Вид у нее довольно провоцирующий. Практически невесомое светло-голубое шелковое платье до середины бедра и, конечно, ее лучшие кроссовки. Я раньше никогда не встречал, да и не слышал вовсе, чтобы женщина надевала на свидание удобную обувь. Очаровательное создание.
– Привет, красавчик! – крикнула Рита. – Я сейчас поговорю с няней, и мы уходим.
Она пошла в кухню, откуда было слышно, как она инструктирует соседскую девушку, которая время от времени оставалась с детьми. Время сна. Домашняя работа. Телевизор – что можно, что нельзя. Номер сотового. Номер службы спасения. Что делать при случайном отравлении или обезглавливании.
Коди и Эстор все еще смотрели на меня.
– Вы идете в кино? – спросила Эстор. Я кивнул.
– Если только найдем такой фильм, чтобы не стошнило.
– Фу, – сказала она и скорчила такую кислую гримаску, что я понял: попал в точку.
– Тебя тошнит в кино? Это уже Коди.
– Коди, – укоризненно произнесла Эстор.
– Правда тошнит? – настаивал он.
– Нет, – ответил я. – Но иногда хотелось бы.
– Пошли, – сказала Рита, чмокнув каждого в щечку. – Слушайтесь Алису. В девять часов – в постель.
– Ты вернешься? – спросил Коди.
– Коди!.. Конечно, вернусь, – ответила Рита.
– Я имею в виду Декстера.
– Ты уже будешь спать. Но я помашу тебе, ладно? – пообещал я.
– Я не буду спать, – хмуро ответил он.
– Тогда я останусь, и мы поиграем в карты.
– Правда?
– Чтоб мне провалиться. В покер с крупными ставками. Победителю достаются все лошади.
– Декстер! – Рита слегка раздражена, но продолжает улыбаться. – Ты будешь спать, Коди. Все, спокойной ночи, дети. Ведите себя хорошо.
Она берет меня под руку, и мы выходим.
– Слушай, – мурлычет она, – да ты просто приручил эту парочку.
Фильм оказался так себе. Не то чтобы меня действительно тошнило, но я практически забыл, о чем он, как только мы остановились, чтобы выпить в небольшом заведении на Саут-Бич. Идея Риты. Несмотря на то, что большую часть жизни она провела в Майами, Саут-Бич ей казался верхом гламура. Может, из-за обилия народа на роликовых коньках? Или она считает, что любое место с таким количеством народа с плохими манерами должно быть гламурным?
Так или иначе, мы прождали двадцать минут, пока освободится столик, и еще двадцать, пока нас не обслужили. Мне в общем-то все равно. Я получал удовольствие, наблюдая за добропорядочными идиотами, поглядывающими друг на друга. Классный спорт для любителя понаблюдать.
Потом мы прогулялись по бульвару Оушен, болтая ни о чем (искусство, в котором мне нет равных). Чудный вечер. Кто-то отгрыз угол от лунного диска, если сравнивать с той луной, которая светила, когда я развлекал отца Донована.
Возвращаясь после нашего стандартного вечернего выхода в южный Майами, где жила Рита, мы проезжали перекресток в менее престижном районе Коконат-Гроув. Красная мигалка привлекла внимание, и я повернулся в ту сторону. Преступление: уже натянута желтая лента, несколько патрульных машин сгрудились на перекрестке.
Снова он, подумал я и, еще до того как осознал, что делаю, уже развернул машину в ту сторону.
– Куда мы едем? – задала Рита совершенно разумный вопрос.
– Так, надо проверить, не нужен ли я им, – ответил я.
– У тебя разве нет пейджера?
– Они не всегда понимают, что им без меня не обойтись.
Я одарил ее своей лучшей пятничной улыбкой.
Так или иначе, туда стоит заехать, чтобы продемонстрировать Риту. Сама идея маскировки в том, чтобы тебя с ней увидели. Но по правде, тонкий настойчивый голосок так и вопил мне в ухо, что я обязательно бы остановился. Это снова он. И я должен видеть, на что он оказался способен на сей раз. Я оставил Риту в машине и поспешил к месту.
Ни на что хорошее этот негодяй не оказался способен. Та же груда аккуратно упакованных частей тела. Эйнджел – не родственник – стоял над ними почти в такой же позе, в которой я оставил его на месте предпоследней находки.
– Hijodeputa, – произнес он, когда я приблизился.
– Надеюсь, ты не обо мне?
– Все, кроме тебя, плачутся, что приходится работать в пятницу вечером. А ты появляешься здесь с девушкой. И тем не менее для тебя работы так и нет.
– Тот же парень, тот же шаблон?
– Да, – ответил он, приоткрывая карандашом пластиковый пакет. – Опять сухая кость. Ни капли крови.
Его слова вызвали у меня легкое головокружение. Я заглянул в мешок. И снова части тела были удивительно чистыми и сухими. Они даже имели голубоватый оттенок, будто законсервированы на отведенный им момент времени. Прекрасно.
– Разрезы несколько отличаются, – заметил Эйнджел. – В четырех местах, – показал он. – Здесь очень грубо, почти эмоционально. Здесь уже не так. Здесь и здесь. А?
– Очень мило, – отреагировал я.
– А теперь смотри сюда.
Карандашом он сдвинул в сторону обескровленный обрубок. Под ним белел другой фрагмент. Плоть с него была аккуратнейшим образом удалена по всей длине кости.
– Зачем бы ему так делать? – тихо спросил Эйнджел. Я вздохнул.
– Он экспериментирует. Пытается найти идеал. – И я уставился на аккуратный и сухой разрез, пока не осознал, что Эйнджел смотрит на меня уже довольно долго.
– Как будто ребенок играет с едой, – так я описал картину Рите, после того как вернулся к машине.
– О Боже! Ужасно, – только и смогла сказать она.
– Я думаю, правильный термин здесь – противно.
– Как ты можешь шутить, Декстер? Я успокаивающе улыбнулся.
– К таким вещам привыкаешь. Работа… Мы все шутим, чтобы скрыть боль.
– О Господи! Надеюсь, этого маньяка скоро поймают.
А я думал об аккуратно сложенных частях человеческого тела, разнообразии разрезов и восхитительном отсутствии крови.
– Не думаю, чтобы очень скоро, – ответил я.
– Что ты сказал?
– Я говорю, не думаю, что это будет скоро. Убийца исключительно умен, а детективу, ведущему дело, интереснее играть в политику, чем раскрывать убийства.
Рита посмотрела на меня, как бы желая понять, не шучу ли я. Потом некоторое время, пока мы выезжали на федеральное шоссе № 1, сидела молча. Она не произнесла ни слова, пока мы не въехали в южный Майами.
– Я никогда не смогла бы привыкнуть видеть… Не знаю, как сказать… изнанку? Вещи, как они есть? В общем, так, как это видишь ты, – наконец сформулировала она.
Она застала меня врасплох. Я воспользовался тишиной, чтобы еще раз вспомнить аккуратно уложенные части тела, от которых только что уехал. Мысли с жадностью кружились над чисто и сухо разделенными конечностями, как орел в поисках дичи. Замечание Риты оказалось настолько неожиданным, что с минуту я даже не мог ничего сказать.
– Что ты имеешь в виду? – наконец удалось мне произнести.
Она нахмурилась:
– Я… я не совсем уверена. Просто… Мы все полагаем, что существует… какой-то определенный порядок вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61