..
Антон (чуть покровительственно). Ладно, тетушка, собирайтесь!
Убегает.
Александра Николаевна (вслед ему, негромко). Нам сейчас нельзя упус-
кать возможности заработать... (Встает, отыскивает свою палку, идет к
лестнице, бормочет.) Ни малейшей возможности нельзя упускать...
На верхней ступеньке появляется Татьяна.
Останавливается, прислушивается.
Александра Николаевна (продолжает сама с собой). Человек живет до тех
пор, пока он в состоянии себя прокормить, да... А если он уже не может,
тогда... разные, конечно, бывают случаи, нельзя всех одним аршином...
Татьяна начинает спускаться по лестнице с нарочитым шумом.
Она в вылинявшем от частых стирок сатиновом халате, с потрепанной
канцелярской папкой в руках.
Татьяна (громко). Первый по-настоящему весенний день! Солнце светит
прямо в окна... Наверху так душно, прямо сил нет!
Александра Николаевна. Поеду в город с Антоном. Фонд обещал перевод.
Расходятся у подножия лестницы. Легкая заминка.
Татьяна (удивленно). А разве он не уехал?..
Александра Николаевна (поднимается по лестнице). Всс отменили...
Электричка упала на провода... Джей даст машину.
Уходит.
Татьяна освобождает угол стола, раскрывает папку, раскладывает ка-
кие-то бумаги. На глаза ей попадается повестка из военкомата.
Она бегло просматривает ее и откладывает в сторону.
Из сада на веранду поднимается Антон.
Он молча обходит стол и садится напротив самовара.
Антон. Порядок. А у тебя, мама?
Татьяна (продолжает просматривать бумаги). Я недавно пришла.
Антон. Ясно... Тетушка одевается?
Татьяна. Да. (Короткая пауза.) Ты в военкомат так и не ходил?
Антон (открывает банку кофе, накладывает в чашку, наливает воду из
самовара). За каким чертом я туда попрусь?
Татьяна (показывает повестку). Ты вот это видел?.. Это уже третья.
Антон. Да брось ты, мать! Сейчас по повесткам являются только полные
кретины...
Или психопаты, которым очень хочется показать, какие они герои: в ка-
муфляже, в брониках, с автоматом, во рту дымится сигарета... Солдаты
Киплинга!.. (Смеется, размешивает кофе в чашке.) А потом на тропинке к
сортиру он задевает сапогом растяжку, и ему отрывает ноги по самые...
Татьяна (резко перебивает). Откуда ты знаешь? Ты там был?..
Антон. Еще чего не хватало!..
Встает, достает из буфета рюмку, наполняет ее коньяком.
Татьяна. Ты что, собираешься пить коньяк с утра?
Антон. Не коньяк, а кофе с коньяком.
Татьяна. А как же ты поедешь?
Антон. Как все. Молча.
Отпивает глоток из рюмки, запивает кофе.
Татьяна. Антон, прекрати!.. Это, в конце концов, начинает действовать
мне на нервы!
Антон (искренне удивлен). О чем ты, мать? Доказано, что небольшая до-
за алкоголя растормаживает сдерживающие центры и улучшает реакцию води-
теля...
Татьяна. Ты никуда не поедешь!
Антон. Это еще почему?
Татьяна (жестко). Потому что я пока еще твоя мать, и я не хочу, чтобы
мой сын садился за руль пьяный!
Антон (отодвигает от себя недопитую рюмку). Да ты с ума сошла!.. Кто
пьяный?
Встает, шарит по карманам, достает смятую пачку сигарет, шарит в ней,
высыпает в ладонь труху.
Татьяна (старается говорить предельно спокойно). Сядь.
Антон опускается на стул.
Татьяна. Что это за тон?.. Мать... С ума сошла?..
Антон (хмуро). Ладно, проехали... У тебя сигареты есть?
Татьяна (даже несколько опешив). Да что с тобой, мой милый?.. Ты же
совершенно обнаглел!.. И потом ты же знаешь, что я не курю...
Антон (тихо, глядя в сторону). Прости... Я забыл...
Татьяна (глядя на сына). Ты не забыл, ты забылся.
Антон (морщится). Ну, забылся... Какая разница?
Татьяна (с нажимом). Большая, я бы даже сказала: существенная...
Антон. Постараюсь не путать.
Татьяна. Да уж постарайся.
Пауза.
Татьяна. И дай мне слово, что ты никуда не поедешь!..
Антон (сквозь зубы). Из-за такой капли - какая чушь!
Татьяна (тихо, отчетливо). Когда один мой знакомый первый раз сел за
руль, выпив перед этим бокал шампанского, - он продал машину... Он был
великолепным водителем, гонщиком на авторалли. Но он знал, что стоит
один раз переступить эту черту...
Антон. Скажи это Андрею Николаевичу...
Татьяна. Что?
Антон. Ах да, конечно!..
Татьяна. Да, представь себе! Хорошо, что у тебя еще хватает ума, что-
бы это понимать!
Антон (смотрит на мать). Что... понимать?
Татьяна (выдерживает его взгляд). Крушинин - достаточно известная
личность.
Антон (неопределенно). Ну, если так рассуждать...
Татьяна. Я, кажется, перестаю понимать, о чем мы спорим...
Антон (медленно, подбирая слова). Я бы сказал, но боюсь, что ты...
Татьяна. Что?
Антон. Обидишься...
Татьяна. Да что уж там, говори.
Антон (встает, подходит к застекленной стенке, смотрит в сад). Кроме
того, я могу ошибиться...
Татьяна. Если ты ошибешься, я поправлю.
Антон (барабанит пальцами по стеклу). Говорят, можно бесконечно долго
смотреть на три вещи: на огонь, на море и на то, как работают другие...
Татьяна. Тонкое замечание.
Антон (медленно, как бы рассуждая сам с собой). Хотелось бы мне
знать, как долго можно притворяться, будто ты не замечаешь того, что
происходит вокруг?..
Антон проходит в холл, снимает со стенки мачете, делает несколько
резких сильных взмахов над бильярдным столом, возвращает мачете на мес-
то.
Антон. Контракты... Переговоры... Архивы... Кому все это нужно?
Татьяна молча смотрит на него.
Они встречаются глазами.
Антон (с усмешкой). Можно, разумеется, утешаться всем этим балаганом
до бесконечности и при этом играть на бильярде, пить пиво, курить труб-
ку, сидя на балконе и просматривая газеты с жирными шапками на трех ев-
ропейских языках, уходить с собакой в лес и возвращаться с птичьей или
звериной тушкой...
Татьяна. Да как у тебя язык поворачивается говорить такое... такую
чушь!.. да ты в этом доме палец о палец... ты... ты мизинца его...
Антон выходит на веранду, морщится, делает примирительные, успокои-
тельные жесты. Хочет пройти мимо матери и выйти на галерею.
Татьяна (встает, останавливает его). Кто научил тебя водить машину? А
языки?..
Кто вечерами читал тебе в подлиннике Гофмана, Майн Рида, Жюль Вер-
на?..
Антон (примирительно). Я не об этом, мама... Это все так, я очень
благодарен, но это все другое, это было раньше, тогда...
Татьяна. Не понимаю...
Антон. Поверь, мама, мне очень не хотелось говорить все это, но мне
кажется, что это понимают все: и ты, и тетя Шура, и прежде всего он
сам... Конечно, тяжело признаваться себе в том, что твое время прошло,
но что делать, если это действительно так?.. что?
Татьяна (тихо, почти шепотом, в ее голосе слышатся умоляющие нотки).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Антон (чуть покровительственно). Ладно, тетушка, собирайтесь!
Убегает.
Александра Николаевна (вслед ему, негромко). Нам сейчас нельзя упус-
кать возможности заработать... (Встает, отыскивает свою палку, идет к
лестнице, бормочет.) Ни малейшей возможности нельзя упускать...
На верхней ступеньке появляется Татьяна.
Останавливается, прислушивается.
Александра Николаевна (продолжает сама с собой). Человек живет до тех
пор, пока он в состоянии себя прокормить, да... А если он уже не может,
тогда... разные, конечно, бывают случаи, нельзя всех одним аршином...
Татьяна начинает спускаться по лестнице с нарочитым шумом.
Она в вылинявшем от частых стирок сатиновом халате, с потрепанной
канцелярской папкой в руках.
Татьяна (громко). Первый по-настоящему весенний день! Солнце светит
прямо в окна... Наверху так душно, прямо сил нет!
Александра Николаевна. Поеду в город с Антоном. Фонд обещал перевод.
Расходятся у подножия лестницы. Легкая заминка.
Татьяна (удивленно). А разве он не уехал?..
Александра Николаевна (поднимается по лестнице). Всс отменили...
Электричка упала на провода... Джей даст машину.
Уходит.
Татьяна освобождает угол стола, раскрывает папку, раскладывает ка-
кие-то бумаги. На глаза ей попадается повестка из военкомата.
Она бегло просматривает ее и откладывает в сторону.
Из сада на веранду поднимается Антон.
Он молча обходит стол и садится напротив самовара.
Антон. Порядок. А у тебя, мама?
Татьяна (продолжает просматривать бумаги). Я недавно пришла.
Антон. Ясно... Тетушка одевается?
Татьяна. Да. (Короткая пауза.) Ты в военкомат так и не ходил?
Антон (открывает банку кофе, накладывает в чашку, наливает воду из
самовара). За каким чертом я туда попрусь?
Татьяна (показывает повестку). Ты вот это видел?.. Это уже третья.
Антон. Да брось ты, мать! Сейчас по повесткам являются только полные
кретины...
Или психопаты, которым очень хочется показать, какие они герои: в ка-
муфляже, в брониках, с автоматом, во рту дымится сигарета... Солдаты
Киплинга!.. (Смеется, размешивает кофе в чашке.) А потом на тропинке к
сортиру он задевает сапогом растяжку, и ему отрывает ноги по самые...
Татьяна (резко перебивает). Откуда ты знаешь? Ты там был?..
Антон. Еще чего не хватало!..
Встает, достает из буфета рюмку, наполняет ее коньяком.
Татьяна. Ты что, собираешься пить коньяк с утра?
Антон. Не коньяк, а кофе с коньяком.
Татьяна. А как же ты поедешь?
Антон. Как все. Молча.
Отпивает глоток из рюмки, запивает кофе.
Татьяна. Антон, прекрати!.. Это, в конце концов, начинает действовать
мне на нервы!
Антон (искренне удивлен). О чем ты, мать? Доказано, что небольшая до-
за алкоголя растормаживает сдерживающие центры и улучшает реакцию води-
теля...
Татьяна. Ты никуда не поедешь!
Антон. Это еще почему?
Татьяна (жестко). Потому что я пока еще твоя мать, и я не хочу, чтобы
мой сын садился за руль пьяный!
Антон (отодвигает от себя недопитую рюмку). Да ты с ума сошла!.. Кто
пьяный?
Встает, шарит по карманам, достает смятую пачку сигарет, шарит в ней,
высыпает в ладонь труху.
Татьяна (старается говорить предельно спокойно). Сядь.
Антон опускается на стул.
Татьяна. Что это за тон?.. Мать... С ума сошла?..
Антон (хмуро). Ладно, проехали... У тебя сигареты есть?
Татьяна (даже несколько опешив). Да что с тобой, мой милый?.. Ты же
совершенно обнаглел!.. И потом ты же знаешь, что я не курю...
Антон (тихо, глядя в сторону). Прости... Я забыл...
Татьяна (глядя на сына). Ты не забыл, ты забылся.
Антон (морщится). Ну, забылся... Какая разница?
Татьяна (с нажимом). Большая, я бы даже сказала: существенная...
Антон. Постараюсь не путать.
Татьяна. Да уж постарайся.
Пауза.
Татьяна. И дай мне слово, что ты никуда не поедешь!..
Антон (сквозь зубы). Из-за такой капли - какая чушь!
Татьяна (тихо, отчетливо). Когда один мой знакомый первый раз сел за
руль, выпив перед этим бокал шампанского, - он продал машину... Он был
великолепным водителем, гонщиком на авторалли. Но он знал, что стоит
один раз переступить эту черту...
Антон. Скажи это Андрею Николаевичу...
Татьяна. Что?
Антон. Ах да, конечно!..
Татьяна. Да, представь себе! Хорошо, что у тебя еще хватает ума, что-
бы это понимать!
Антон (смотрит на мать). Что... понимать?
Татьяна (выдерживает его взгляд). Крушинин - достаточно известная
личность.
Антон (неопределенно). Ну, если так рассуждать...
Татьяна. Я, кажется, перестаю понимать, о чем мы спорим...
Антон (медленно, подбирая слова). Я бы сказал, но боюсь, что ты...
Татьяна. Что?
Антон. Обидишься...
Татьяна. Да что уж там, говори.
Антон (встает, подходит к застекленной стенке, смотрит в сад). Кроме
того, я могу ошибиться...
Татьяна. Если ты ошибешься, я поправлю.
Антон (барабанит пальцами по стеклу). Говорят, можно бесконечно долго
смотреть на три вещи: на огонь, на море и на то, как работают другие...
Татьяна. Тонкое замечание.
Антон (медленно, как бы рассуждая сам с собой). Хотелось бы мне
знать, как долго можно притворяться, будто ты не замечаешь того, что
происходит вокруг?..
Антон проходит в холл, снимает со стенки мачете, делает несколько
резких сильных взмахов над бильярдным столом, возвращает мачете на мес-
то.
Антон. Контракты... Переговоры... Архивы... Кому все это нужно?
Татьяна молча смотрит на него.
Они встречаются глазами.
Антон (с усмешкой). Можно, разумеется, утешаться всем этим балаганом
до бесконечности и при этом играть на бильярде, пить пиво, курить труб-
ку, сидя на балконе и просматривая газеты с жирными шапками на трех ев-
ропейских языках, уходить с собакой в лес и возвращаться с птичьей или
звериной тушкой...
Татьяна. Да как у тебя язык поворачивается говорить такое... такую
чушь!.. да ты в этом доме палец о палец... ты... ты мизинца его...
Антон выходит на веранду, морщится, делает примирительные, успокои-
тельные жесты. Хочет пройти мимо матери и выйти на галерею.
Татьяна (встает, останавливает его). Кто научил тебя водить машину? А
языки?..
Кто вечерами читал тебе в подлиннике Гофмана, Майн Рида, Жюль Вер-
на?..
Антон (примирительно). Я не об этом, мама... Это все так, я очень
благодарен, но это все другое, это было раньше, тогда...
Татьяна. Не понимаю...
Антон. Поверь, мама, мне очень не хотелось говорить все это, но мне
кажется, что это понимают все: и ты, и тетя Шура, и прежде всего он
сам... Конечно, тяжело признаваться себе в том, что твое время прошло,
но что делать, если это действительно так?.. что?
Татьяна (тихо, почти шепотом, в ее голосе слышатся умоляющие нотки).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22