уж больно холодной показалась водичка…
Зато на «шведском столе» за завтраком адвокат взял реванш — недавние компаньоны по оздоровительным процедурам были изумлены тем, какое количество разнообразных закусок исчезает в его натренированной утробе. Студенты из Хельсинки тоже отсутствием аппетита не страдали, но и они «сошли с дистанции», когда Владимир Александрович еще только позволил себе ощутить первые признаки насыщения…
Таллинн был почти так же красив и уютен, как два с половиной десятилетия назад, когда ленинградский школьник Володя Виноградов впервые приехал сюда на автобусную экскурсию. Проходя мимо башен и зубчатых стен Старого города, узнавая неповторимые силуэты шпилей, горбатые переплетения улочек и бесчисленные кафе, Владимир Александрович никак не мог заставить себя относиться к Таллинну как к столице иностранного государства.
Некогда Виноградов пришел к выводу, что для большей части граждан бывшего СССР характерен особый вид ностальгии — ностальгия по утраченным национальным окраинам.
Элегантная Прибалтика… Солнечное Закавказье…
Россияне ведь любили их и гордились красотами этих краев не меньше, чем родной Новгородчиной, Северным морским путем или байкальскими сопками. Это было — свое, неотъемлемая малая часть пусть порочной, но могущественной и славной Империи.
Держава… Неужели все в прошлом?
Впрочем, Владимир Александрович прекрасно понимал и тех, кто придерживался совершенно противоположной точки зрения. Но все-таки трудно и очень не хочется возвращать владельцу то, что взяли у него задолго до твоего рождения и чем сам-то ты всю жизнь пользовался, казалось бы, на вполне законных основаниях.
Неожиданно вспомнились события прошедшего дня: автобус, затемно стартовавший от Обводного, российско-эстонская граница…
В последний раз перед нынешней поездкой Виноградов пересекал ее в девяносто втором, уже после кровавых событий в Приднестровье. Той осенью национально-экономическое напряжение на русскоязычном промышленном северо-востоке Эстонии, казалось, достигло пика, и кое-кто даже начал активно готовить самопровозглашение Нарвской республики.
Тогда Владимир Александрович еще носил погоны капитана милиции. Помнится, ему даже не дали толком прийти в себя — вызов по каналу экстренной связи, за день оформленные в Управлении кадров отпускные документы, паспорт с чужой фамилией и пропиской…
В конце концов все закончилось благополучно — и для страны, и лично для Виноградова, но эти был далеко не самый спокойный «отпуск» в его жизни.
И теперь, спустя почти пять лет, он с любопытством разглядывал нависающие над пограничной рекой угрюмые очертания цитаделей — Ивангородской и Нарвской.
Контрольно-пропускной пункт у моста был оборудован вполне профессионально. Европейский стандарт помещений, аппаратура таможни и девушка-пограничник в застекленной будочке: досмотр, декларации, штампы…
Но торжественной и деловой строгости, которой обычно отличаются подобного рода процедуры, все равно не получалось. Какая-то нарочитость была во всем, какая-то карикатурность…
Может быть оттого, что всего в сотне метров от КПП по узкой тропинке, проложенной вдоль сеточки-ограждения, брели муравьиной цепочкой туда-сюда бесконечные тетки с авоськами и помятые мужики?
Ведь всем известно, что для жителей обоих приграничных городков процедура пересечения границы сведена практически на нет — вот и ходят они в гости, на работу и по магазинам в сопредельные государства.
А если еще вспомнить о том, что постами и патрульными нарядами с обеих сторон контролируется только несколько символических процентов сухопутной и водной границы, то становится ясен ее чисто политический характер.
* * *
Кабинет, в котором с нетерпением ждали Виноградова, находился на третьем этаже старинного здания — попасть в него следовало не через центральный вход Министерства внутренних дел, а лишь воспользовавшись неприметной дверцей со стороны улицы Пагари.
Вообще-то Владимир Александрович с давних пор страдал тем, что принято называть «топографическим кретинизмом» — постоянно подводила зрительная память, и даже простейшее ориентирование на местности было для него почти непосильной задачей. Лесов и болот он просто не понимал и не любил, куда лучше и безопаснее чувствовал себя в городских условиях, но и там умудрялся периодически попадать в неловкие ситуации.
Впрочем, именно эту дверь он прекрасно запомнил по оперативной фотосъемке конца восьмидесятых — тогда здесь еще размещался могущественный КГБ Эстонской ССР.
— Здравствуйте, господин Виноградов!
— Здравствуйте.
Владимир Александрович все равно без бумажки не смог бы правильно выговорить многосложную фамилию поднявшегося навстречу человека, поэтому просто пожал ему руку и сел на предложенный стул,
— Извините, я немного задержался… — Опоздание было в пределах протокольных трех минут, но с чего-то следовало начать разговор.
— О, что вы! Пустяки.
При желании хозяин кабинета мог бы буквально по метрам расписать маршрут адвоката от гостиничного номера до здания МВД: первая информация о его появлении на территории Эстонии пришла еще из Департамента охраны границы, а с вечера Владимира Александровича плотно «обставили» техникой и людьми. В целях безопасности, да и вообще — на всякий случай…
— Мне поручено ввести вас в курс дела. Вы готовы?
— Конечно, — кивнул Виноградов. — Как построим работу?
— Это то, что уже удалось задокументировать. — Собеседник встал и подошел к дивану, заваленному старомодными картонными папками. Рядом, прямо на полу, топорщили острые дерматиновые ребра более современные офисные скоросшиватели, а для видеокассет и коробок с дискетами была полностью выделе на целая книжная полка.
— Колоссальный объем! — покачал головой адвокат.
— Да, мы довольно долго работали.
— Может быть, вы сначала все это как-то прокомментируете? Потому что даже первичная обработка такой информации…
— Разумеется! Подготовлен аналитический обзор.
Виноградов увидел в руках у эстонца несколько не скрепленных между собой листов машинописного текста.
— Разрешите? — Он протянул было за ними руку, но вовремя заметил некоторое замешательство во взгляде стоящего напротив человека: — Что-то не так?
— Видите ли… Это документ очень высокой степени секретности. Очень! Понимаете?
— Догадываюсь, — пожал плечами Владимир Александрович.
— Существуют определенные правила…
В отличие от большинства коренных жителей Прибалтики, хозяин кабинета говорил по-русски безукоризненно, даже без малейшего намека на акцент. Интересно… Если бы не труднопроизносимая эстонская фамилия, адвокат легко мог бы принять его за соотечественника и земляка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Зато на «шведском столе» за завтраком адвокат взял реванш — недавние компаньоны по оздоровительным процедурам были изумлены тем, какое количество разнообразных закусок исчезает в его натренированной утробе. Студенты из Хельсинки тоже отсутствием аппетита не страдали, но и они «сошли с дистанции», когда Владимир Александрович еще только позволил себе ощутить первые признаки насыщения…
Таллинн был почти так же красив и уютен, как два с половиной десятилетия назад, когда ленинградский школьник Володя Виноградов впервые приехал сюда на автобусную экскурсию. Проходя мимо башен и зубчатых стен Старого города, узнавая неповторимые силуэты шпилей, горбатые переплетения улочек и бесчисленные кафе, Владимир Александрович никак не мог заставить себя относиться к Таллинну как к столице иностранного государства.
Некогда Виноградов пришел к выводу, что для большей части граждан бывшего СССР характерен особый вид ностальгии — ностальгия по утраченным национальным окраинам.
Элегантная Прибалтика… Солнечное Закавказье…
Россияне ведь любили их и гордились красотами этих краев не меньше, чем родной Новгородчиной, Северным морским путем или байкальскими сопками. Это было — свое, неотъемлемая малая часть пусть порочной, но могущественной и славной Империи.
Держава… Неужели все в прошлом?
Впрочем, Владимир Александрович прекрасно понимал и тех, кто придерживался совершенно противоположной точки зрения. Но все-таки трудно и очень не хочется возвращать владельцу то, что взяли у него задолго до твоего рождения и чем сам-то ты всю жизнь пользовался, казалось бы, на вполне законных основаниях.
Неожиданно вспомнились события прошедшего дня: автобус, затемно стартовавший от Обводного, российско-эстонская граница…
В последний раз перед нынешней поездкой Виноградов пересекал ее в девяносто втором, уже после кровавых событий в Приднестровье. Той осенью национально-экономическое напряжение на русскоязычном промышленном северо-востоке Эстонии, казалось, достигло пика, и кое-кто даже начал активно готовить самопровозглашение Нарвской республики.
Тогда Владимир Александрович еще носил погоны капитана милиции. Помнится, ему даже не дали толком прийти в себя — вызов по каналу экстренной связи, за день оформленные в Управлении кадров отпускные документы, паспорт с чужой фамилией и пропиской…
В конце концов все закончилось благополучно — и для страны, и лично для Виноградова, но эти был далеко не самый спокойный «отпуск» в его жизни.
И теперь, спустя почти пять лет, он с любопытством разглядывал нависающие над пограничной рекой угрюмые очертания цитаделей — Ивангородской и Нарвской.
Контрольно-пропускной пункт у моста был оборудован вполне профессионально. Европейский стандарт помещений, аппаратура таможни и девушка-пограничник в застекленной будочке: досмотр, декларации, штампы…
Но торжественной и деловой строгости, которой обычно отличаются подобного рода процедуры, все равно не получалось. Какая-то нарочитость была во всем, какая-то карикатурность…
Может быть оттого, что всего в сотне метров от КПП по узкой тропинке, проложенной вдоль сеточки-ограждения, брели муравьиной цепочкой туда-сюда бесконечные тетки с авоськами и помятые мужики?
Ведь всем известно, что для жителей обоих приграничных городков процедура пересечения границы сведена практически на нет — вот и ходят они в гости, на работу и по магазинам в сопредельные государства.
А если еще вспомнить о том, что постами и патрульными нарядами с обеих сторон контролируется только несколько символических процентов сухопутной и водной границы, то становится ясен ее чисто политический характер.
* * *
Кабинет, в котором с нетерпением ждали Виноградова, находился на третьем этаже старинного здания — попасть в него следовало не через центральный вход Министерства внутренних дел, а лишь воспользовавшись неприметной дверцей со стороны улицы Пагари.
Вообще-то Владимир Александрович с давних пор страдал тем, что принято называть «топографическим кретинизмом» — постоянно подводила зрительная память, и даже простейшее ориентирование на местности было для него почти непосильной задачей. Лесов и болот он просто не понимал и не любил, куда лучше и безопаснее чувствовал себя в городских условиях, но и там умудрялся периодически попадать в неловкие ситуации.
Впрочем, именно эту дверь он прекрасно запомнил по оперативной фотосъемке конца восьмидесятых — тогда здесь еще размещался могущественный КГБ Эстонской ССР.
— Здравствуйте, господин Виноградов!
— Здравствуйте.
Владимир Александрович все равно без бумажки не смог бы правильно выговорить многосложную фамилию поднявшегося навстречу человека, поэтому просто пожал ему руку и сел на предложенный стул,
— Извините, я немного задержался… — Опоздание было в пределах протокольных трех минут, но с чего-то следовало начать разговор.
— О, что вы! Пустяки.
При желании хозяин кабинета мог бы буквально по метрам расписать маршрут адвоката от гостиничного номера до здания МВД: первая информация о его появлении на территории Эстонии пришла еще из Департамента охраны границы, а с вечера Владимира Александровича плотно «обставили» техникой и людьми. В целях безопасности, да и вообще — на всякий случай…
— Мне поручено ввести вас в курс дела. Вы готовы?
— Конечно, — кивнул Виноградов. — Как построим работу?
— Это то, что уже удалось задокументировать. — Собеседник встал и подошел к дивану, заваленному старомодными картонными папками. Рядом, прямо на полу, топорщили острые дерматиновые ребра более современные офисные скоросшиватели, а для видеокассет и коробок с дискетами была полностью выделе на целая книжная полка.
— Колоссальный объем! — покачал головой адвокат.
— Да, мы довольно долго работали.
— Может быть, вы сначала все это как-то прокомментируете? Потому что даже первичная обработка такой информации…
— Разумеется! Подготовлен аналитический обзор.
Виноградов увидел в руках у эстонца несколько не скрепленных между собой листов машинописного текста.
— Разрешите? — Он протянул было за ними руку, но вовремя заметил некоторое замешательство во взгляде стоящего напротив человека: — Что-то не так?
— Видите ли… Это документ очень высокой степени секретности. Очень! Понимаете?
— Догадываюсь, — пожал плечами Владимир Александрович.
— Существуют определенные правила…
В отличие от большинства коренных жителей Прибалтики, хозяин кабинета говорил по-русски безукоризненно, даже без малейшего намека на акцент. Интересно… Если бы не труднопроизносимая эстонская фамилия, адвокат легко мог бы принять его за соотечественника и земляка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61