Ронни Блевинс его нашел, аккурат у входа в доки…
— Он ранен? Я сейчас же иду к нему! — Джосс заметалась по комнате в поисках пальто, но Алекс снова удержал ее на месте. Он слишком хорошо понимал, что означает это покаянное выражение лица у Лема.
— Преподобный отец мертв, верно?
— Ага, так оно и есть, сэр, — сокрушенно кивнул старик.
У Джосс перед глазами замельтешили алые и черные пятна. Она справилась с собой и мысленно поблагодарила Алекса за то, что он помог ей сесть в кресло.
— Как это случилось?
— Кто-то ударил его сзади по голове, а потом обчистил карманы. Вытащили все — даже те красивые часы, что он всегда носил с собой.
— Подарок его бабушки, единственное, что сохранилось от прежней жизни, — вполголоса пояснила Джосс. — Папа очень любил свою бабушку. Она одна из всей семьи не осуждала его за веру.
— Вы получите их назад, Джосс. Я понимаю, что этим горю не поможешь… но больше мне нечего вам предложить, кроме самого глубокого сострадания. Я непременно найду тех, кто это сделал, и заставлю расплатиться за содеянное!
Джосс упрямо смахнула слезы, стоявшие в глазах. Она еще успеет оплакать отца, а сейчас не время для слабости.
— Нет, Алекс. Папа не захотел бы, чтобы вы мстили за его смерть.
— Джосс, это не будет местью. Это будет справедливой карой.
— Но на ваших руках останется чья-то кровь!
— Я не хочу, чтобы вы ломали над этим голову. Лучше прилягте. А мы с Лемом отправимся за телом вашего отца.
— Нет, нет! — Она отчаянно затрясла головой. — Я не могу просто сидеть здесь сложа руки. Я сойду с ума. Я пойду с вами. Он хотел бы, чтобы его перенесли в миссию. Туда смогут прийти попрощаться все, кому он помогал при жизни.
— Истинно так, мисс, истинно так! — забубнил Лем.
— Значит, решено, — твердо произнесла Джосс. Глубоко вздохнула и посмотрела на Алекса. — Я так признательна вам за поддержку… Ох! А мистер Терлоу? Ведь он будет вас ждать!
— Берти Терлоу привык ждать — подождет еще пару дней. Сейчас я нужен вам, Джосс.
«Сейчас я нужен вам, Джосс»… Девушка рассеянно смотрела на догорающие угли. Сегодня утром они похоронили ее отца. Ей действительно потребовалась помощь Алекса, чтобы пройти через это испытание. Сотни людей из самых отдаленных лондонских трущоб пришли в миссию, чтобы отдать последний долг преподобному Элайдже Вудбриджу. Она без конца принимала соболезнования, так что заболела рука от бесчисленных пожатий.
Алекс не отходил от нее ни на шаг, и в его спокойной уверенности Джосс черпала новые силы. Он покинул ее сегодня вечером лишь после того, как Джосс пообещала, что сразу ляжет спать. Но ей было не до сна. Девушка, ворочаясь под тяжелым одеялом, то и дело вздрагивала, но не от холода, а от одиночества.
Теперь, кроме Алекса, у нее не было никого в целом мире. Однако и этой дружбе скоро придет конец — ведь у него появились новые обязанности. Впрочем, Джосс тоже было чем заняться — и в больнице, и в приюте всегда хватало хлопот. Но теперь без поддержки преподобного Элайджи все рушилось, как карточный домик.
Не далее как вчера члены Общества морального возрождения дали ей понять, что незамужняя одинокая девица не может стоять во главе приюта для бездомных. Конечно, это сказано было очень тактично, с сочувствием к ее бесконечному горю. Откровенно говоря, это и послужило внешним поводом отказаться от ее помощи. Дескать, она нуждается в покое, чтобы оплакать отца должным образом. А еще лучше для такой, как она, укрыться в лоне семьи, дабы найти утешение в поддержке родных.
Ее семья — надутый граф Сатингтон со своим змеиным выводком, по какой-то прихоти судьбы носящий фамилию Вудбридж, как и она! Несмотря на то что хоронили его родного брата, граф и не подумал надеть свою горностаевую мантию, чтобы почтить своим присутствием скромную методистскую миссию. Вместо себя он прислал с соболезнованиями младшего сына, Эрнеста. Этот избалованный невежа даже не потрудился скрыть, как противна ему и сама миссия, и люди, которые пришли на похороны его дяди!
А с каким видом Эрнест сообщил Джосс о том, что его отец, помня о семейном долге, готов взять ее к себе! Можно было подумать, что он разговаривал с сопливой девчонкой или с полной идиоткой! Джосс пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не послать его к черту. А несколько часов назад ей указали на дверь те люди, которые так охотно принимали помощь от преподобного Вудбриджа. Последний удар Джосс получила, когда тетя Регина, обливаясь слезами и краснея от смущения, сообщила ей, что на эти комнаты претендует новый постоялец.
До сих пор старая хозяйка была готова смотреть сквозь пальцы на то, что Элайджа Вудбридж частенько задерживал плату за комнаты, поскольку его скудные доходы оседали в карманах нищих и бездомных. Но теперь она считала более надежным пустить в эти комнаты другого постояльца. Пусть он будет платить в два раза меньше, но аккуратно и в срок.
Джосс ничего не оставалось, как обратиться за помощью к графу. Ей потребуется какое-то время, чтобы найти крышу над головой и хоть какой-то заработок. С ее образованием и твердыми моральными принципами не составит труда найти место гувернантки. Но Джосс ужасно не хотелось тратить свой талант на избалованных отпрысков жестокой и себялюбивой аристократии. Она мечтала заниматься просвещением жадных до знаний юных дарований, посещавших ее школу.
Алекс наверняка не отказал бы ей в помощи, но обратиться к нему не позволяла гордость. Оказаться у него на содержании было бы слишком унизительно. По крайней мере прочие содержанки расплачивались с Алексом определенного рода услугами… Услугами, которые он вряд ли захочет принять от такого костлявого нескладного существа, как Джосс Вудбридж.
«Я нужен вам, Джосс». Как это верно — и как невозможно осуществить! От Алекса ей не был нужен ни стол, ни кров, ми даже его удивительная дружба. Она хотела его любви.
Угли в камине подернулись серым пеплом. Джосс по-прежнему смотрела на них, безуспешно пытаясь разобраться в своем будущем. В конце концов усталость взяла свое. Завтра она непременно найдет какой-нибудь способ продолжить дело своего отца. Может, стоит наведаться в Общество морального возрождения? Если и на этот раз они не захотят видеть ее в своих рядах, Джосс придется спрятать подальше свою гордость и отправиться в резиденцию графа Сатингтона. По крайней мере, ссылаясь на покровительство графа, ей наверняка удастся сохранить за собой место в приюте и в школе. Убаюканная этими мыслями, Джосс провалилась в беспокойное забытье, полное грез об Алексе Блэкторне.
Весь обратившийся в зрение и слух, Алекс крался по темному тупику, в конце которого находилась жалкая лачуга, своей убогостью превосходившая даже те простые шалаши из веток, которые сооружают для ночлега индейцы племени мускоги во время своих длительных кочевий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— Он ранен? Я сейчас же иду к нему! — Джосс заметалась по комнате в поисках пальто, но Алекс снова удержал ее на месте. Он слишком хорошо понимал, что означает это покаянное выражение лица у Лема.
— Преподобный отец мертв, верно?
— Ага, так оно и есть, сэр, — сокрушенно кивнул старик.
У Джосс перед глазами замельтешили алые и черные пятна. Она справилась с собой и мысленно поблагодарила Алекса за то, что он помог ей сесть в кресло.
— Как это случилось?
— Кто-то ударил его сзади по голове, а потом обчистил карманы. Вытащили все — даже те красивые часы, что он всегда носил с собой.
— Подарок его бабушки, единственное, что сохранилось от прежней жизни, — вполголоса пояснила Джосс. — Папа очень любил свою бабушку. Она одна из всей семьи не осуждала его за веру.
— Вы получите их назад, Джосс. Я понимаю, что этим горю не поможешь… но больше мне нечего вам предложить, кроме самого глубокого сострадания. Я непременно найду тех, кто это сделал, и заставлю расплатиться за содеянное!
Джосс упрямо смахнула слезы, стоявшие в глазах. Она еще успеет оплакать отца, а сейчас не время для слабости.
— Нет, Алекс. Папа не захотел бы, чтобы вы мстили за его смерть.
— Джосс, это не будет местью. Это будет справедливой карой.
— Но на ваших руках останется чья-то кровь!
— Я не хочу, чтобы вы ломали над этим голову. Лучше прилягте. А мы с Лемом отправимся за телом вашего отца.
— Нет, нет! — Она отчаянно затрясла головой. — Я не могу просто сидеть здесь сложа руки. Я сойду с ума. Я пойду с вами. Он хотел бы, чтобы его перенесли в миссию. Туда смогут прийти попрощаться все, кому он помогал при жизни.
— Истинно так, мисс, истинно так! — забубнил Лем.
— Значит, решено, — твердо произнесла Джосс. Глубоко вздохнула и посмотрела на Алекса. — Я так признательна вам за поддержку… Ох! А мистер Терлоу? Ведь он будет вас ждать!
— Берти Терлоу привык ждать — подождет еще пару дней. Сейчас я нужен вам, Джосс.
«Сейчас я нужен вам, Джосс»… Девушка рассеянно смотрела на догорающие угли. Сегодня утром они похоронили ее отца. Ей действительно потребовалась помощь Алекса, чтобы пройти через это испытание. Сотни людей из самых отдаленных лондонских трущоб пришли в миссию, чтобы отдать последний долг преподобному Элайдже Вудбриджу. Она без конца принимала соболезнования, так что заболела рука от бесчисленных пожатий.
Алекс не отходил от нее ни на шаг, и в его спокойной уверенности Джосс черпала новые силы. Он покинул ее сегодня вечером лишь после того, как Джосс пообещала, что сразу ляжет спать. Но ей было не до сна. Девушка, ворочаясь под тяжелым одеялом, то и дело вздрагивала, но не от холода, а от одиночества.
Теперь, кроме Алекса, у нее не было никого в целом мире. Однако и этой дружбе скоро придет конец — ведь у него появились новые обязанности. Впрочем, Джосс тоже было чем заняться — и в больнице, и в приюте всегда хватало хлопот. Но теперь без поддержки преподобного Элайджи все рушилось, как карточный домик.
Не далее как вчера члены Общества морального возрождения дали ей понять, что незамужняя одинокая девица не может стоять во главе приюта для бездомных. Конечно, это сказано было очень тактично, с сочувствием к ее бесконечному горю. Откровенно говоря, это и послужило внешним поводом отказаться от ее помощи. Дескать, она нуждается в покое, чтобы оплакать отца должным образом. А еще лучше для такой, как она, укрыться в лоне семьи, дабы найти утешение в поддержке родных.
Ее семья — надутый граф Сатингтон со своим змеиным выводком, по какой-то прихоти судьбы носящий фамилию Вудбридж, как и она! Несмотря на то что хоронили его родного брата, граф и не подумал надеть свою горностаевую мантию, чтобы почтить своим присутствием скромную методистскую миссию. Вместо себя он прислал с соболезнованиями младшего сына, Эрнеста. Этот избалованный невежа даже не потрудился скрыть, как противна ему и сама миссия, и люди, которые пришли на похороны его дяди!
А с каким видом Эрнест сообщил Джосс о том, что его отец, помня о семейном долге, готов взять ее к себе! Можно было подумать, что он разговаривал с сопливой девчонкой или с полной идиоткой! Джосс пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не послать его к черту. А несколько часов назад ей указали на дверь те люди, которые так охотно принимали помощь от преподобного Вудбриджа. Последний удар Джосс получила, когда тетя Регина, обливаясь слезами и краснея от смущения, сообщила ей, что на эти комнаты претендует новый постоялец.
До сих пор старая хозяйка была готова смотреть сквозь пальцы на то, что Элайджа Вудбридж частенько задерживал плату за комнаты, поскольку его скудные доходы оседали в карманах нищих и бездомных. Но теперь она считала более надежным пустить в эти комнаты другого постояльца. Пусть он будет платить в два раза меньше, но аккуратно и в срок.
Джосс ничего не оставалось, как обратиться за помощью к графу. Ей потребуется какое-то время, чтобы найти крышу над головой и хоть какой-то заработок. С ее образованием и твердыми моральными принципами не составит труда найти место гувернантки. Но Джосс ужасно не хотелось тратить свой талант на избалованных отпрысков жестокой и себялюбивой аристократии. Она мечтала заниматься просвещением жадных до знаний юных дарований, посещавших ее школу.
Алекс наверняка не отказал бы ей в помощи, но обратиться к нему не позволяла гордость. Оказаться у него на содержании было бы слишком унизительно. По крайней мере прочие содержанки расплачивались с Алексом определенного рода услугами… Услугами, которые он вряд ли захочет принять от такого костлявого нескладного существа, как Джосс Вудбридж.
«Я нужен вам, Джосс». Как это верно — и как невозможно осуществить! От Алекса ей не был нужен ни стол, ни кров, ми даже его удивительная дружба. Она хотела его любви.
Угли в камине подернулись серым пеплом. Джосс по-прежнему смотрела на них, безуспешно пытаясь разобраться в своем будущем. В конце концов усталость взяла свое. Завтра она непременно найдет какой-нибудь способ продолжить дело своего отца. Может, стоит наведаться в Общество морального возрождения? Если и на этот раз они не захотят видеть ее в своих рядах, Джосс придется спрятать подальше свою гордость и отправиться в резиденцию графа Сатингтона. По крайней мере, ссылаясь на покровительство графа, ей наверняка удастся сохранить за собой место в приюте и в школе. Убаюканная этими мыслями, Джосс провалилась в беспокойное забытье, полное грез об Алексе Блэкторне.
Весь обратившийся в зрение и слух, Алекс крался по темному тупику, в конце которого находилась жалкая лачуга, своей убогостью превосходившая даже те простые шалаши из веток, которые сооружают для ночлега индейцы племени мускоги во время своих длительных кочевий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93