Уж от тебя-то подобной глупости услышать никак не ожидал.
— Зачем ты передергиваешь, никто никогда из-за этого замуж не выходит! Что ты привязался к Рождеству!
И тут очень кстати ее разобрал чих. Вот хорошо — то, подумала Элис, можно прекратить рискованный разговор.
— Знаешь что, Элис, давай-ка в постель! Ральф помог девушке подняться и повел к лестнице. На повороте галереи она остановилась, чтобы получше рассмотреть висевшие рядом парные портреты. Больше, чудесные, старинной работы.
— Кто это?
— Мои бабушка и дедушка, — ответил Ральф. — Дед заказал эти портреты у хорошего мастера и подарил бабушке к первой годовщине их свадьбы.
— Ты очень похож на деда, — заметила Элис. И это было действительно так. Правда, черты деда были не такими резкими, как у Ральфа, и выражение иное — лицо давно ушедшего из жизни человека было отмечено знаком любви, счастливой и взаимной. Художник изобразил супругов так, словно они и сейчас не сводили друг с друга влюбленных глаз.
— Нам сюда, — прервал ее мысли Ральф и отворил перед Элис одну из тяжелых дубовых дверей. — На Рождество в этой комнате собирался остановиться Дуглас вместе с Холли, поэтому, считай, что комнату для тебя приготовили заранее.
Элис застыла на пороге роскошной спальни размеры которой значительно превышали размеры ее крошечной нью-йоркской квартирки Здесь стояла громадных размеров, поистине королевская кровать, чуть подальше — письменный стол и стул, а у камина — небольшой диванчик на котором с комфортом могли усесться два человека.
— Ванная там, — указал Ральф на одну из две. рей. — Другая дверь ведет в гардеробную.
— Эта дверь мне не понадобится. Увидев, что он нахмурился, Элис объяснила:— У меня нет с собой одежды, все, что было, я…
— Помню, помню — в приступе бешенства швырнула в меня.
Элис затрясло снова, несмотря на то что в спальне было хорошо натоплено, занавеси на окнах — плотные, а ковер на полу-толстый. Не дуло ниоткуда. Значит, это озноб.
Виски ударило в голову, накатывала дурнота, ноги подкашивались, инстинктивно хотелось опереться на что-нибудь прочное. Ближайшим устойчивым предметом оказался Ральф. Элис подняла на него затуманенный взор и вдруг рухнула в его объятия. Ральф, не ожидавший этого, все-таки вовремя подхватил ее, поднял на руки и понес к постели.
— Что ты делаешь, куда ты меня несешь?
— Не волнуйся — просто экономлю время, — ответил он на ее невнятное бормотание. — Ты, сможешь сама раздеться? — И с неожиданной яростью опустил ее на постель.
— Конечно, я разденусь, — неуверенно произнесла Элис.
Спорить она была уже не в силах и просто порадовалась, когда он вышел и закрыл за собой дверь.
Что и говорить, Ральф — самый необыкновенный мужчина из всех, кого она встречала до сих пор на своем пути. Этот вывод пришел ей в голову, когда она уже блаженно вытянулась в громадной ванне, заполненной горячей водой. В доме Стриклендов было две ванных комнаты, обе тесные и маленькие. Подача горячей воды была строго ограничена. Теперь Элис насладилась сполна, налив ванну до краев и вытянувшись в ней во весь рост. Сразу перестали ныть застывшие суставы; голова, правда, кружилась еще сильнее, чем прежде.
Выбравшись из ванны, Элис сняла с горячей батареи огромное мягкое пушистое полотенце. Ею овладело чувство блаженства, и неизвестно куда девались жившие уже собственной жизнью грусть, заботы и прочие тяготы. Элис встряхнула мокрыми волосами, вытерлась досуха и только тут сообразила, что ночной рубашки у нее нет…
Постельное белье из натурального льна ласкало тело, от него исходил восхитительный запах лаванды. От удовольствия Элис закрыла глаза. После скупого и сурового быта в доме ее бывшего жениха здесь все, казалось, дышало удобством.
Она уже начала дремать, когда отворилась дверь и вошел Ральф с бутылью с горячей водой в руках.
— На, возьми. Я подумал, вдруг ты ночью не сможешь согреться.
В это Рождество Элис ожидала заботы кого угодно, только не от Ральфа Уорбертона. А он, как и положено настоящему хозяину, думал и беспокоился обо всем. Слезы набежали на глаза. Но в ее теперешнем лихорадочном состояний было трудно оценить ситуацию, и она решила что это все от виски.
Забавно! Она как будто наблюдала свои собственные действия со стороны! Вот она берет из рук Ральфа бутылку, вот приподнимается на постели, чтобы поцеловать его в щеку, просто так в благодарность. Но вдруг он как-то поворачивает голов у— и их губы встречаются. Получился самый настоящий поцелуй! Растерявшись, Элис попыталась высвободиться, но не тут-то было. Тогда в панике постаралась отстраниться, высвободила голову, но оказалось, что Ральф слегка поддерживает ее за спину, так что единственное движение, которое она может сделать, — это отвести голову и перевести дыхание.
— Дорогая моя, если ты целовала Роджера так, как только что пыталась поцеловать меня, то я не удивлен, что у вас так и не дошло до постели, Если уж начала, то целуй как надо!
И не успела Элис ничего сказать ни про Роджера, ни про его порядочность и скромность, которые могли бы служить примером для некоторых, как губы Ральфа уже снова были на ее губах. Он очень нежно и неторопливо ласкал девушку, и она чувствовала, как ее тело пробуждается к какой-то неведомой жизни, как накатывает страсть, и послушно отвечала лаской на ласку Боже, думала она, я, наверное, и правда многовато выпила! С чего бы это я так вцепилась Уорбертона, словно ни о чем другом в жизни не мечтала, кроме как целоваться с ним? Да еще обхватила обеими руками! Точно, это все от выпивки, иначе и быть не может!
Губы ее раскрылись, уступая властному напору губ, из груди вырывались тихие блаженные стоны.
Неожиданно губы Ральфа стали твердыми и властными, и уже никак нельзя было бы сказать, что все началось с невинного поцелуя благодарности. Нечего обманываться: бессмертный Эрос вступил в свои права, и ее тело наполнилось желанием. Все существо Элис ощущало блаженство от того, что делал Ральф, и сейчас ей хотелось одного: чтобы это никогда не кончалось… Пораженная, даже шокированная своей собственной реакцией, девушка все же, потихоньку собравшись с силами, начала отталкивать мужчину.
— Я совсем не этого хотела, — задыхаясь, проговорила она, отстранившись. — Я только хотела поблагодарить тебя!
— Да, разумеется, — рассмеялся Ральф, — скажи мне спасибо за то, что наш драгоценный Роджер раздумал жениться на тебе, решив, что мы с тобой любовники. А теперь спи, а не то я расценю твои поцелуи как приглашение. И, надо тебе сказать, мне ничего не стоит принять подобное приглашение…
Он проговорил это очень нежным голосом, потом протянул руку и провел по груди Элис. Пока они целовались, простыня сползла, и ее тело оказалось наполовину обнаженным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Зачем ты передергиваешь, никто никогда из-за этого замуж не выходит! Что ты привязался к Рождеству!
И тут очень кстати ее разобрал чих. Вот хорошо — то, подумала Элис, можно прекратить рискованный разговор.
— Знаешь что, Элис, давай-ка в постель! Ральф помог девушке подняться и повел к лестнице. На повороте галереи она остановилась, чтобы получше рассмотреть висевшие рядом парные портреты. Больше, чудесные, старинной работы.
— Кто это?
— Мои бабушка и дедушка, — ответил Ральф. — Дед заказал эти портреты у хорошего мастера и подарил бабушке к первой годовщине их свадьбы.
— Ты очень похож на деда, — заметила Элис. И это было действительно так. Правда, черты деда были не такими резкими, как у Ральфа, и выражение иное — лицо давно ушедшего из жизни человека было отмечено знаком любви, счастливой и взаимной. Художник изобразил супругов так, словно они и сейчас не сводили друг с друга влюбленных глаз.
— Нам сюда, — прервал ее мысли Ральф и отворил перед Элис одну из тяжелых дубовых дверей. — На Рождество в этой комнате собирался остановиться Дуглас вместе с Холли, поэтому, считай, что комнату для тебя приготовили заранее.
Элис застыла на пороге роскошной спальни размеры которой значительно превышали размеры ее крошечной нью-йоркской квартирки Здесь стояла громадных размеров, поистине королевская кровать, чуть подальше — письменный стол и стул, а у камина — небольшой диванчик на котором с комфортом могли усесться два человека.
— Ванная там, — указал Ральф на одну из две. рей. — Другая дверь ведет в гардеробную.
— Эта дверь мне не понадобится. Увидев, что он нахмурился, Элис объяснила:— У меня нет с собой одежды, все, что было, я…
— Помню, помню — в приступе бешенства швырнула в меня.
Элис затрясло снова, несмотря на то что в спальне было хорошо натоплено, занавеси на окнах — плотные, а ковер на полу-толстый. Не дуло ниоткуда. Значит, это озноб.
Виски ударило в голову, накатывала дурнота, ноги подкашивались, инстинктивно хотелось опереться на что-нибудь прочное. Ближайшим устойчивым предметом оказался Ральф. Элис подняла на него затуманенный взор и вдруг рухнула в его объятия. Ральф, не ожидавший этого, все-таки вовремя подхватил ее, поднял на руки и понес к постели.
— Что ты делаешь, куда ты меня несешь?
— Не волнуйся — просто экономлю время, — ответил он на ее невнятное бормотание. — Ты, сможешь сама раздеться? — И с неожиданной яростью опустил ее на постель.
— Конечно, я разденусь, — неуверенно произнесла Элис.
Спорить она была уже не в силах и просто порадовалась, когда он вышел и закрыл за собой дверь.
Что и говорить, Ральф — самый необыкновенный мужчина из всех, кого она встречала до сих пор на своем пути. Этот вывод пришел ей в голову, когда она уже блаженно вытянулась в громадной ванне, заполненной горячей водой. В доме Стриклендов было две ванных комнаты, обе тесные и маленькие. Подача горячей воды была строго ограничена. Теперь Элис насладилась сполна, налив ванну до краев и вытянувшись в ней во весь рост. Сразу перестали ныть застывшие суставы; голова, правда, кружилась еще сильнее, чем прежде.
Выбравшись из ванны, Элис сняла с горячей батареи огромное мягкое пушистое полотенце. Ею овладело чувство блаженства, и неизвестно куда девались жившие уже собственной жизнью грусть, заботы и прочие тяготы. Элис встряхнула мокрыми волосами, вытерлась досуха и только тут сообразила, что ночной рубашки у нее нет…
Постельное белье из натурального льна ласкало тело, от него исходил восхитительный запах лаванды. От удовольствия Элис закрыла глаза. После скупого и сурового быта в доме ее бывшего жениха здесь все, казалось, дышало удобством.
Она уже начала дремать, когда отворилась дверь и вошел Ральф с бутылью с горячей водой в руках.
— На, возьми. Я подумал, вдруг ты ночью не сможешь согреться.
В это Рождество Элис ожидала заботы кого угодно, только не от Ральфа Уорбертона. А он, как и положено настоящему хозяину, думал и беспокоился обо всем. Слезы набежали на глаза. Но в ее теперешнем лихорадочном состояний было трудно оценить ситуацию, и она решила что это все от виски.
Забавно! Она как будто наблюдала свои собственные действия со стороны! Вот она берет из рук Ральфа бутылку, вот приподнимается на постели, чтобы поцеловать его в щеку, просто так в благодарность. Но вдруг он как-то поворачивает голов у— и их губы встречаются. Получился самый настоящий поцелуй! Растерявшись, Элис попыталась высвободиться, но не тут-то было. Тогда в панике постаралась отстраниться, высвободила голову, но оказалось, что Ральф слегка поддерживает ее за спину, так что единственное движение, которое она может сделать, — это отвести голову и перевести дыхание.
— Дорогая моя, если ты целовала Роджера так, как только что пыталась поцеловать меня, то я не удивлен, что у вас так и не дошло до постели, Если уж начала, то целуй как надо!
И не успела Элис ничего сказать ни про Роджера, ни про его порядочность и скромность, которые могли бы служить примером для некоторых, как губы Ральфа уже снова были на ее губах. Он очень нежно и неторопливо ласкал девушку, и она чувствовала, как ее тело пробуждается к какой-то неведомой жизни, как накатывает страсть, и послушно отвечала лаской на ласку Боже, думала она, я, наверное, и правда многовато выпила! С чего бы это я так вцепилась Уорбертона, словно ни о чем другом в жизни не мечтала, кроме как целоваться с ним? Да еще обхватила обеими руками! Точно, это все от выпивки, иначе и быть не может!
Губы ее раскрылись, уступая властному напору губ, из груди вырывались тихие блаженные стоны.
Неожиданно губы Ральфа стали твердыми и властными, и уже никак нельзя было бы сказать, что все началось с невинного поцелуя благодарности. Нечего обманываться: бессмертный Эрос вступил в свои права, и ее тело наполнилось желанием. Все существо Элис ощущало блаженство от того, что делал Ральф, и сейчас ей хотелось одного: чтобы это никогда не кончалось… Пораженная, даже шокированная своей собственной реакцией, девушка все же, потихоньку собравшись с силами, начала отталкивать мужчину.
— Я совсем не этого хотела, — задыхаясь, проговорила она, отстранившись. — Я только хотела поблагодарить тебя!
— Да, разумеется, — рассмеялся Ральф, — скажи мне спасибо за то, что наш драгоценный Роджер раздумал жениться на тебе, решив, что мы с тобой любовники. А теперь спи, а не то я расценю твои поцелуи как приглашение. И, надо тебе сказать, мне ничего не стоит принять подобное приглашение…
Он проговорил это очень нежным голосом, потом протянул руку и провел по груди Элис. Пока они целовались, простыня сползла, и ее тело оказалось наполовину обнаженным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38