У какого мужчины поднимется рука оттолкнуть доверчиво прижимающееся к нему невинное создание? Оправдавшись перед самим собой таким образом, Симон устроился поудобнее и обнял безмятежно спавшую Бетти. Его пальцы легли на шелковые кружева бюстгальтера. Интересно, а что она обычно надевает на ночь? Наверное, длинную фланелевую рубашку со множеством оборок, с длинными рукавами и глухим воротом, но уж никак не бюстгальтер и трусики. Симон ловко расстегнул и снял с Бетти лифчик, убедив себя, что так ей будет удобнее.
Любопытно, что она скажет, когда проснется и обнаружит себя лежащей в его объятиях в чем мать родила? Естественно, рассердится. Симон представил, как ее глаза темнеют от ярости. Тогда он скажет, что инициатором была сама Бетти. Вероятно, она сначала не поверит, а он, возможно, ее немного подразнит, расспрашивая о том, как отреагирует Бен на игривое поведение невесты.
Симон едва не хлопнул себя по лбу. И почему он не подумал об этом раньше? Элизабет, несомненно, заслуживает лучшей пары, чем этот ни рыба ни мясо Бенджамин. Ей нужен человек, который сможет по достоинству оценить ее, холить и лелеять. Симон имел возможность убедиться, что даже очень независимые женщины любят, когда их опекают. А кому не нравится, если любимый человек отвечает лаской, заботой и вниманием?
Бетти тихо вздохнула во сне и улыбнулась. Ее голова мирно покоилась на плече Симона, но он всячески старался соблюдать дистанцию, чтобы их тела не соприкасались. Сделать это было сложно, потому что девушка пыталась все теснее прильнуть к нему, словно откликаясь на его желание. Ни одна любящая женщина не стала бы так доверчиво и безгрешно спать в объятиях чужого мужчины.
Симона наконец сморил сон – сказалась неимоверная усталость. Глубокой ночью, когда оба уже крепко спали, Бетти вплотную прижалась к нему, и Симон машинально закинул свою ногу на ее, заключив тем самым в тесные объятия.
Первой проснулась Бетти. Сладко потянулась, наслаждаясь теплом постели, и вдруг почувствовала на ногах что-то тяжелое. Она открыла глаза и оторопела, увидев рядом на подушке смуглое лицо Симона. И тотчас в голове всколыхнулось множество неприятных мыслей. Например, о том, что порядочной девушке не пристало коротать ночь в объятиях постороннего мужчины. Кстати, обнаженного мужчины. Бетти с каким-то тайным восторгом наблюдала, как вздымается и опускается его мускулистая грудь. И тут же одернула себя: невесте неприлично восхищаться кем бы то ни было, кроме своего будущего мужа.
Бетти попробовала пошевелиться. За окном уже рассвело, камин давно прогорел, и воздух в комнате был бодрящим. Ей захотелось поскорее выбраться из постели, пока гость не проснулся и не обнаружил, в какой откровенной позе они лежали. Отчаянно изгибаясь, она попыталась освободиться от обнимавших ее рук и фривольно запрокинутой на нее ноги, но это было равносильно потугам вылезти целой и невредимой из-под обрушившейся скалы. Вот если бы исхитриться приподнять его ногу, а там…
Бетти просунула руку под одеяло и осторожно дотронулась до бедра Симона. Пальцы коснулись покрытой волосками кожи, мягкость которых одновременно испугала и заинтриговала девушку. Рука, будто наполнившись самостоятельной, отдельной от всего тела жизнью, принялась дерзко исследовать запретную зону. Не в силах справиться с охватившим ее возбуждением, Бетти тихонько застонала.
– Мм… приятно… – блаженно улыбнулся Симон.
От неожиданности девушка чуть не подскочила.
– Вы… вы не спите! – Ее голос прозвучал виновато, как у нашкодившего ребенка.
Ответом ей был снисходительный смех. Уловив в нем нотку удовлетворения, Бетти затрепетала.
– Я же не каменный, – пробормотал Симон. – Думаю, вам это тоже доставило удовольствие, – продолжил он, умышленно дразня девушку.
Симон проснулся полчаса назад, и его разбирало любопытство, что предпримет целомудренная особа, когда проснется и обнаружит себя в крепких мужских объятиях. Ее робкие попытки освободиться вызывали нескрываемое удовлетворение.
Разумеется, как истинный джентльмен, позволил бы ей улизнуть, тактично притворившись спящим. Но Симон не захотел быть великодушным, поскольку рыцарское поведение не входило в тщательно разработанный им план. Ему было необычайно приятно спать, тесно прижавшись к девушке, потому что он не помнил, когда последний раз провел ночь с женщиной… тем более невинной и соблазнительной. Даже слишком соблазнительной, предостерег себя Симон, вспомнив волнующие ощущения, когда он, проснувшись утром, увидел обнаженную грудь Бетти с нежным кораллово-розовым соском на своей груди.
Бетти поспешно отдернула руку – ее лицо пылало. Неужели Симон подумал, что она собиралась… намеревалась…
– Если вы хотели заняться со мной любовью, то не обязательно было ждать, когда я проснусь, – вкрадчиво прошептал он.
Элизабет, приняв эти слова за чистую монету и не чувствуя подвоха, резко отстранилась.
– Я вовсе не собиралась заниматься с вами любовью! Как вам не стыдно говорить такое?! – Она дрожала от праведного гнева.
Симон старательно изобразил недоумение:
– А мне казалось, если женщина прижимается к мужчине так, как вы сегодня ночью, а потом начинает ласкать…
– Ничего подобного я не делала! – возмутилась Бетти и села на постели, забыв о том, что не одета.
От холодного воздуха у нее тут же побежали мурашки по всему телу, груди напряглись, соски заострились. Громко вскрикнув, смущенная девушка спряталась под одеяло и, пытаясь загладить неловкость, сердито пробурчала:
– Полагаю, вы собираетесь сообщить мне, что я сама разделась донага, не соображая ничего, так?
– Это все из-за вина, – бесстыже солгал Симон, садясь на кровати.
Одеяло упало, и Элизабет могла лицезреть смуглое мужское тело, широкую и сильную грудь, крепкие мускулистые ноги. Она стыдливо отвела глаза в сторону. Голова кружилась, как бы подтверждая, что вчера вечером кое-кто действительно перебрал.
– Вы просто умоляли меня сделать это, – задушевно заметил Симон.
– Умоляла сделать что? – запинаясь, спросил Бетти.
– Как что? Раздеть вас, конечно, – с наигранным возмущением ответил он. – Вы сказали, что не любите спать одетой… и, будучи джентльменом, я…
Он увидел неподдельный ужас на ее лице и отвел взгляд, стараясь не показывать своего удовольствия от игры. Бетти заслужила, чтобы чуть-чуть помучиться. В конце концов, это лишь плата за ночное и утреннее искушение. За не получившее свободу возбуждение, которое вызвала ее упругая грудь, при каждом вздохе касавшаяся его груди. И потом, когда Бетти дотронулась до его бедра… Он посмотрел на девушку, которая, прочитав в его глазах неукротимую страсть, сжалась в комок.
– А мой… мое белье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Любопытно, что она скажет, когда проснется и обнаружит себя лежащей в его объятиях в чем мать родила? Естественно, рассердится. Симон представил, как ее глаза темнеют от ярости. Тогда он скажет, что инициатором была сама Бетти. Вероятно, она сначала не поверит, а он, возможно, ее немного подразнит, расспрашивая о том, как отреагирует Бен на игривое поведение невесты.
Симон едва не хлопнул себя по лбу. И почему он не подумал об этом раньше? Элизабет, несомненно, заслуживает лучшей пары, чем этот ни рыба ни мясо Бенджамин. Ей нужен человек, который сможет по достоинству оценить ее, холить и лелеять. Симон имел возможность убедиться, что даже очень независимые женщины любят, когда их опекают. А кому не нравится, если любимый человек отвечает лаской, заботой и вниманием?
Бетти тихо вздохнула во сне и улыбнулась. Ее голова мирно покоилась на плече Симона, но он всячески старался соблюдать дистанцию, чтобы их тела не соприкасались. Сделать это было сложно, потому что девушка пыталась все теснее прильнуть к нему, словно откликаясь на его желание. Ни одна любящая женщина не стала бы так доверчиво и безгрешно спать в объятиях чужого мужчины.
Симона наконец сморил сон – сказалась неимоверная усталость. Глубокой ночью, когда оба уже крепко спали, Бетти вплотную прижалась к нему, и Симон машинально закинул свою ногу на ее, заключив тем самым в тесные объятия.
Первой проснулась Бетти. Сладко потянулась, наслаждаясь теплом постели, и вдруг почувствовала на ногах что-то тяжелое. Она открыла глаза и оторопела, увидев рядом на подушке смуглое лицо Симона. И тотчас в голове всколыхнулось множество неприятных мыслей. Например, о том, что порядочной девушке не пристало коротать ночь в объятиях постороннего мужчины. Кстати, обнаженного мужчины. Бетти с каким-то тайным восторгом наблюдала, как вздымается и опускается его мускулистая грудь. И тут же одернула себя: невесте неприлично восхищаться кем бы то ни было, кроме своего будущего мужа.
Бетти попробовала пошевелиться. За окном уже рассвело, камин давно прогорел, и воздух в комнате был бодрящим. Ей захотелось поскорее выбраться из постели, пока гость не проснулся и не обнаружил, в какой откровенной позе они лежали. Отчаянно изгибаясь, она попыталась освободиться от обнимавших ее рук и фривольно запрокинутой на нее ноги, но это было равносильно потугам вылезти целой и невредимой из-под обрушившейся скалы. Вот если бы исхитриться приподнять его ногу, а там…
Бетти просунула руку под одеяло и осторожно дотронулась до бедра Симона. Пальцы коснулись покрытой волосками кожи, мягкость которых одновременно испугала и заинтриговала девушку. Рука, будто наполнившись самостоятельной, отдельной от всего тела жизнью, принялась дерзко исследовать запретную зону. Не в силах справиться с охватившим ее возбуждением, Бетти тихонько застонала.
– Мм… приятно… – блаженно улыбнулся Симон.
От неожиданности девушка чуть не подскочила.
– Вы… вы не спите! – Ее голос прозвучал виновато, как у нашкодившего ребенка.
Ответом ей был снисходительный смех. Уловив в нем нотку удовлетворения, Бетти затрепетала.
– Я же не каменный, – пробормотал Симон. – Думаю, вам это тоже доставило удовольствие, – продолжил он, умышленно дразня девушку.
Симон проснулся полчаса назад, и его разбирало любопытство, что предпримет целомудренная особа, когда проснется и обнаружит себя в крепких мужских объятиях. Ее робкие попытки освободиться вызывали нескрываемое удовлетворение.
Разумеется, как истинный джентльмен, позволил бы ей улизнуть, тактично притворившись спящим. Но Симон не захотел быть великодушным, поскольку рыцарское поведение не входило в тщательно разработанный им план. Ему было необычайно приятно спать, тесно прижавшись к девушке, потому что он не помнил, когда последний раз провел ночь с женщиной… тем более невинной и соблазнительной. Даже слишком соблазнительной, предостерег себя Симон, вспомнив волнующие ощущения, когда он, проснувшись утром, увидел обнаженную грудь Бетти с нежным кораллово-розовым соском на своей груди.
Бетти поспешно отдернула руку – ее лицо пылало. Неужели Симон подумал, что она собиралась… намеревалась…
– Если вы хотели заняться со мной любовью, то не обязательно было ждать, когда я проснусь, – вкрадчиво прошептал он.
Элизабет, приняв эти слова за чистую монету и не чувствуя подвоха, резко отстранилась.
– Я вовсе не собиралась заниматься с вами любовью! Как вам не стыдно говорить такое?! – Она дрожала от праведного гнева.
Симон старательно изобразил недоумение:
– А мне казалось, если женщина прижимается к мужчине так, как вы сегодня ночью, а потом начинает ласкать…
– Ничего подобного я не делала! – возмутилась Бетти и села на постели, забыв о том, что не одета.
От холодного воздуха у нее тут же побежали мурашки по всему телу, груди напряглись, соски заострились. Громко вскрикнув, смущенная девушка спряталась под одеяло и, пытаясь загладить неловкость, сердито пробурчала:
– Полагаю, вы собираетесь сообщить мне, что я сама разделась донага, не соображая ничего, так?
– Это все из-за вина, – бесстыже солгал Симон, садясь на кровати.
Одеяло упало, и Элизабет могла лицезреть смуглое мужское тело, широкую и сильную грудь, крепкие мускулистые ноги. Она стыдливо отвела глаза в сторону. Голова кружилась, как бы подтверждая, что вчера вечером кое-кто действительно перебрал.
– Вы просто умоляли меня сделать это, – задушевно заметил Симон.
– Умоляла сделать что? – запинаясь, спросил Бетти.
– Как что? Раздеть вас, конечно, – с наигранным возмущением ответил он. – Вы сказали, что не любите спать одетой… и, будучи джентльменом, я…
Он увидел неподдельный ужас на ее лице и отвел взгляд, стараясь не показывать своего удовольствия от игры. Бетти заслужила, чтобы чуть-чуть помучиться. В конце концов, это лишь плата за ночное и утреннее искушение. За не получившее свободу возбуждение, которое вызвала ее упругая грудь, при каждом вздохе касавшаяся его груди. И потом, когда Бетти дотронулась до его бедра… Он посмотрел на девушку, которая, прочитав в его глазах неукротимую страсть, сжалась в комок.
– А мой… мое белье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32