Светлость рассматривает это как скромную плату за твое сотрудничество.
– Господи, как же он ненавидит моего отца!
– Что же ты будешь делать?
Анабелла схватила подругу за руку. Мысли ее лихорадочно перепрыгивали с одного на другое.
– Афра, ты хочешь стать драматургом?
– Да, но при чем…
– Напиши одну сцену. Она должна быть лучшей из всего, что ты написала и самой убедительной. Эта сцена должна освободить и отца, и Колина. Учти, у тебя будут самые придирчивые зрители.
– Кто же? – прищурилась Афра.
– Его Величество.
22
Блюди свою честь,
Не впадай в отчаяние,
Будь добродетельным,
И ты будешь вознагражден.
Уильям Конгрив. Невеста в трауре. Акт 5, сцена 3.
Из оркестровой ямы доносились нежные звуки виол. Анабелла сидела в ложе, которая соседствовала с ложей короля. Ей непривычно было видеть сцену из зала, а не из-за кулис. Еще более непривычно она чувствовала себя в маске, хотя и знала, что никто не обратит на нее внимания.
Во всем остальном сегодняшний вечер почти не отличался от многих других, которые Анабелла провела в театре. От возбуждения, приходившего перед началом спектакля, ее ладони вспотели. Она, как обычно, переоделась перед спектаклем, но не в сценический костюм, сегодня на ней было очень дорогое платье, купленное на деньги Бекингема.
Если все пойдет по плану, ее публика будет менее многочисленна, чем в другие дни, зато намного более придирчива. На подготовку ушло три дня, и сегодня Анабелле предстояло исполнить самую главную роль в своей жизни. От нее требовалась абсолютная достоверность, иначе король ей не поверит.
Хорошо, что сэр Уильям Д'Авенант пошел навстречу им с Афрой и поставил в афишу на сегодня новую пьесу Джорджа Этереджа «Она сделает, если сможет». Этередж был популярен при дворе, и Анабелла надеялась, что спектакль привлечет всех, кто был необходим ей и Афре для осуществления замысла.
Так и произошло. Зал был полон уже в два часа, тогда как спектакли не начинались раньше половины четвертого. До прибытия короля и Бекингема Анабелла не находила себе места, но когда в соседней ложе послышались знакомые голоса, мигом успокоилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71