Она, казалось, стоялапередо мной обнаженной. Джунгли, дождь, зелень деревьев – ничто не скрывало ее от меня. Она пульсировала и простиралась во все стороны, плоская, но мускулистая, сильная, но утонченная. Она проникала ко мне в сердцеи солнечное сплетение, соединяла свое дыхание с моим и отвечала движением на движение. Я находилась в силовом фокусе величайшей напряженности, и все то время, пока я сидела и смотрела, землю омывал поток дождя.
Я задремала, и проснулась оттого, что Агнес трясла меня за плечо. С ней была Сойла, обе они были празднично одеты. Дождь прекратился, время было уже позднее. Над патио зажглись цветные фонари, и мне был слышен доносившийся откуда-то из тени женский смех.
– Агнес, Линн что, все время спит? – спросила Сойла, приподняв темную бровь и взглянув на меня. Не исходи этот вопрос от шаманки, я не обратила бы на него внимания. Но он звучал вызовом мне, так могла бы сказать Руби. Моя спина напряглась, и я заставила себя подняться.
– Ты, наверно, голодна, – сказала Агнес.
– Да, очень, – ответила я.
Агнес погладила меня по спине и улыбнулась мне, спускаясь по лестнице. Она толкнула меня локтем, как школьница.
– Успокойся, – шепнула она мне на ухо. – Не будь такой чувствительной.
– Что это за место, Агнес? Что-то вроде загородной виллы?
– Думаю, что это столовая.
Мы действительно были в столовой – большой комнате, где стояло одиннадцать столиков, и молодые женщины-майя в цветастых одеждах накрывали к обеду. Девять женщин уже сидели за столиками, ели и пили кофе. Мы сели, и молодая женщина принесла нам салаты, рыбу, черные бобы, рис, блюда с жареными бананами и тропическими фруктами.
Когда мы поели, Сойла попросила меня прогуляться с ней по саду. Агнес вернулась в нашу комнату. В воздухе стоял нежный аромат, вокруг росло множество тропических пальм и цветущих лиан. Сойла молчала. Звук женских голосов понемногу ослабевал и уступал место нараставшим ночным шумам. Но когда Сойла выпустила мою руку, звуки голосов вновь заглушили ночной шум.
– Вы слышали? – спросила я, широко раскрыв глаза. Сойла посмотрела на меня.
– Что?
– Ночные…
– Нет, это листья, – перебила она меня.
– Листья?
– Да, они разговаривают с тобой. Сойла показала мне свои ладони.
– Я имею дело с растениями. Я использую их для лече ния. По ночам, в определенные фазы Луны, я хожу за разны ми священными травами.
Она снова взяла меня за руку; ее ладонь была горячей. Она сжала мою кисть и отпустила.
– Слушай, – сказала она. – Закрой глаза.
Я отметила перемену в раздававшихся звуках – до меня донесся еле слышный плач. Я слегка подпрыгнула и резко повернулась на одной ноге. Чуть не упав, я открыла глаза. Надо мной нависали каучуконосы, земля колыхалась в волнах нагретого воздуха. Я села на землю и вытаращилась на Сойлу.
– Не бойся. В каждом из нас заключена сущность, ко торую нам необходимо познать. Этот твой дух разговаривает сейчас с духом растений.
Я почувствовала головокружение.
– Ты никогда этого не замечала?
– Я всегда любила ветер в деревьях.
– Закрой снова глаза и вслушайся своим сердцем.
Я так и поступила, и услышала тихий плач, похожий на женский.
Сойла коснулась моего плеча.
– Открой глаза. Ты слышала ее, не так ли?
– Да. Кто это?
– Это ашана. На вашем языке я называю ее «обезьяний корень». Она – растение, которое даст тебе защиту. Она нужна тебе.
– А почему вы называете ее обезьяньим корнем?
– Она рассказывает тебе, как она видит тебя, наподобие того, как поступают обезьяны, подражая людям. Она обладает большой силой. Когда ты придешь ко мне, мы выйдем и поищем ее вдвоем.
Сойла широко улыбнулась мне, развернулась и исчезла в темноте.
Я двинулась обратно. Асьенда казалась вымершей. Я быстро поднялась в комнату и увидела, что Агнес крепко спит. Я не могла понять, как ей удается так легко и быстро засыпать в столь удивительном месте. Я посмотрела на часы. Было два часа ночи! Я провела с Сойлой пять часов, но они пролетели как несколько минут.
Проснувшись на следующее утро, я почувствовала себя усталой. Лежа в постели, я прислушивалась к дождю и шуму, производимому птицами и насекомыми, который доносился из густого леса, окружавшего асьенду. Из ванной вышла Агнес.
– Агнес этой ночью я пережила нечто невероятное благодаря Сойле.
По мере того как я говорила, моя усталость исчезала.
– Ну-ка, расскажи.
– Мыгуляли в саду, остановились, чтобы прислушаться, и я услышала, как листья обращаются ко мне. И еще меня звал корень травы под названием ашана. Ее голос был похож на женский плач.
– Ашана. Я слышала о ней. Она отгоняет злых духов. Я кое-что о ней знаю.
– Об этом можно было догадаться.
– Да, пожалуй, Сойла будет для тебя хорошей учительницей. Она знает здешние священные травы лучше кого бы то ни было.
– Звуки, доносившиеся из леса, перепугали меня. Сойла помогла мне. Они подхватили меня и закружили в танце.
Агнес глядя на то, как я возбужденно выскакиваю из постели и одеваюсь, сказала:
– В прежние времена мы всегда направляли ученицу к другой ведунье, если ей необходимо было овладеть силами, относящимися к другому пути. Сойла очень много знает о растениях, но ее знание – с другого пути. Я уважаю ее и отдам тебя к ней в ученицы, чтобы ты набралась и этой мудрости.
– Сойла мне понравилась, – заметила я, спускаясь по ступенькам.
Мы с Агнес позавтракали в небольшой столовой, а затем направились пешком к развалинам Ушмаля. Мы с восхищением петляли по улочкам древнего города. Ушмаль был по-женски пышным. Мы выявляли в его архитектуре магнетические места, подобные акупунктурным точкам на человеческом теле, и стояли там, впитывая ступнями энергию. В середине дня мы вернулись на асьенду, чтобы отдохнуть. Мной овладело чувство сильнейшей любви и почтения к Агнес – моему другу и учителю. Я, кроме того, ясно сознавала сходство нашей энергии, которую Юкатан, отражая, возвращал нам обратно. Мы вместе открывали для себя магические виды, запахи, звуки и культуру Ушмаля. Мы обе были чужими на этой земле, и впервые оказались равны, наслаждаясь новыми переживаниями. Так, по крайней мере, я думала.
После дневного отдыха Агнес ушла из комнаты. Во время ее отсутствия внук Сойлы, тот самый, который рассказывал мне, как найти ее дом, принес записку. В ней говорилось, что Агнес не вернется к обеду, и предлагалось дождаться восхода луны и идти по нарисованному здесь же плану.
Глава 4. Верховная мать
Она входит сквозь ночные стены. Ее музыка… моя кровь. Она нежна и чувственна, Когда отпускает твою руку.
Джек Кримминс, «Верховная мать»
Когда я вышла с асьенды, джунгли встретили меня криками ночных птиц и зверей. Тесно стоящие деревья и низкорослые кусты качались и скрипели под теплым ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53