Это придало ей сил. Она ласково гладила его, ощущая волны энергии, пробегающие под его кожей, а язык ее легкими прикосновениями ощупывал форму его плеча.
Вдруг она оказалась лежащей на коврике перед камином, а Джейк, стоя над ней, сбрасывал с себя остатки одежды. Тело его было таким же, каким она его помнила, красивым и мужественным, но выражение глаз стало совсем иным. Когда он наклонился над ней, глаза его дико сверкали. А она изнемогала от слишком долгого ожидания. С ней происходило нечто стихийное, первобытное и, как она почти верила, предопределенное. Не долго же она смогла противостоять ему, сопротивление было сломлено чуть ли не первым его прикосновением, но теперь в ней не осталось ни стыда, ни ощущения униженности; она целовала, лизала и покусывала его плечо, шею, подбородок, позволяя своим губам влажно прогуливаться по его груди, в то время как руки ласкали хорошо известную ей и памятную часть его тела.
Гладкие покровы его великолепной кожи, все еще хранящей следы летнего загара, резко контрастировали с белизной ее тела. Но вот он не выдержал и перехватил ее руки, прижав их к своим бедрам.
— Не надо, Джейми, — прохрипел он голосом, выдававшим крайнюю степень возбуждения, после чего поцеловал ее и всей тяжестью своего тела вдавил в мягкий, пышный коврик.
— Сколько же мужчин видело тебя такой, какой я вижу тебя сейчас? — вдруг спросил он, едва оторвавшись от ее вспухших губ. — Ты ласкала их так же? А они тебя?..
Он коснулся ее живота, рука его медленно поползла вниз, и скоро он довел ее до состояния трепещущего пламени, ее кровь бежала по жилам лихорадочным жаром, расплавляющим кости, сладостная боль пронизывала тело, заставив забыть все на свете, так что она раскрылась перед ним, отдавшись мучительным ласкам его руки.
Стоя перед ней на коленях, Джейк в свете огня казался каким-то язычником, дикарем.
— Сколько же их было, Джейми? Сколькие заставляли тебя чувствовать то же, что заставляю тебя чувствовать я?
Она по-детски закрыла глаза, не вникая в смысл его слов и отдавшись только ощущениям, но его прикосновения, сначала доставлявшие ей наслаждение, уже становились пыткой. Она открыла глаза. Он смотрел на нее, требуя признаний, один ли он так ласкал ее или были другие, и, когда до нее дошло, что его терзает, она удивилась, что такой мужественный и сильный человек, как Джейк, способен предаться такой слабости. Она прикоснулась к его лицу и тихо и искренне сказала:
— Никто не заставлял меня чувствовать то, что способен заставить меня чувствовать ты. Никто.
Она увидела, что он дрожит от напряжения, его голос звучал глухо и хрипло, когда он, раздвигая ее бедра и уткнувшись лицом ей в плечо, проговорил:
— И я, Джейми, ни с кем не испытывал того, что с тобой.
Меньше всего она ожидала услышать от него такое признание, но потрясение от услышанного было мимолетным, ибо все покрыло огромное наслаждение, которое она чувствовала в тот момент, когда он овладевал ею. Он приподнял ее голову, поцеловал в губы, а она обхватила его бедрами и прильнула к нему всем телом.
— Я хочу тебя… хочу тебя. Хочу…
Слова его шелестели возле самого ее уха, он самозабвенно отдался движению, подгоняемый силой и страстью желания.
Удивительно, что был краткий момент боли, когда ее плоть, отвыкшая от акта любви, приняла его в себя. Она вздрогнула и как-то вся сжалась, но ее жажда была слишком велика, чтобы отказаться от ее утоления, и она радостно отдалась ему, приняв его ритмы и растворившись в непередаваемых словами ощущениях, умчавших их в те неземные пространства, где, кроме них, никого не было…
На грани полного истощения, почти засыпая, Джейми почувствовала, что Джейк отнес ее на кровать, где мягкое пуховое одеяло нежно приняло ее в свои объятия. Она опять погрузилась в легкое облако дремы, но там все еще витали мысли о том, что так мучило Джейка. Она отдалась ему с любовью, разделила с ним наивысшее наслаждение. Странно, он так страстно хотел ее, но его сдерживало желание знать, было ли у нее нечто подобное с другими мужчинами или нет. Неужели в минуты страсти это может иметь какое-то значение? А не кроется ли за этим нечто иное?..
Позже ей приснилось, что она потеряла Джейка. Опустошенность от этой потери заставила ее громко выкрикнуть его имя, отчего она проснулась и, увидев, что находится одна в огромной кровати, застонала от охватившего ее ужаса.
— Джейми, что с тобой?
Она обернулась. Джейк на корточках стоял у камина, подбрасывая в него дрова.
— Я… — Какого черта не может она отвести глаз от его обнаженного тела? Она нервно поджала губы, чувствуя, что не в силах успокоиться. — Мне… мне приснился плохой сон.
Какой именно сон, этого она не сказала. Просто смотрела, как он идет к кровати и ложится рядом с ней. Когда он обнял ее, сердце ее забилось чаще.
— Попробуй опять заснуть.
Он гладил ее по голове, как взрослый гладит ребенка, стараясь успокоить, его жаркое дыхание касалось ее кожи, потом он положил ее голову себе на плечо. Она хотела отстраниться, но все же осталась, наслаждаясь этим удивительным ощущением близости и покоя. Усталость одолела ее, и она закрыла глаза, позволив себе снова погрузиться в дрему.
Прежнее сновидение вернулось, она опять звала его по имени, но крик, порожденный отчаянием, вырвался из гортани и увяз в его груди, куда она во сне уткнулась ртом. И снова она проснулась.
Джейк лежал неподвижно, и она подумала, что он спит, но тут же услышала:
— Да что с тобой, Джейми?
Но разве могла она сказать ему, что кричала во сне от страха его потерять? Отчаяние овладело ею. Стоило немного побыть в его объятиях, и она вернулась туда, где ей было восемнадцать, бессильная перед ним и обуреваемая любовью, которой он не хотел.
Нелепо, но из глаз ее полились слезы, сползая на плечо Джейка. Он тотчас повернул ее к себе и заглянул в глаза.
— Ты плачешь из-за меня?
Вопрос показался ей столь неожиданным, что она не знала, что ответить, лишь смотрела на него и молчала. Тогда он тихо продолжил:
— Совсем не обязательно, Джейми, что наш брак окажется неудачным. Разве сегодня это уже не доказано? Физически мы все еще желанны друг другу. — Он нахмурился, будто вдруг вспомнил о чем-то. — Мне показалось, что тебе было больно. Как это может быть с такой опытной женщиной? Совсем как в первый раз, но тогда ты была девственницей… — Помолчав, он посмотрел на нее, а затем тихо спросил: — Так сколько мужчин, Джейми, у тебя было с тех пор, как мы расстались?
Она испуганно отвернулась, сердце ее заколотилось. Неужели он догадывается, что был у нее единственным? Она с отчаянием подумала, что лишается последнего средства самозащиты.
— Сколько, Джейми?
— Не помню.
— Ты лжешь. У тебя никого не было.
Его уверенность на какое-то время повергла ее в смятение, затем она взглянула ему в глаза и устыдилась самое себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Вдруг она оказалась лежащей на коврике перед камином, а Джейк, стоя над ней, сбрасывал с себя остатки одежды. Тело его было таким же, каким она его помнила, красивым и мужественным, но выражение глаз стало совсем иным. Когда он наклонился над ней, глаза его дико сверкали. А она изнемогала от слишком долгого ожидания. С ней происходило нечто стихийное, первобытное и, как она почти верила, предопределенное. Не долго же она смогла противостоять ему, сопротивление было сломлено чуть ли не первым его прикосновением, но теперь в ней не осталось ни стыда, ни ощущения униженности; она целовала, лизала и покусывала его плечо, шею, подбородок, позволяя своим губам влажно прогуливаться по его груди, в то время как руки ласкали хорошо известную ей и памятную часть его тела.
Гладкие покровы его великолепной кожи, все еще хранящей следы летнего загара, резко контрастировали с белизной ее тела. Но вот он не выдержал и перехватил ее руки, прижав их к своим бедрам.
— Не надо, Джейми, — прохрипел он голосом, выдававшим крайнюю степень возбуждения, после чего поцеловал ее и всей тяжестью своего тела вдавил в мягкий, пышный коврик.
— Сколько же мужчин видело тебя такой, какой я вижу тебя сейчас? — вдруг спросил он, едва оторвавшись от ее вспухших губ. — Ты ласкала их так же? А они тебя?..
Он коснулся ее живота, рука его медленно поползла вниз, и скоро он довел ее до состояния трепещущего пламени, ее кровь бежала по жилам лихорадочным жаром, расплавляющим кости, сладостная боль пронизывала тело, заставив забыть все на свете, так что она раскрылась перед ним, отдавшись мучительным ласкам его руки.
Стоя перед ней на коленях, Джейк в свете огня казался каким-то язычником, дикарем.
— Сколько же их было, Джейми? Сколькие заставляли тебя чувствовать то же, что заставляю тебя чувствовать я?
Она по-детски закрыла глаза, не вникая в смысл его слов и отдавшись только ощущениям, но его прикосновения, сначала доставлявшие ей наслаждение, уже становились пыткой. Она открыла глаза. Он смотрел на нее, требуя признаний, один ли он так ласкал ее или были другие, и, когда до нее дошло, что его терзает, она удивилась, что такой мужественный и сильный человек, как Джейк, способен предаться такой слабости. Она прикоснулась к его лицу и тихо и искренне сказала:
— Никто не заставлял меня чувствовать то, что способен заставить меня чувствовать ты. Никто.
Она увидела, что он дрожит от напряжения, его голос звучал глухо и хрипло, когда он, раздвигая ее бедра и уткнувшись лицом ей в плечо, проговорил:
— И я, Джейми, ни с кем не испытывал того, что с тобой.
Меньше всего она ожидала услышать от него такое признание, но потрясение от услышанного было мимолетным, ибо все покрыло огромное наслаждение, которое она чувствовала в тот момент, когда он овладевал ею. Он приподнял ее голову, поцеловал в губы, а она обхватила его бедрами и прильнула к нему всем телом.
— Я хочу тебя… хочу тебя. Хочу…
Слова его шелестели возле самого ее уха, он самозабвенно отдался движению, подгоняемый силой и страстью желания.
Удивительно, что был краткий момент боли, когда ее плоть, отвыкшая от акта любви, приняла его в себя. Она вздрогнула и как-то вся сжалась, но ее жажда была слишком велика, чтобы отказаться от ее утоления, и она радостно отдалась ему, приняв его ритмы и растворившись в непередаваемых словами ощущениях, умчавших их в те неземные пространства, где, кроме них, никого не было…
На грани полного истощения, почти засыпая, Джейми почувствовала, что Джейк отнес ее на кровать, где мягкое пуховое одеяло нежно приняло ее в свои объятия. Она опять погрузилась в легкое облако дремы, но там все еще витали мысли о том, что так мучило Джейка. Она отдалась ему с любовью, разделила с ним наивысшее наслаждение. Странно, он так страстно хотел ее, но его сдерживало желание знать, было ли у нее нечто подобное с другими мужчинами или нет. Неужели в минуты страсти это может иметь какое-то значение? А не кроется ли за этим нечто иное?..
Позже ей приснилось, что она потеряла Джейка. Опустошенность от этой потери заставила ее громко выкрикнуть его имя, отчего она проснулась и, увидев, что находится одна в огромной кровати, застонала от охватившего ее ужаса.
— Джейми, что с тобой?
Она обернулась. Джейк на корточках стоял у камина, подбрасывая в него дрова.
— Я… — Какого черта не может она отвести глаз от его обнаженного тела? Она нервно поджала губы, чувствуя, что не в силах успокоиться. — Мне… мне приснился плохой сон.
Какой именно сон, этого она не сказала. Просто смотрела, как он идет к кровати и ложится рядом с ней. Когда он обнял ее, сердце ее забилось чаще.
— Попробуй опять заснуть.
Он гладил ее по голове, как взрослый гладит ребенка, стараясь успокоить, его жаркое дыхание касалось ее кожи, потом он положил ее голову себе на плечо. Она хотела отстраниться, но все же осталась, наслаждаясь этим удивительным ощущением близости и покоя. Усталость одолела ее, и она закрыла глаза, позволив себе снова погрузиться в дрему.
Прежнее сновидение вернулось, она опять звала его по имени, но крик, порожденный отчаянием, вырвался из гортани и увяз в его груди, куда она во сне уткнулась ртом. И снова она проснулась.
Джейк лежал неподвижно, и она подумала, что он спит, но тут же услышала:
— Да что с тобой, Джейми?
Но разве могла она сказать ему, что кричала во сне от страха его потерять? Отчаяние овладело ею. Стоило немного побыть в его объятиях, и она вернулась туда, где ей было восемнадцать, бессильная перед ним и обуреваемая любовью, которой он не хотел.
Нелепо, но из глаз ее полились слезы, сползая на плечо Джейка. Он тотчас повернул ее к себе и заглянул в глаза.
— Ты плачешь из-за меня?
Вопрос показался ей столь неожиданным, что она не знала, что ответить, лишь смотрела на него и молчала. Тогда он тихо продолжил:
— Совсем не обязательно, Джейми, что наш брак окажется неудачным. Разве сегодня это уже не доказано? Физически мы все еще желанны друг другу. — Он нахмурился, будто вдруг вспомнил о чем-то. — Мне показалось, что тебе было больно. Как это может быть с такой опытной женщиной? Совсем как в первый раз, но тогда ты была девственницей… — Помолчав, он посмотрел на нее, а затем тихо спросил: — Так сколько мужчин, Джейми, у тебя было с тех пор, как мы расстались?
Она испуганно отвернулась, сердце ее заколотилось. Неужели он догадывается, что был у нее единственным? Она с отчаянием подумала, что лишается последнего средства самозащиты.
— Сколько, Джейми?
— Не помню.
— Ты лжешь. У тебя никого не было.
Его уверенность на какое-то время повергла ее в смятение, затем она взглянула ему в глаза и устыдилась самое себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40