.. Да, да, мистер Паркер, для теоретика ужасно, когда практикой нельзя заниматься всерьез. Вскрытие – вот где рождаются теории и правильные диагнозы. Врач должен постоянно тренировать глаза и руки. Для меня гораздо важнее быть здесь, чем на Харли-стрит. Когда-нибудь я покончу с консультациями и обоснуюсь тут. Буду тихо-мирно резать трупы и писать книги. Ах, мистер Паркер, столько времени уходит зря.
Мистер Паркер былс этим согласен.
– Очень часто, – продолжал сэр Джулиан, – я могу заниматься наукой только по ночам, после целого дня утомительной работы, а ведь наука требует напряженного внимания и точности, да еще работать приходится при искусственном освещении, которым я безусловно восхищаюсь, но от которого очень портится зрение. Ваша работа, вне всяких сомнений, в этом смысле еще менее полезна для здоровья.
– Да уж, – откликнулся Паркер. – Но, видите ли, условия – это часть работы.
– Да-да, вы правы. Взломщик вряд ли будет демонстрировать свое искусство при дневном свете или оставлять отпечаток ботинка на чистом сыроватом песке, чтобы он сразу попался вам на глаза.
– Всякое бывает. Но, уверен, ваши трупы бывают не менее хитрыми, чем мои взломщики.
– Бывают, бывают, – рассмеялся сэр Джулиан. – И я не меньше вашего горжусь, когда могу разгадать их загадки на благо общества. Невротики, знаете ли, самые изворотливые преступники... Они совершают столько всякого...
– Не меньше Леона Кестрела, – предположил Паркер, который принципиально читал детективы.
– Несомненно, – вежливо подтвердил сэр Джулиан, который детективов не читал. – И они замечательно умеют заметать следы. Но когда получаешь возможность покопаться внутри, мистер Паркер, скажем, трупа, а еще лучше – живого существа, то обнаруживаешь множество отпечатков – крошечные следы разложения, оставленные болезнью, сумасшествием, пьянством или чем-нибудь еще. Трудность в том, чтобы узнать, где начало, ведь наблюдаешь, как правило, внешние проявления – истерию, страх, робость, угрызения совести. Вы точно так же расследуете кражу или убийство и ищете следы преступника, как я исследую истерику или приступ благочестия и ищу тот раздражитель, который лежит в их основе.
– Вы рассматриваете его как физическое явление?
– Вне всяких сомнений. Мистер Паркер, мне известны труды другой школы, однако ее представляет слишком много шарлатанов или людей, занимающихся самообманом. Они говорят чепуху, а потом начинают сами в нее верить. «Sie habeп sich so weit dariп eiпgeheimпisst...» Мне бы хотелось исследовать мозги кого-нибудь из них, мистер Паркер, и тогда я мог бы показать вам мельчайшие изменения клеток, перебои и замыкания в нервной системе, которые являются причиной их заявлений и их сочинений. Во всяком случае, – проговорил он, не отрывая взгляд от своего гостя, – во всяком случае, если я не могу сделать это сегодня, то смогу завтра... или через год... Смерть не успеет меня забрать.
Несколько минут он просидел, молча глядя на огонь в камине своими неотразимыми сверкающими глазами, и красные искры вспыхивали в его волосах и бороде.
Паркер пил чай и наблюдал за сэром Джулианом. Естественно, его не очень интересовали причины нервных заболеваний, поэтому он думал о лорде Питере и о грозном Кримплшэме из Солсбери. Лорд Питер пожелал, чтобы он приехал, и это могло означать, что Кримплшэм оказал сопротивление или лорд Питер получил важный ключ для дальнейшего расследования. Однако Бантер сказал, что дело терпит до завтра. В конце концов, убийство на Баттерси проблема не Паркера. Он уже и так потерял много драгоценного времени, гоняясь за призраками. Пора ему вернуться к своей основной работе. Надо еще допросить секретаря Леви и хоть что-нибудь узнать о перуанской нефти. Паркер посмотрел на часы.
– Боюсь... Прошу прощения... Если позволите, – пробормотал он.
Сэр Джулиан вздрогнул, словно возвращаясь к реальности.
– Работа зовет? – с улыбкой спросил он. – О, я понимаю и не буду вас задерживать. Но мне бы хотелось сообщить вам кое-что в связи с вашим расследованием... вот только я не знаю... не думаю...
Паркер вновь откинулся на спинку кресла и сделал вид, что никуда не торопится.
– Я буду благодарен за любую помощь, которую вы сочтете возможным мне оказать, – проговорил он.
– Боюсь, это вам больше помешает, чем поможет, – коротко рассмеявшись, произнес сэр Джулиан. – Одним ключиком у вас станет меньше, а я нарушу одно из священных правил врача. Но поскольку... так уж получилось... кое-что выплыло наружу, то лучше сказать, чем не сказать.
Мистер Паркер издал невнятный звук, который у следователей заменяет привычную фразу священника: «Слушаю, сын мой».
– Сэр Рувим Леви в понедельник вечером был у меня, – заявил сэр Джулиан.
– Да? – не выразив удивления, переспросил мистер Паркер.
– Да. У него появились серьезные опасения относительно своего здоровья, – медленно продолжал сэр Джулиан, словно взвешивая каждое слово и не зная, как много он может открыть незнакомому человеку. – Он пришел ко мне, а не к своему личному врачу, потому что очень хотел скрыть свое состояние от жены. Я уже сказал вам, что мы давно знакомы, да и леди Леви консультировалась у меня летом по поводу своих нервов.
– У вас была назначена встреча? – спросил Паркер.
– Прошу прощения, – извинился погруженный в свои мысли сэр Джулиан.
– У вас была назначена встреча?
– Встреча? О, нет! Он появился совершенно внезапно, после обеда, когда я совсем его не ждал. Пришлось отвести его наверх и осмотреть. Ушел он около десяти часов. Так мне кажется.
– Могу я спросить, каков былрезультат осмотра?
– Зачем вам знать?
– Это могло бы пролить свет... объяснить его последующее поведение.
Паркеру показалось, что эта история никак не связана со всем остальным, однако он не мог не задуматься о том, случайно или не случайно сэр Рувим исчез после свидания с доктором.
– Понимаю, – задумчиво кивнул головой сэр Джулиан. – Да. Конечно. Но строго между нами. У меня тоже возникли серьезные опасения, но наверняка я ничего сказать не могу.
– Благодарю вас. Сэр Рувим ушел от вас в десять часов?
– Около того. Знаете, я не рассказал об этом, потому что сэр Рувим очень хотел сохранить свой визит в тайне, и если он все-таки добрался до дома в тот день, значит, его не сбила машина и на него не напали грабители.
– Правильно, – подтвердил мистер Паркер.
– Я не хотел нарушать свой долг, – сказал сэр Джулиан. – А вам все рассказал, потому что сэра Рувима случайно узнали на улице. Лучше уж мне самому все вам рассказать, чем вы будете рыскать вокруг и допрашивать моих слуг, мистер Паркер. Вы уж простите мне мою откровенность.
– Вы поступили правильно, сэр Джулиан. Моя профессия не из самых приятных. Тем более я благодарен вам за содействие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Мистер Паркер былс этим согласен.
– Очень часто, – продолжал сэр Джулиан, – я могу заниматься наукой только по ночам, после целого дня утомительной работы, а ведь наука требует напряженного внимания и точности, да еще работать приходится при искусственном освещении, которым я безусловно восхищаюсь, но от которого очень портится зрение. Ваша работа, вне всяких сомнений, в этом смысле еще менее полезна для здоровья.
– Да уж, – откликнулся Паркер. – Но, видите ли, условия – это часть работы.
– Да-да, вы правы. Взломщик вряд ли будет демонстрировать свое искусство при дневном свете или оставлять отпечаток ботинка на чистом сыроватом песке, чтобы он сразу попался вам на глаза.
– Всякое бывает. Но, уверен, ваши трупы бывают не менее хитрыми, чем мои взломщики.
– Бывают, бывают, – рассмеялся сэр Джулиан. – И я не меньше вашего горжусь, когда могу разгадать их загадки на благо общества. Невротики, знаете ли, самые изворотливые преступники... Они совершают столько всякого...
– Не меньше Леона Кестрела, – предположил Паркер, который принципиально читал детективы.
– Несомненно, – вежливо подтвердил сэр Джулиан, который детективов не читал. – И они замечательно умеют заметать следы. Но когда получаешь возможность покопаться внутри, мистер Паркер, скажем, трупа, а еще лучше – живого существа, то обнаруживаешь множество отпечатков – крошечные следы разложения, оставленные болезнью, сумасшествием, пьянством или чем-нибудь еще. Трудность в том, чтобы узнать, где начало, ведь наблюдаешь, как правило, внешние проявления – истерию, страх, робость, угрызения совести. Вы точно так же расследуете кражу или убийство и ищете следы преступника, как я исследую истерику или приступ благочестия и ищу тот раздражитель, который лежит в их основе.
– Вы рассматриваете его как физическое явление?
– Вне всяких сомнений. Мистер Паркер, мне известны труды другой школы, однако ее представляет слишком много шарлатанов или людей, занимающихся самообманом. Они говорят чепуху, а потом начинают сами в нее верить. «Sie habeп sich so weit dariп eiпgeheimпisst...» Мне бы хотелось исследовать мозги кого-нибудь из них, мистер Паркер, и тогда я мог бы показать вам мельчайшие изменения клеток, перебои и замыкания в нервной системе, которые являются причиной их заявлений и их сочинений. Во всяком случае, – проговорил он, не отрывая взгляд от своего гостя, – во всяком случае, если я не могу сделать это сегодня, то смогу завтра... или через год... Смерть не успеет меня забрать.
Несколько минут он просидел, молча глядя на огонь в камине своими неотразимыми сверкающими глазами, и красные искры вспыхивали в его волосах и бороде.
Паркер пил чай и наблюдал за сэром Джулианом. Естественно, его не очень интересовали причины нервных заболеваний, поэтому он думал о лорде Питере и о грозном Кримплшэме из Солсбери. Лорд Питер пожелал, чтобы он приехал, и это могло означать, что Кримплшэм оказал сопротивление или лорд Питер получил важный ключ для дальнейшего расследования. Однако Бантер сказал, что дело терпит до завтра. В конце концов, убийство на Баттерси проблема не Паркера. Он уже и так потерял много драгоценного времени, гоняясь за призраками. Пора ему вернуться к своей основной работе. Надо еще допросить секретаря Леви и хоть что-нибудь узнать о перуанской нефти. Паркер посмотрел на часы.
– Боюсь... Прошу прощения... Если позволите, – пробормотал он.
Сэр Джулиан вздрогнул, словно возвращаясь к реальности.
– Работа зовет? – с улыбкой спросил он. – О, я понимаю и не буду вас задерживать. Но мне бы хотелось сообщить вам кое-что в связи с вашим расследованием... вот только я не знаю... не думаю...
Паркер вновь откинулся на спинку кресла и сделал вид, что никуда не торопится.
– Я буду благодарен за любую помощь, которую вы сочтете возможным мне оказать, – проговорил он.
– Боюсь, это вам больше помешает, чем поможет, – коротко рассмеявшись, произнес сэр Джулиан. – Одним ключиком у вас станет меньше, а я нарушу одно из священных правил врача. Но поскольку... так уж получилось... кое-что выплыло наружу, то лучше сказать, чем не сказать.
Мистер Паркер издал невнятный звук, который у следователей заменяет привычную фразу священника: «Слушаю, сын мой».
– Сэр Рувим Леви в понедельник вечером был у меня, – заявил сэр Джулиан.
– Да? – не выразив удивления, переспросил мистер Паркер.
– Да. У него появились серьезные опасения относительно своего здоровья, – медленно продолжал сэр Джулиан, словно взвешивая каждое слово и не зная, как много он может открыть незнакомому человеку. – Он пришел ко мне, а не к своему личному врачу, потому что очень хотел скрыть свое состояние от жены. Я уже сказал вам, что мы давно знакомы, да и леди Леви консультировалась у меня летом по поводу своих нервов.
– У вас была назначена встреча? – спросил Паркер.
– Прошу прощения, – извинился погруженный в свои мысли сэр Джулиан.
– У вас была назначена встреча?
– Встреча? О, нет! Он появился совершенно внезапно, после обеда, когда я совсем его не ждал. Пришлось отвести его наверх и осмотреть. Ушел он около десяти часов. Так мне кажется.
– Могу я спросить, каков былрезультат осмотра?
– Зачем вам знать?
– Это могло бы пролить свет... объяснить его последующее поведение.
Паркеру показалось, что эта история никак не связана со всем остальным, однако он не мог не задуматься о том, случайно или не случайно сэр Рувим исчез после свидания с доктором.
– Понимаю, – задумчиво кивнул головой сэр Джулиан. – Да. Конечно. Но строго между нами. У меня тоже возникли серьезные опасения, но наверняка я ничего сказать не могу.
– Благодарю вас. Сэр Рувим ушел от вас в десять часов?
– Около того. Знаете, я не рассказал об этом, потому что сэр Рувим очень хотел сохранить свой визит в тайне, и если он все-таки добрался до дома в тот день, значит, его не сбила машина и на него не напали грабители.
– Правильно, – подтвердил мистер Паркер.
– Я не хотел нарушать свой долг, – сказал сэр Джулиан. – А вам все рассказал, потому что сэра Рувима случайно узнали на улице. Лучше уж мне самому все вам рассказать, чем вы будете рыскать вокруг и допрашивать моих слуг, мистер Паркер. Вы уж простите мне мою откровенность.
– Вы поступили правильно, сэр Джулиан. Моя профессия не из самых приятных. Тем более я благодарен вам за содействие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45