Пишут, что многих поубивали именно здесь — где сейчас оборудованы сарайчики для хозяйственного инвентаря.
Генерал едва заметно пожал плечами — грехи отцов и «старших товарищей» его волновали мало, со своими бы разобраться.
— Сюда, пожалуйста!
Миновали чисто вымытый, обитый бледно-голубой вагонкой переход — здесь уже начиналось то, что когда-то именовали «внутренней тюрьмой НКВД»… Но особое впечатление производил непривычно натуралистический бюст товарища Дзержинского в одном из полутемных углов — вид у Железного Феликса был усталый и растрепанный, как после ночи допросов.
— Уже почти пришли…
По пути сопровождающий привычно нажимал кодовые комбинации и сигнальные кнопки, предупреждая охрану о том, что идут свои — так уж было заведено, хотя их изображение и без того передавалось на центральный пульт множеством видимых и невидимых телекамер.
— А вот это, говорят, сам Шемякин расписывал! — снова не удержался спутник, показывая на какое-то декоративное фанерное панно революционно-патриотического содержания. — Когда у нас находился.
На этот раз Генерал кивнул…
В одном из следственных кабинетов курил немолодой уже мужчина в коричневом пиджаке.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте! — Увидев, что вошедшие непроизвольно морщатся, он принялся торопливо разгонять рукой загустевший табачный дым: — Извините. С этой вентиляцией…
— Вы свободны, товарищ Лобанов. До… двенадцати тридцати! — распорядился тот, кто привел сюда Генерала.
Дождавшись, пока за следователем, который официально «вел» арестованного, закроется дверь, он поинтересовался:
— Я еще нужен?
— Нет. Можете идти.
— Побуду здесь, рядом. Подстрахую…
Честно говоря, сопровождающий не совсем понимал, почему нельзя было организовать эту встречу обычным порядком. Но если руководство управления сочло необходимым соблюсти некоторую видимость конспирации — ну, что же… наше дело маленькое.
— Да, кстати… — Он выдвинул ящик стола и достал средних размеров полиэтиленовый сверток: — Как просили!
— Отлично.
Дверь опять закрылась, но почти сразу же по селекторной связи доложили о том, что подследственный доставлен.
— Введите!
…Несколько секунд они молча смотрели друг на друга — плохо выбритый, с изуродованным ухом гигант и седой старичок в неудобном кресле.
— Присаживайся.
— Может, для начала наручники снимите?
— Не знаю… Боюсь, что ты без них разных глупостей понаделаешь.
— Хотел бы — и в этих ваших железках понаделал! — хмыкнул человек по прозвищу Тайсон, оглядывая щуплую фигуру собеседника. — Не верите?
— Верю.
Генерал нажатием кнопки вызвал выводящего контролера и отдал команду. Когда они снова остались вдвоем, развернул лежащий на столе пакет:
— Шоколад. Сигареты… Там еще должна быть копченая колбаса, как ты любишь.
— А пива нет? — массируя свои огромные, размером со среднестатистический бицепс, запястья, поинтересовался Тайсон.
— Нет, — серьезно ответил старик. — Не положено.
Подследственный пожал плечами, без стеснения порылся в содержимом свертка и распечатал пачку «Кэмела»:
— А спичку дайте?
— Как7 то не подумали… — искренне огорчился чужой нерасторопности Генерал. — Сейчас!
Опять пришлось нажимать на кнопку вызова… Наконец, все мелкие технические проблемы были устранены.
— А где этот, майор Лобанов?
— Твой следователь? Что — уже скучаешь?
— Да не то чтобы… Но в тюрьме, знаете ли, все перемены — к худшему.
— Знаю. Я сидел. Побольше твоего — и здесь, в Союзе, и… там! — Старик жестом показал куда-то на юго-восток, в сторону сопредельного государства. — Только меня еще били к тому же.
— А вы кто?
— Генерал, — представился собеседник.
— Из этих? — Тайсон обвел взглядом угрюмые стены Большого дома.
— Нет. Просто — Генерал. Но не надо даже мечтать о том, чтобы взять меня в заложники, ладно?
— Здрас-сте! Почему вы решили, что… — не очень естественно изобразил удивление собеседник.
— Да потому, что я в твоей ситуации подумал бы сейчас о том же самом!
Тайсон внимательно посмотрел в глаза сидящему напротив человеку, почесал то место, где некогда красовалась ушная раковина — и потянулся за следующей сигаретой:
— Ну что же… Как говорили раньше сватам родители невесты: «у нас товар — у вас купец»!
— А разве не наоборот? — удивился Генерал, имея в виду, конечно, не русские свадебные традиции, а свое появление. И немного понизил голос: — Хотя, наверное, ты прав.
Все-таки увечье сказывалось — подследственный все время вынужден был напрягать слух и старался повернуться к собеседнику здоровым ухом. От этого в позе его то и дело угадывалась некоторая ущербность и страх показаться смешным.
— Жаль, но я все рассказал на следствии. И вряд ли смогу еще что-то добавить…
— Посмотрим. Не возражаешь, если мы чуть-чуть пробежимся по протоколам твоих допросов?
— Давайте. Мне все равно.
— Не надо кокетничать. Всегда есть, что терять… и на что надеяться. Итак! — Генерал положил перед собой блокнот и пролистнул несколько заполненных пометками страничек. Чувствовалось, что у него было время и возможность основательно поработать с уголовным делом, допуск к которому строго ограничен. — Итак, ты был комиссован после ранения…
— После третьего ранения! И тяжелой контузии, кстати.
— Да, я читал. Награды?
— «Звезда» и «Боевые заслуги» — после Афгана. Вторая «звездочка» за Карабах, а в прошлом году «Отвагу» дали и еще крестик этот новый… Ну значки, конечно, всякие.
«Значками» бывалые офицеры называют различные юбилейные медали и те, что вручают за выслугу лет.
— Достойно! Достойно уважения…
— Спасибо. А то товарищ следователь как-то на днях мне выдал, что порядочный человек должен в принципе презирать и ордена, и звания!
— Наверное… — пожал плечами старик. — Но все-таки лучше их сначала заслужить, получить, а потом уже презирать — имея!
Он усмехнулся чему-то своему и подчеркнуто громко продолжил:
— Это есть у меня один приятель, детективы пишет. Прорвался наконец в Союз писателей… Я спрашиваю — зачем? А он в ответ: «Чтобы иметь моральное право сказать, что Союз этот — такое же дерьмо, как и все остальное!»
Подследственный еще раз внимательно, оценивающе посмотрел на собеседника:
— Жаль, что мы не встретились раньше.
— Может, оно и к лучшему… Ладно! После демобилизации ты купил туристическую путевку в Париж — зачем?
Вопрос прозвучал диковато, но оба знали, о чем в действительности идет речь:
— Там же написано. Чистосердечное признание…
— Повторить?
— А почему я должен вам отвечать?
Впрочем, вскоре бывший спецназовец по прозвищу Тайсон уже не тратил времени на бессмысленные пререкания… Круг интересов странного посетителя касался в первую очередь вещей, остававшихся ранее далеко за рамками официальных протоколов уголовного дела — более того, арестованному показалось даже, что сама история с нападением на блокпост и уничтожением армейского наряда волнует его куда меньше, чем многое другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Генерал едва заметно пожал плечами — грехи отцов и «старших товарищей» его волновали мало, со своими бы разобраться.
— Сюда, пожалуйста!
Миновали чисто вымытый, обитый бледно-голубой вагонкой переход — здесь уже начиналось то, что когда-то именовали «внутренней тюрьмой НКВД»… Но особое впечатление производил непривычно натуралистический бюст товарища Дзержинского в одном из полутемных углов — вид у Железного Феликса был усталый и растрепанный, как после ночи допросов.
— Уже почти пришли…
По пути сопровождающий привычно нажимал кодовые комбинации и сигнальные кнопки, предупреждая охрану о том, что идут свои — так уж было заведено, хотя их изображение и без того передавалось на центральный пульт множеством видимых и невидимых телекамер.
— А вот это, говорят, сам Шемякин расписывал! — снова не удержался спутник, показывая на какое-то декоративное фанерное панно революционно-патриотического содержания. — Когда у нас находился.
На этот раз Генерал кивнул…
В одном из следственных кабинетов курил немолодой уже мужчина в коричневом пиджаке.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте! — Увидев, что вошедшие непроизвольно морщатся, он принялся торопливо разгонять рукой загустевший табачный дым: — Извините. С этой вентиляцией…
— Вы свободны, товарищ Лобанов. До… двенадцати тридцати! — распорядился тот, кто привел сюда Генерала.
Дождавшись, пока за следователем, который официально «вел» арестованного, закроется дверь, он поинтересовался:
— Я еще нужен?
— Нет. Можете идти.
— Побуду здесь, рядом. Подстрахую…
Честно говоря, сопровождающий не совсем понимал, почему нельзя было организовать эту встречу обычным порядком. Но если руководство управления сочло необходимым соблюсти некоторую видимость конспирации — ну, что же… наше дело маленькое.
— Да, кстати… — Он выдвинул ящик стола и достал средних размеров полиэтиленовый сверток: — Как просили!
— Отлично.
Дверь опять закрылась, но почти сразу же по селекторной связи доложили о том, что подследственный доставлен.
— Введите!
…Несколько секунд они молча смотрели друг на друга — плохо выбритый, с изуродованным ухом гигант и седой старичок в неудобном кресле.
— Присаживайся.
— Может, для начала наручники снимите?
— Не знаю… Боюсь, что ты без них разных глупостей понаделаешь.
— Хотел бы — и в этих ваших железках понаделал! — хмыкнул человек по прозвищу Тайсон, оглядывая щуплую фигуру собеседника. — Не верите?
— Верю.
Генерал нажатием кнопки вызвал выводящего контролера и отдал команду. Когда они снова остались вдвоем, развернул лежащий на столе пакет:
— Шоколад. Сигареты… Там еще должна быть копченая колбаса, как ты любишь.
— А пива нет? — массируя свои огромные, размером со среднестатистический бицепс, запястья, поинтересовался Тайсон.
— Нет, — серьезно ответил старик. — Не положено.
Подследственный пожал плечами, без стеснения порылся в содержимом свертка и распечатал пачку «Кэмела»:
— А спичку дайте?
— Как7 то не подумали… — искренне огорчился чужой нерасторопности Генерал. — Сейчас!
Опять пришлось нажимать на кнопку вызова… Наконец, все мелкие технические проблемы были устранены.
— А где этот, майор Лобанов?
— Твой следователь? Что — уже скучаешь?
— Да не то чтобы… Но в тюрьме, знаете ли, все перемены — к худшему.
— Знаю. Я сидел. Побольше твоего — и здесь, в Союзе, и… там! — Старик жестом показал куда-то на юго-восток, в сторону сопредельного государства. — Только меня еще били к тому же.
— А вы кто?
— Генерал, — представился собеседник.
— Из этих? — Тайсон обвел взглядом угрюмые стены Большого дома.
— Нет. Просто — Генерал. Но не надо даже мечтать о том, чтобы взять меня в заложники, ладно?
— Здрас-сте! Почему вы решили, что… — не очень естественно изобразил удивление собеседник.
— Да потому, что я в твоей ситуации подумал бы сейчас о том же самом!
Тайсон внимательно посмотрел в глаза сидящему напротив человеку, почесал то место, где некогда красовалась ушная раковина — и потянулся за следующей сигаретой:
— Ну что же… Как говорили раньше сватам родители невесты: «у нас товар — у вас купец»!
— А разве не наоборот? — удивился Генерал, имея в виду, конечно, не русские свадебные традиции, а свое появление. И немного понизил голос: — Хотя, наверное, ты прав.
Все-таки увечье сказывалось — подследственный все время вынужден был напрягать слух и старался повернуться к собеседнику здоровым ухом. От этого в позе его то и дело угадывалась некоторая ущербность и страх показаться смешным.
— Жаль, но я все рассказал на следствии. И вряд ли смогу еще что-то добавить…
— Посмотрим. Не возражаешь, если мы чуть-чуть пробежимся по протоколам твоих допросов?
— Давайте. Мне все равно.
— Не надо кокетничать. Всегда есть, что терять… и на что надеяться. Итак! — Генерал положил перед собой блокнот и пролистнул несколько заполненных пометками страничек. Чувствовалось, что у него было время и возможность основательно поработать с уголовным делом, допуск к которому строго ограничен. — Итак, ты был комиссован после ранения…
— После третьего ранения! И тяжелой контузии, кстати.
— Да, я читал. Награды?
— «Звезда» и «Боевые заслуги» — после Афгана. Вторая «звездочка» за Карабах, а в прошлом году «Отвагу» дали и еще крестик этот новый… Ну значки, конечно, всякие.
«Значками» бывалые офицеры называют различные юбилейные медали и те, что вручают за выслугу лет.
— Достойно! Достойно уважения…
— Спасибо. А то товарищ следователь как-то на днях мне выдал, что порядочный человек должен в принципе презирать и ордена, и звания!
— Наверное… — пожал плечами старик. — Но все-таки лучше их сначала заслужить, получить, а потом уже презирать — имея!
Он усмехнулся чему-то своему и подчеркнуто громко продолжил:
— Это есть у меня один приятель, детективы пишет. Прорвался наконец в Союз писателей… Я спрашиваю — зачем? А он в ответ: «Чтобы иметь моральное право сказать, что Союз этот — такое же дерьмо, как и все остальное!»
Подследственный еще раз внимательно, оценивающе посмотрел на собеседника:
— Жаль, что мы не встретились раньше.
— Может, оно и к лучшему… Ладно! После демобилизации ты купил туристическую путевку в Париж — зачем?
Вопрос прозвучал диковато, но оба знали, о чем в действительности идет речь:
— Там же написано. Чистосердечное признание…
— Повторить?
— А почему я должен вам отвечать?
Впрочем, вскоре бывший спецназовец по прозвищу Тайсон уже не тратил времени на бессмысленные пререкания… Круг интересов странного посетителя касался в первую очередь вещей, остававшихся ранее далеко за рамками официальных протоколов уголовного дела — более того, арестованному показалось даже, что сама история с нападением на блокпост и уничтожением армейского наряда волнует его куда меньше, чем многое другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87