Потом он подошел к платяному шкафу и выбрал костюм бледно-малинового цвета, один из своих любимых. Он надевал блестящие яркие брюки, когда дьякон Джонсон вернулся с упомянутым грешником.
– Да, ты крупный малый, – сказал Уиб.
– Должно быть, – ответил человек.
– Дьякон Джонсон утверждает, что ты слепой.
– Не совсем.
– Ну, конечно, не совсем, – сказал преподобный Уиб. – Ни одно чадо божье не бывает совершенно слепым, во всяком случае, в духовном смысле. Его глаза – твои глаза.
– Чертовски приятно это сознавать.
– Как твое имя, грешник?
– Меня зовут Скинк.
– Что это такое, скандинавское имя, что ли? Скинк. – Уиб нахмурился. – Ты не будешь возражать, Скинк, если сегодня у тебя будет библейское имя? Скажем, Джеремия?
– Конечно, не буду.
– Это великолепно.
Преподобный Уиб был обеспокоен тем фактом, что у человека волосы были заплетены в косицу, и знаками он показал дьякону Джонсону эту озабоченность.
– Волосы останутся, – сказал Скинк.
– Ну, это не так уж плохо, – вмешался дьякон Джонсон. – По правде говоря, он выглядит, как один из этих Оукриджских Мальчиков.
Чарли Уиб согласился на уступку.
– Мистер Скинк, я думаю, вам сказали, в чем будет состоять ваша работа. У нас будет репетиция в костюмах примерно через двадцать минут, но я хочу вас предупредить: настоящее шоу совсем другое, оно проходит гораздо более эмоционально. Вы когда-нибудь раньше бывали на телесеансе с исцелением?
– Нет.
– Люди кричат, вопят, пускают слюни, дрожат, падают на пол. Это радостный, очень радостный момент. И чем лучше вы играете свою роль, тем радостнее он будет.
– Я хочу знать, – сказал Скинк, – я действительно буду исцелен?
Преподобный Уиб отечески улыбнулся и смахнул ниточку с отворотов малинового пиджака.
– Мистер Скинк, есть два типа исцелений. Один из них – физическое откровение, другой – духовное. Никто, кроме самого Господа, не может предсказать, что случится сегодня днем – возможно, это будет подлинное чудо – но, по крайней мере, я обещаю, что ваши глаза будут исцелены в духовном смысле.
– Но это поможет мне пройти тест на получение шоферской лицензии или нет?
Чарли Уиб слегка кашлянул.
– Дьякон Джонсон упомянул, что мы выплачиваем вознаграждение наличными?
Ровно в пять часов передавалось специальная программа «Иисус в вашей гостиной» через спутниковое телевидение по всей сети СТХ. Это был прямой эфир. Сияющий и собранный преподобный Чарльз Уиб появился за своей розовой гипсовой кафедрой и пригласил всю Америку в живописное и дружеское новое сообщество на Озерах Ланкеров, штат Флорида.
– Мы особенно восхищены тем, что к нам присоединились сотни наших сестер и братьев во Христе, которые взяли на себя труд прилететь сюда, чтобы разделить с нами события этого волнующего дня. Благодарим вас всех за вашу любовь, ваши молитвы и вашу лепту... Вы все видели, что Флорида – это райский уголок, место покоя, раздумий, где славная работа господня прославляется благодарной природой...
Камера номер один была повернута к небу.
– Поглядите теперь вверх, когда я беседую с вами, – сказал преподобный Уиб, – орлы парят над этим прекрасным новым Элизиумом!
Парившие в небе птицы не были орлами, они были обычными коршунами, промышляющими индейками. Но операторам было дано строжайшее распоряжение избегать крупных планов.
Камеру номер два направили на аудиторию – чопорные, самодовольные, внимательные лица, все, кроме одного мужчины, сидевшего в первом ряду. Он не аплодировал. На нем был плохо подогнанный костюм из искусственного шелка, «акульей кожи», потертая соломенная шляпа и черные очки. Он не выглядел счастливым солдатом Христова воинства. Скорее походил на Чарльза Мэнсона, накачанного стероидами. Камера два ненадолго задержалась на его лице.
Чарли Уиб не обращался к нему в течение двадцати минут.
За это время публика вибрировала, пребывая во влажном и слезливом умопомрачении. Как и предсказывал Уиб, толстые женщины падали в обморок направо и налево. Взрослые люди вопили, как младенцы.
Преподобный Уиб подал знак кивком, и двое молодых дьяконов в голубино-белых костюмах вывели на сцену слепого.
– Ты, бедный заблудший грешник, – сказал Уиб. – Как тебя зовут?
– Джеремия Скинк.
– Ах, Джеремия!
Аудитория разразилась ревом.
– Джеремия, ты веришь в чудеса?
– Да, брат Уиб, – ответил Скинк, – да, я верю.
– Ты веришь, что Господь сегодня здесь, на Озерах Ланкеров?
– Я верю, что он с тобой, – сказал Скинк, повторяя строки, выученные на репетиции.
– И, Джеремия, ты веришь, что Господь следит за своими чадами?
– Он любит нас всех, – ответил Скинк.
– Итак, давно ли ты слепой?
– Итак, некоторое время, – ответил Скинк.
– И врачи махнули на тебя рукой?
– Абсолютно, преподобный Уиб.
– И ты тоже махнул на себя рукой, не так ли, брат?
– Аминь, – сказал Скинк, и тут миникамеру направили на его очки. Он злился на себя за то, что позволил облачить себя в эту соломенную шляпу и шелковый костюм.
Преподобный Уиб коснулся платком своего лба и возложил пухлую розовую руку на плечо Скинка.
– Джеремия, – сказал он торжественно, – в этот славный тропический день, который Господь послал нам, в день, когда наши христианские спортсмены снимали в этих древних первобытных водах урожай, дарованный им фортуной, в такой день воля Божья такова, чтобы ты стал снова зрячим. Ты должен увидеть великолепие солнечного блеска и его небеса, и захватывающую дух красоту семейного сообщества горожан. Тебе бы хотелось вновь стать зрячим, Джеремия? Тебе хотелось бы видеть снова?
– Можешь побиться об заклад на свой зад, что хотелось бы, – сказал Скинк, слегка отклоняясь от сценария.
Брови преподобного Уиба поползли вверх, но он не утратил боевого запала.
– Джеремия, – продолжал он. – Я собираюсь просить этих добрых христиан, которые будут нашими свидетелями на Озерах Ланкеров, взяться за руки. Вы все здесь дома. Положите свои библии и соедините руки, в том числе и те, кто находится в своей гостиной. И я сам возьму тебя за руки, Джеремия, и вместе мы обратимся ко всемогущему Иисусу и будем умолять его благословить тебя даром зрения.
– Аминь, – сказал Скинк.
– Аминь, – ответила толпа.
– Даруй этому грешнику зрение! – обратился преподобный Уиб к небесам.
– Зри! – завопила толпа. – Зри! Зри!
Скинк вопреки себе вошел во вкус лицедейства.
– Взгляни на меня, почувствуй меня! – завопил он.
– Взгляни на него! Почувствуй его! – ответили зрители. Это была странная и совершенно новая строчка, но она хорошо звучала.
Торопливо преподобный Уиб попытался вернуть молитвенное пение в обычное русло проповеди.
– Господь, спаси этого несчастного грешника!
Как черепаха, внезапно пойманная на шоссе, преподобный Уиб втянул шею, подтянул конечности и заморгал глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102