На сем месте, стоя на якоре, в течение трех дней экипаж успел исправить все повреждения брига и сделать фальшивый руль. Но когда бриг готов уже был отправиться в путь к острову Рюгену, начальник конвоя получил уведомление, что в прошедшую бурю несколько судов его конвоя претерпели крушение по Курляндскому берегу между мысами Люзерортом и Домеснесом. Это заставило его посетить берег, осмотреть, что потеряно и что спасено, и сделать нужные, судя по обстоятельствам, распоряжения.
Осматривая берег между вышеупомянутыми двумя мысами, контр-адмирал нашел, что на сем пространстве в числе многих погибших судов были восемь, принадлежавших к его конвою, и что на них погибли из казачьей команды майор Фролов, один хорунжий и 91 рядовых. При сем кораблекрушении с двух судов были спасены лошади чудным образом: «Казаки вытаскивали их на веревках из интрюма, наливавшегося уже водой, и с борта судна толкали прямо в воду; тогда они сами выплывали на берег, и ни одна из них не потонула». Сделав распоряжения касательно спасшихся людей и снятых с потерянных судов снарядов и съестных припасов, контрадмирал Сарычев возвратился на бриг 1 октября и того же числа в 8 часов вечера, при юго-западном ветре, отправился в путь.
Поутру 3-го числа бриг увидел мыс Гоборг, составляющий южную оконечность острова Готланда, а на рассвете следующего дня встретил корабль «Януарий», шедший из Рюгена в Россию, от которого узнал, что флот наш стоит у сего острова против мыса Перта. В 7 часов вечера прошли Борнгольм, а поутру 5-го числа подошли к Рюгену; но как ветер усилился и поднялось большое волнение, то бриг никак не мог обойти восточного мыса сего острова и принужден было во весь день лавировать под одними нижними парусами. Между тем, от чрезвычайной качки беспрестанным сильным движением руля перетерло державшие оный нижние бакштаги, отчего руль стал действовать слабо, и бриг не мог уже поворачивать через фордевинд. Тогда ему оставалось только стать на якорь, который они положили в 10 часов вечера у местечка Виттова, на глубине 17 сажен и иловатом дне. Но как один якорь не задержал, то в помощь ему был брошен другой, и бриг остановился, однакож не надолго: через час опять стало его дрейфовать, и глубина скоро уменьшилась до 6 сажен.
В это время опасное положение брига требовало скорых и решительных мер. Но ничто уже не могло спасти его. Контр-адмирал Сарычев повествует о сем несчастном событии таким образом.
«Для остановления и спасения брига велел я срубить мачты, но при всем том не переставало его дрейфовать, и в 11 часов ночи принесло к мели, поворотило поперек волнения, начало сильно бросать с боку на бок и бить о грунт; тогда свирепые волны вздымались подобно горам, разбивались о борт и, с седой пеной переливаясь через судно, сильно потрясали его, двигая по мели; каждый из нас старался держаться крепче, чтоб волнением не сбросило его в море, ожидая ежеминутно потопления. Положение наше тем было ужаснее, что темнота ночи препятствовала видеть, сколь далеко находимся мы от берега. Когда судно наполнилось водой, поворотило его носом к берегу, и волнение, разбиваясь о корму, не столь уже его потрясало. Некоторые из служителей усмотрели перед судном чернеющийся берег и закричали: «Земля видна!» Тогда все люди собрались на бак, обрадовавшись показавшейся надежде к спасению; измокши и перезябши, ожидали с нетерпением наступления дня. Между тем лекарь наш, умея хорошо плавать, раздевшись, бросился в море, и мы тотчас потеряли его из виду в свирепеющих волнах. На рассвете увидели мы, что находимся в полуверсте от высокого и крутого берега, под которым приметили людей. С великим трудом спустили мы на воду ялик и, привязав к нему веревку, отправили с тремя человеками к берегу. Они долго пробивались между бурунов и каменьев; наконец, когда преодолели большие трудности, выкинуло их на сушу, и островитяне помогли им выйти. Таким образом, имея уже завезенную на берег веревку, спустили мы еще два гребных судна и на них с помощию сего завоза перевезли всех служителей с судна».
Жители Рюгена тотчас развели огни по берегу, чтоб согреть спасшихся, и впоследствии обходились с ними весьма хорошо. Контр-адмдрал Сарычев пишет: «Граф Ливен и я с великим трудом взобрались на высокий и крутой берег. От сего места надобно было еще итти пешком до селения целую версту; но я, после претерпенного в прошедшей ночи от мокроты и стужи, так ослабел, что не в силах был итти далее и пал бы тут от изнеможения, если б великодушный граф, будучи и сам почти в таком же положении, но напрягая последние свои силы, не подал мне помощи и не довел меня до избы, где добродушные поселяне сняли с нас мокрое платье, положили в постель, укутали теплыми одеялами и тем отогрели».
Здесь нашли они отважного своего доктора, который к берегу приплыл благополучно, но тут волнами о каменья избило его жестоким образом, и он несколько времени был очень болен. Мужественный его поступок достоин величайшей похвалы, ибо он, невзирая на усталость и ушибы, кое-как добрался до селения и первый уведомил жителей о бедствующем судне, вследствие чего они тотчас собрались и пошли к берегу на помощь претерпевающим кораблекрушение.
Контр-адмирал впоследствии осматривал стоявший на мели бриг и нашел, что все его скрепления были целы и крепки и члены во всех частях тверды; это приписывает он особенно хорошей постройке, а потому старался сыскать в Стральзунде корабельного мастера, который взялся бы снять его с мели и исправить. Мастер хотя был найден и поряжен за шестнадцать тысяч талеров снять бриг с мели, однакож в предприятии своем не успел, но спас с него только то, что было можно. Между тем экипаж брига был размещен по кораблям эскадры, стоявшей у Рюгена, а сам контр-адмирал переехал на корабль «Рафаил», на котором и находился до прибытия его в Кронштадт.
Крушение корвета «Флора» (под начальством капитан - лейтенанта Кологривова), погибшего в ночь на 28 января 1807 года в Средиземном море у берегов албанских
Корвет «Флора» погиб на берегах Албании в то время, когда турки уже объявили войну России, и потому экипаж сего судна, спасшись при кораблекрушении, попался в плен к народу, поступившему с ним жестоким образом. По сим обстоятельствам кораблекрушения командир корвета не мог сохранить морского журнала и никаких других бумаг, из которых можно было бы составить полное оному описание; но как самое кораблекрушение, так и происшествия, случившиеся после того с экипажем в плену у турок, весьма хорошо описаны в журнале служившего тогда на сем корвете лейтенанта Сафонова, то я помещаю здесь выписку из него:
«7 января адмирал со всею эскадрой вышел из Бокка-ди-Каттаро в море; ветер был крепкий, погода пасмурная со шквалами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28