– Он писатель, потомственный шаман родом с Севера. – Агнес сделалапаузу, отхлебнув сока из тыквенной чашки. – Линн, то, чему тебя учат, очень отличается от того, чем владеет Сторм. Написанное тобой о нем весьма знаменательно. Это хорошо; он рассказал тебе о силе и использовании символов, это обогатило твою жизнь. Но теперь ты не нуждаешься в этом. Ты стала женщиной, обладающей собственной силой.
Я надолго задумалась над сказанным, а Агнес то и дело посматривала на меня. Наконец я сказала:
– Но мне не хватает его и того удовольствия, которое мы получали от общения.
– Мне тоже, – сказала Агнес. Сойла встала, и мы убрали со стола.
– Ты выглядишь смущенной, Линн, – сказала она. – Ты никак не поймешь, чем отличается физическое действие от символического.
– Да, похоже, именно в этом я и пытаюсь разобраться. – В Библии Иисус взял хлеб и сказал: «Сие есть тело мое».
Затем он взял вино и сказал: «Сие есть кровь моя». Это и были физические действия с символическим значением. Понимаешь?
– Да, спасибо.
Сойла крепко обняла меня.
Глава 9. Тень шамана
Из сплетения двоих вдруг возникает перемена: медведь и олень становятся деревом. Мы могли бы увидеть, как целые джунгли возникают из объятий.
Элизабет Херрон, «Предположим»
Около полудня Агнес заявила, что собирается вернуться на асьенду. Мне же предстояло остаться с Сойлой.
– Не пойти ли мне с тобой, Агнес? – спросила я.
– Я предпочитаю пойти одна, – отвечала она и тут же исчезла.
Несколько ребятишек устроили в доме шумную возню, хохотали и боролись друг с другом. Прежде я особенно не задумывалась о домашней жизни Сойлы. Я знала, что у нее были внуки, но не имела ни малейшего представления о ее возрасте. Как и Агнес с Руби, она порой казалась старухой, но иной раз выглядела довольно молодо. По-видимому, это было неотъемлемой чертой таких необыкновенных женщин.
Безудержная энергия, которая обычно ассоциируется с молодостью, им не изменяла.
– Это все ваши внуки, Сойла? – спросила я, глядя, как девятилетняя девочка по имени Роза гоняется по дворику за молодым петушком. Перепуганный петушок бежал впереди, размахивая красновато-лиловыми крыльями, и истошно кудахтал. Роза на секунду остановилась, взглянула на меня большими круглыми черными глазами, бросила «Привет, Линн» и снова пустилась в погоню.
– Это дочь моей дочери Марилии.
– А сколько у вас дочерей? – спросила я. Мысль о детях Сойлы почему-то не приходила мне в голову, хотя я знала, что она была бабушкой.
– У меня семеро детей – четыре дочери и три сына. Неплохое число, правда? У всех них уже свои семьи, и они вполне счастливы.
Потом мы пололи сорняки в саду. У Сойлы был талант к садоводству; она окружала заботой каждое из своих растений, среди которых было много лекарственных трав. Она срезала несколько полых трубчатых стеблей, напоминавших эфедру, завела меня в дом и показала, как их нужно связывать и подвешивать для сушки.
– Эту траву сушат только один день, – сказала она. – А потом мы ее используем.
Мы подмели земляные полы и протерли обеденный стол и стулья. Я наколола немного дров; поленья раскалывались плохо. Затем я принесла несколько ведер воды из ручья. Сойла велела мне немного поспать, пока она начистит к обеду перца-чили. Пока я спала, прошел дождь, и воздух посвежел. Мне снился водоворот; я наблюдала за ним, пока он мощно не затянул меня и я не проснулась. Сойлы в ее гамаке не было, так что я поднялась и осмотрелась. На фоне заходящего солнца я увидела силуэты двух человек, обнимавшихся в дверном проеме. Это была Сойла и какой-то мужчина. Их движения были исполнены величайшей нежности и теплоты. Мне захотелось спрятаться, мои щеки залились краской. В смущении я проскользнула в дом, как вдруг Сойла окликнула меня.
– Линн, я хочу тебя кое с кем познакомить. Обойдя гамак, я прошла через крыльцо во дворик.
– Это Хосе, мой муж. Но… я думала… Сама не знаю, что я думала. Мне, наверное, показалось.
– Buenas tardes, – сказал Хосе. Мы обменялись рукопожатием; он держал мою руку очень бережно. Ладони и пальцы Хосе были загрубевшими от работы. Он был одет в свободные белые брюки и рубашку и обут в простые кожаные сандалии. Его общество было мне приятно. Я всмотрелась в его лицо. Его черные с проседью волосы были аккуратно причесаны и красиво контрастировали со смуглой кожей.
– Ваш муж настоящий красавец, – сказала я. Сойла, смеясь, толкнула меня локтем.
– Что с тобой, Линн? Ты выглядишь такой перепуганной. Ты не знала, что у меня есть муж?
– Пожалуй, нет – промямлила я. – Простите. Я очень рада видеть вас, Хосе.
Мы вошли в дом. Хосе выложил на кухонный стол несколько свертков из газетной бумаги, а затем протянул маленький сверток мне.
Я удивилась:
– Это мне? Хосе кивнул.
Сойла и Хосе стали внимательно наблюдать, как я развязываю белую веревочку и разматываю газету. Внутри оказался маленький глиняный колибри с распростертыми крыльями.
– Какая замечательная фигурка! А как раскрашена! – воскликнула я. У статуэтки оказалась дырочка в заостренном клюве и еще одна в хвосте.
Хосе показал на глиняные хвостовые перья и сложил губы трубочкой.
– Подуй туда, – сказал он.
Я поднесла фигурку ко рту и дунула. Раздался мелодичный звук, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности. Я передала фигурку Сойле, предложив попробовать ей. Сойла прижала ее к губам, проиграла несколько последовательных нот и вернула мне.
– Колибри, похоже, так к тебе и слетаются, – сказала она.
– Колибри – младший брат Линн, – сказал Хосе. – Твой брат, Линн, – великий воин. Он может помочь тебе найти пищу, необходимую для жизни. Наблюдай за ним и его путями. – Хосе говорил запинаясь и с акцентом, но я легко понимала его. Спокойный, но сильный его голос все время держал меня в напряжении. Моя голова сама собой дернулась вверх, и я изучающе всмотрелась в его глаза. По моему телу прошла дрожь, как будто я впервые увиделаокеан. Глаза Хосе светились огромной силой и необузданностью пантеры. Я почувствовала, что между нами возникла некая связь, такая связь, которой нипочем рамки гражданства, крови, семьи – сродство магов одной породы.
– Милости просим в нашу семью, – просто сказал он. Звездная глубина его глаз сменилась мягким мерцанием.
Хосе взъерошил мне волосы на макушке, как будто я была ребенком, и повернулся к Сойле, чтобы помочь ей разобраться с принесенными свертками. Он ласково шлепнул ее по ягодицам и подмигнул мне. На его лице сверкала широкая улыбка. Мы засмеялись и стали помогать Сойле готовить фаршированные перцы.
После ужина мы пили крепкий кофе, и я стала замечать, что Хосе и Сойла похожи на молодых влюбленных. Вместе с тем, они проявляли друг к другу то уважение, которое вырабатывается лишь по прошествии долгих лет совместной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53