То там, то здесь лежали не преданные земле трупы людей и животных.
Девушка пожалела своих соплеменников, восставших против Завоевателя, ибо тот не ведал пощады.
— Вильгельм очень жестоко расправился с людьми, — печально заметила Ариана, проезжая по одной из разоренных деревень.
— Король жесток с теми, кто не подчиняется ему, — резко поправил ее супруг. — Если бы он не подавил восстание, то страна вскоре бы развалилась на части и стала легкой добычей.
— Остались ли еще благородные саксы? — презрительно поинтересовалась она, прекрасно зная ответ.
— Очень немногие уцелели, — честно ответил Лайон. — Многих лишили владений, отдав их норманнским рыцарям, а тех, кто остались, понизили в титуле, как лорда Эдрика. Если они хотели сохранить свои земли, то должны были принести Вильгельму клятву верности.
— Да, — с еще большим презрением продолжала Ариана. — Многие знатные саксы колесят по стране, не имея ни дома, ни земли. Простые люди больше не могут охотиться. Вильгельм объявил все леса королевской собственностью, и жители вынуждены добывать себе пищу в других местах или умирать с голода. Они обязаны платить немыслимые налоги в районах, где неизвестные убийцы лишили жизни норманна. Неужели вы еще удивляетесь, что ваших соплеменников ненавидят и презирают?
Казалось, Лайон надел маску равнодушия. Ему хорошо известна жестокость Вильгельма, когда дело касалось нарушения его законов и неподчинения, но рыцарь знал Завоевателя и с другой стороны. Король ценил и любил тех, кто служил ему, был щедр с друзьями и соратниками и фанатично предан жене. Он считался высоконравственным человеком, пытающимся установить свой кодекс чести при дворе, однако это ему удавалось с трудом. Король — такой же незаконнорожденный, как и Лайон, свирепый и умелый воин, привыкший мечом добывать себе славу и богатство и удерживать их.
— Вы не знаете Вильгельма так хорошо, как я, — спокойно возразил Лев. — Он и должен вести себя подобным образом, чтобы сохранить завоеванные им земли. Да, Завоеватель действительно награждает своих соратников землями и титулами, а те взамен обязаны предоставить в его распоряжение отряд хорошо вооруженных и опытных рыцарей.
— Я вообще не желаю его знать, — дерзко вы палила Ариана и направила коня к Терзе, едущей в конце отряда. По дороге в Лондон баронесса избегала Лайона. Кто-нибудь из рыцарей постоянно находился рядом с ней, пока супруг ехал впереди, беседуя с Бельтаном. По ночам он спал с остальными мужчинами в залах замков, где им доводилось найти ночлег, а днем угрюмо молчал, явно не желая возобновлять разговор, что как нельзя лучше устраивало Ариану. Однажды Лайон сделал ей знак приблизиться. Они не разговаривали уже несколько дней, и было совершенно очевидно, что норманну что-то нужно.
— Впереди Лондон, миледи. Завтра мы подъедем к его воротам.
Ариана вздохнула с облегчением. Она сидела в седле вот уже десять дней и устала, хотя путешествие вряд ли можно отнести к разряду трудных: Лайон удачно рассчитал скорость.
— Меня не пугает мысль о расставании с лошадью, — сухо проговорила девушка. Зная, что мужчина хочет сказать что-то еще, она ждала.
— Я надеюсь, вы будете себе прилично вести в Лондоне. Мы поселимся в замке Вильгельма. Король — неплохой человек и с уважением относится к женщинам. Если, конечно, — добавил он, — они заслуживают его уважения. Когда Вильгельм дал согласие на нашу свадьбу, он надеялся, что мы найдем счастье. Я не собираюсь рассказывать ему о попытке отравления, иначе это выведет его из себя. Советую вам попридержать язычок в беседе с ним. Большинство придворных не доверяют саксам, особенно уроженцам приграничных земель.
— А большинство саксов не доверяют норманнам, — парировала девушка.
— Ариана… — черты лица мужчины заострились. — Дайте мне обещание вести себя соответствующим образом. При дворе много саксов, и, может, вы не будете чувствовать себя так одиноко, как думаете.
Внезапно баронесса вспомнила свое видение и предупреждение Надии. Лондон и королевский двор — опасное и негостеприимное место, где ее ждут подводные рифы и могучие враги. Она задрожала от предчувствия неминуемой беды: ужасные образы проносились перед ее взором, образы без лиц и плоти… Лайон заметил ее состояние и нахмурился:
— Ариана, что это? Вас опять посетило видение?
Та покачала головой:
— Нет, я знаю, что опасность подстерегает нас там.
— Нет никакой опасности, — успокоил ее рыцарь. — А если и есть, я защищу вас. Но сейчас, миледи, я хочу получить от вас обещание, что вы будете вести себя как покорная и любящая.
Девушка взглянула на мужчину и удивилась, увидев умоляющие голубые глаза и что-то настолько неуловимое и неопределенное в них, что затруднилась найти этому название. Учащенное биение сердца подсказало ей, что она не ошибается.
Баронесса застенчиво улыбнулась. Наверное, впервые за все время совместной жизни искренне. Лайон отреагировал немедленно. Ее чудесные черты осветились каким-то неземным сиянием, передающимся и ему, а сердце забилось так сильно, что, казалось, выскочит из груди. Если Ариана будет так ему улыбаться, то скоро Лев покорно ляжет у ее ног. Эта мысль смутила мужчину.
— Да, милорд, я обещаю вести себя хорошо, если только мне не придется терпеть общество Вильгельма слишком долго.
ГЛАВА 7
Башня Вильгельма, возведение которой началось сразу же после завоевания Англии, располагалась на небольшом холме на северном берегу Темзы и на юго-востоке старых римских укреплений. Сделанная из бревен, башня стояла на земляном валу. Окруженная глубоким рвом, она представляла собой мощное укрепление, возвышающееся в самом центре Лондона. С нее открывался прекрасный вид. Город и река были видны как на ладони.
На подступах к Лондону Ариана увидела очертания Вестминстерского аббатства, строительство которого завершилось в 1065 году Эдуардом Исповедником. Возводились также еще три крепости, которые, по замыслу создателей, должны были защищать главный город норманнов от нападения покоренных саксов.
Ариана вместе с Лайоном въехала в Лондон через старые римские ворота, ошеломленно глядя на многочисленных прохожих, снующих по узким улочкам. На каждом углу расхваливали товар уличные торговцы. В нос ударила целая гамма приятных и неприятных запахов.
На приехавших мало кто обращал внимание: в столицу часто наведывались рыцари. В городе жило много богатых и знаменитых семей, не ведая забот, а простой люд трудился от зари до зари, чтобы столы богачей ломились от еды.
— Башня Вильгельма прямо перед нами, — сообщил Лайон. Он ехал рядом с женой, потому что всадница могла легко потеряться на людном базаре.
Ариана с трудом проглотила вставший вдруг в горле комок и кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Девушка пожалела своих соплеменников, восставших против Завоевателя, ибо тот не ведал пощады.
— Вильгельм очень жестоко расправился с людьми, — печально заметила Ариана, проезжая по одной из разоренных деревень.
— Король жесток с теми, кто не подчиняется ему, — резко поправил ее супруг. — Если бы он не подавил восстание, то страна вскоре бы развалилась на части и стала легкой добычей.
— Остались ли еще благородные саксы? — презрительно поинтересовалась она, прекрасно зная ответ.
— Очень немногие уцелели, — честно ответил Лайон. — Многих лишили владений, отдав их норманнским рыцарям, а тех, кто остались, понизили в титуле, как лорда Эдрика. Если они хотели сохранить свои земли, то должны были принести Вильгельму клятву верности.
— Да, — с еще большим презрением продолжала Ариана. — Многие знатные саксы колесят по стране, не имея ни дома, ни земли. Простые люди больше не могут охотиться. Вильгельм объявил все леса королевской собственностью, и жители вынуждены добывать себе пищу в других местах или умирать с голода. Они обязаны платить немыслимые налоги в районах, где неизвестные убийцы лишили жизни норманна. Неужели вы еще удивляетесь, что ваших соплеменников ненавидят и презирают?
Казалось, Лайон надел маску равнодушия. Ему хорошо известна жестокость Вильгельма, когда дело касалось нарушения его законов и неподчинения, но рыцарь знал Завоевателя и с другой стороны. Король ценил и любил тех, кто служил ему, был щедр с друзьями и соратниками и фанатично предан жене. Он считался высоконравственным человеком, пытающимся установить свой кодекс чести при дворе, однако это ему удавалось с трудом. Король — такой же незаконнорожденный, как и Лайон, свирепый и умелый воин, привыкший мечом добывать себе славу и богатство и удерживать их.
— Вы не знаете Вильгельма так хорошо, как я, — спокойно возразил Лев. — Он и должен вести себя подобным образом, чтобы сохранить завоеванные им земли. Да, Завоеватель действительно награждает своих соратников землями и титулами, а те взамен обязаны предоставить в его распоряжение отряд хорошо вооруженных и опытных рыцарей.
— Я вообще не желаю его знать, — дерзко вы палила Ариана и направила коня к Терзе, едущей в конце отряда. По дороге в Лондон баронесса избегала Лайона. Кто-нибудь из рыцарей постоянно находился рядом с ней, пока супруг ехал впереди, беседуя с Бельтаном. По ночам он спал с остальными мужчинами в залах замков, где им доводилось найти ночлег, а днем угрюмо молчал, явно не желая возобновлять разговор, что как нельзя лучше устраивало Ариану. Однажды Лайон сделал ей знак приблизиться. Они не разговаривали уже несколько дней, и было совершенно очевидно, что норманну что-то нужно.
— Впереди Лондон, миледи. Завтра мы подъедем к его воротам.
Ариана вздохнула с облегчением. Она сидела в седле вот уже десять дней и устала, хотя путешествие вряд ли можно отнести к разряду трудных: Лайон удачно рассчитал скорость.
— Меня не пугает мысль о расставании с лошадью, — сухо проговорила девушка. Зная, что мужчина хочет сказать что-то еще, она ждала.
— Я надеюсь, вы будете себе прилично вести в Лондоне. Мы поселимся в замке Вильгельма. Король — неплохой человек и с уважением относится к женщинам. Если, конечно, — добавил он, — они заслуживают его уважения. Когда Вильгельм дал согласие на нашу свадьбу, он надеялся, что мы найдем счастье. Я не собираюсь рассказывать ему о попытке отравления, иначе это выведет его из себя. Советую вам попридержать язычок в беседе с ним. Большинство придворных не доверяют саксам, особенно уроженцам приграничных земель.
— А большинство саксов не доверяют норманнам, — парировала девушка.
— Ариана… — черты лица мужчины заострились. — Дайте мне обещание вести себя соответствующим образом. При дворе много саксов, и, может, вы не будете чувствовать себя так одиноко, как думаете.
Внезапно баронесса вспомнила свое видение и предупреждение Надии. Лондон и королевский двор — опасное и негостеприимное место, где ее ждут подводные рифы и могучие враги. Она задрожала от предчувствия неминуемой беды: ужасные образы проносились перед ее взором, образы без лиц и плоти… Лайон заметил ее состояние и нахмурился:
— Ариана, что это? Вас опять посетило видение?
Та покачала головой:
— Нет, я знаю, что опасность подстерегает нас там.
— Нет никакой опасности, — успокоил ее рыцарь. — А если и есть, я защищу вас. Но сейчас, миледи, я хочу получить от вас обещание, что вы будете вести себя как покорная и любящая.
Девушка взглянула на мужчину и удивилась, увидев умоляющие голубые глаза и что-то настолько неуловимое и неопределенное в них, что затруднилась найти этому название. Учащенное биение сердца подсказало ей, что она не ошибается.
Баронесса застенчиво улыбнулась. Наверное, впервые за все время совместной жизни искренне. Лайон отреагировал немедленно. Ее чудесные черты осветились каким-то неземным сиянием, передающимся и ему, а сердце забилось так сильно, что, казалось, выскочит из груди. Если Ариана будет так ему улыбаться, то скоро Лев покорно ляжет у ее ног. Эта мысль смутила мужчину.
— Да, милорд, я обещаю вести себя хорошо, если только мне не придется терпеть общество Вильгельма слишком долго.
ГЛАВА 7
Башня Вильгельма, возведение которой началось сразу же после завоевания Англии, располагалась на небольшом холме на северном берегу Темзы и на юго-востоке старых римских укреплений. Сделанная из бревен, башня стояла на земляном валу. Окруженная глубоким рвом, она представляла собой мощное укрепление, возвышающееся в самом центре Лондона. С нее открывался прекрасный вид. Город и река были видны как на ладони.
На подступах к Лондону Ариана увидела очертания Вестминстерского аббатства, строительство которого завершилось в 1065 году Эдуардом Исповедником. Возводились также еще три крепости, которые, по замыслу создателей, должны были защищать главный город норманнов от нападения покоренных саксов.
Ариана вместе с Лайоном въехала в Лондон через старые римские ворота, ошеломленно глядя на многочисленных прохожих, снующих по узким улочкам. На каждом углу расхваливали товар уличные торговцы. В нос ударила целая гамма приятных и неприятных запахов.
На приехавших мало кто обращал внимание: в столицу часто наведывались рыцари. В городе жило много богатых и знаменитых семей, не ведая забот, а простой люд трудился от зари до зари, чтобы столы богачей ломились от еды.
— Башня Вильгельма прямо перед нами, — сообщил Лайон. Он ехал рядом с женой, потому что всадница могла легко потеряться на людном базаре.
Ариана с трудом проглотила вставший вдруг в горле комок и кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82