Ночью ветер сделался противный в Корфу, и по темноте мы с адмиралом разлучились; ветер крепчал до чрезмерности, и к утру снесло нас к Курцоле, куда мы, наконец, и спустились.
9 января на курцольском рейде нашли два наших корабля - «Елену» и «Уриил», - поставленных для защиты крепости от неприятеля.
24 января, с первой переменой ветра, вышли в море: ветер был пресильный, но благополучный.
26 января ветер более и более усиливался и, наконец, сделался противным; облака летали подобно молнии; слышен был глухой подземный шум и чувствовался запах сала от воды; потом все небо покрылось одним черным облаком. Со страшным шумом восстал вихрь и порывисто переменял свое направление вокруг всего компаса; море вздымало валы свои до необъятной высоты. Вдали воздух сделался теплым, и в туче показалось страшное явление кровавого цвета. Это послужило нам верным признаком жестокого шквала. Немедленно послали людей крепить паруса, но не успели дойти до марсов, как жестокий шквал повалил судно на бок. Увы! Хотели уже проститься с светом, но, к счастью нашему, в тот же момент молния ударила в мачты, они сломались и упали в море. От убавки сверху тяжести корвет пришел в прежнее положение. Немедленно бросились спасать погибающих людей; двадцать спасли, а двадцать два утонули. Вскоре потом ярость стихий мало-помалу укротилась, настала тишина, и взору представились повсюду печальные следы опустошения. По счислению нашему, мы находились близко от берега и, по лоту видя уменьшение глубины, стали на якорь около мыса Дураццо (в Далмации) .
На другой день, исправясь фальшивым вооружением, направили путь в Корфу; до 11 часов шли благополучно; ввечеру ветер сделался противный и чрезвычайно крепкий; нас начало валить к албанскому берегу. Не имея возможности нести паруса, не могли удалиться от берегов, а глубина беспрестанно убавлялась. Решились стать на якорь. Но, к несчастию нашему, первый якорь не задержал; бросили другой - и тот также, наконец и третий - все тщетно. Лишь только хотели бросить четвертый, как уже корвет ударило о мель и вышибло руль. «Боже! - вскричали все. - Погибаем!» Не было возможности спастись, вода в трюме увеличивалась, дождь лил ливмя, ночь претемная, везде стон и молитвы - ожидали каждую минуту своей погибели, но увидели утро. Ветер сделался немного мягче, но жестокий бурун ходил вокруг судна.
Сделали консилиум и положили, несмотря на угрожающую опасность, спасать людей, по крайней мере тех, которых удастся; но всевышний был милосерд ко всем, и мы с капитаном последние, по спасении команды, съехали на берег. 28 января развели огонек и расположились переночевать на неприятельском берегу. Во всю ночь ветер был крепкий и с проливным дождем, но после наших несчастий и трудов мы спали замертво и не слыхали дождя. Поутру корвет уже был разбит и видны были одни члены. Две беды миновались - настает третья: толпы албанцев отводят нас в Бератк паше. Турок объявил несогласие Оттоманской Порты с Россией и что мы пленные.
9 февраля, по повелению его, отправились в Царьград при конвое под начальством аги.
10 февраля прибыли мы в загородный дворец паши, построенный в азиатском вкусе на горе. По приказанию паши, дано нам было здесь на десять человек по барану, которых мы по-албански изготовили сами, изжарив целиком над огнем, и растерзали руками по порции. Переночевав довольно изрядно на дворе, в 4 часа утра отправились далее. Провожатые наши начинают быть с нами уже посмелее и обыскивают наши карманы; но, к несчастию, не находят в них ни гроша.
11 февраля прибыли в Албесан, где жители, по врожденной ненависти к христианам, приняли нас с большим руганием и побоями; но квартира была порядочная, и хозяин дома, грек, был к нам милостив; одни только толпы турок, желавших нас видеть, как какое-либо чудо, до самой ночи беспокоили нас мучительно.
Наутро отправились; дорога шла горами.
12 февраля прибыли в крепость Огеру, коей управление зависит от паши бератского; она построена на высокой горе при озере. Строение готическое, но защищено довольно изрядно; жители большей частию болгары и греки. Обид в этом городе мы не терпели, но кормили нас весьма худо - объедками хлеба, остававшегося после провожатых. С тощими желудками горестно перешли мы расстояние, ведущее высокими горами.
13 февраля пришли в город Монастырь, населенный большей частию турками; болгар и греков весьма мало. Варварский народ встретил нас еще за триста шагов от ворот, и провожал до самой квартиры ругательствами и бросанием в нас каменьями и грязью. Вдобавок к сему мучению дали нам предурную квартиру: на голом полу принуждены были за худой погодой пролежать двое суток. Во все это время турки не переставали нас беспокоить, так что один из старших турок принял в нас участие и отгонял сих злодеев несколько раз от окошек. К счастию нашему, мы рано вышли из сего проклятого места, а то досталось бы нам еще; дорога была грязная.
18 февраля прибыли в Прилеп. Он окружен лесами и населен болгарами, кои встретили нас с неописанной радостью, чего никак мы не ожидали. Хотя квартирой нашей был сарай, но, впрочем, мы очень были довольны. Добрые жители принесли нам мяса, вина (не красна изба углами, а красна пирогами), и, к нашему счастию, пробыли мы здесь двое суток. Добрые болгары брали столь живое участие в горестном нашем положении, что наши стражи, приметив это, отгоняли их от нас палками.
Слава богу! Ноги отдохнули; погода была прекрасная. Кажется, все нам благоприятствовало, как один проклятый провожатый подъезжает ко мне и требует у меня платок с шеи. Я прошу оставить его требование, но вижу - он вынимает ятаган, и я, не дожидаясь комплиментов, отдал ему требуемое. До сего считал я себя счастливым против товарищей моих, у которых было уже все отобрано: видно, дошла очередь и до меня. Однакож я взял свои меры: выучил наизусть их песню и по приказанию солдат и аги пел, когда им было скучно; таким образом, угождая им, не платил пошлины.
Таким образом, продолжая напевать, да подпевать, да выдумывать разные проказы, кои отчасти были мне знакомы с детства и весьма теперь пригодились, продолжал я путь с большой выгодой против моих товарищей.
19 февраля пришли в город Крюперли, при подошве горы, населенный турками; греков и болгар немного. Он зависит от Али-паши. Город большой и многолюдный; нас порядочно покормили и… поколотили.
20 февраля прошли крепость Йштип, построенную на горе.
21 февраля находились в небольшом городе Родовиште, заселенном на равнине, простирающейся верст на семь вокруг и кончающейся высокими горами. Природа обогатила местоположение это всеми прелестями и украсила обработанными полями и виноградниками; жители - болгары. Мы отгостили у них, по врожденному их состраданию к несчастным, довольно хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
9 января на курцольском рейде нашли два наших корабля - «Елену» и «Уриил», - поставленных для защиты крепости от неприятеля.
24 января, с первой переменой ветра, вышли в море: ветер был пресильный, но благополучный.
26 января ветер более и более усиливался и, наконец, сделался противным; облака летали подобно молнии; слышен был глухой подземный шум и чувствовался запах сала от воды; потом все небо покрылось одним черным облаком. Со страшным шумом восстал вихрь и порывисто переменял свое направление вокруг всего компаса; море вздымало валы свои до необъятной высоты. Вдали воздух сделался теплым, и в туче показалось страшное явление кровавого цвета. Это послужило нам верным признаком жестокого шквала. Немедленно послали людей крепить паруса, но не успели дойти до марсов, как жестокий шквал повалил судно на бок. Увы! Хотели уже проститься с светом, но, к счастью нашему, в тот же момент молния ударила в мачты, они сломались и упали в море. От убавки сверху тяжести корвет пришел в прежнее положение. Немедленно бросились спасать погибающих людей; двадцать спасли, а двадцать два утонули. Вскоре потом ярость стихий мало-помалу укротилась, настала тишина, и взору представились повсюду печальные следы опустошения. По счислению нашему, мы находились близко от берега и, по лоту видя уменьшение глубины, стали на якорь около мыса Дураццо (в Далмации) .
На другой день, исправясь фальшивым вооружением, направили путь в Корфу; до 11 часов шли благополучно; ввечеру ветер сделался противный и чрезвычайно крепкий; нас начало валить к албанскому берегу. Не имея возможности нести паруса, не могли удалиться от берегов, а глубина беспрестанно убавлялась. Решились стать на якорь. Но, к несчастию нашему, первый якорь не задержал; бросили другой - и тот также, наконец и третий - все тщетно. Лишь только хотели бросить четвертый, как уже корвет ударило о мель и вышибло руль. «Боже! - вскричали все. - Погибаем!» Не было возможности спастись, вода в трюме увеличивалась, дождь лил ливмя, ночь претемная, везде стон и молитвы - ожидали каждую минуту своей погибели, но увидели утро. Ветер сделался немного мягче, но жестокий бурун ходил вокруг судна.
Сделали консилиум и положили, несмотря на угрожающую опасность, спасать людей, по крайней мере тех, которых удастся; но всевышний был милосерд ко всем, и мы с капитаном последние, по спасении команды, съехали на берег. 28 января развели огонек и расположились переночевать на неприятельском берегу. Во всю ночь ветер был крепкий и с проливным дождем, но после наших несчастий и трудов мы спали замертво и не слыхали дождя. Поутру корвет уже был разбит и видны были одни члены. Две беды миновались - настает третья: толпы албанцев отводят нас в Бератк паше. Турок объявил несогласие Оттоманской Порты с Россией и что мы пленные.
9 февраля, по повелению его, отправились в Царьград при конвое под начальством аги.
10 февраля прибыли мы в загородный дворец паши, построенный в азиатском вкусе на горе. По приказанию паши, дано нам было здесь на десять человек по барану, которых мы по-албански изготовили сами, изжарив целиком над огнем, и растерзали руками по порции. Переночевав довольно изрядно на дворе, в 4 часа утра отправились далее. Провожатые наши начинают быть с нами уже посмелее и обыскивают наши карманы; но, к несчастию, не находят в них ни гроша.
11 февраля прибыли в Албесан, где жители, по врожденной ненависти к христианам, приняли нас с большим руганием и побоями; но квартира была порядочная, и хозяин дома, грек, был к нам милостив; одни только толпы турок, желавших нас видеть, как какое-либо чудо, до самой ночи беспокоили нас мучительно.
Наутро отправились; дорога шла горами.
12 февраля прибыли в крепость Огеру, коей управление зависит от паши бератского; она построена на высокой горе при озере. Строение готическое, но защищено довольно изрядно; жители большей частию болгары и греки. Обид в этом городе мы не терпели, но кормили нас весьма худо - объедками хлеба, остававшегося после провожатых. С тощими желудками горестно перешли мы расстояние, ведущее высокими горами.
13 февраля пришли в город Монастырь, населенный большей частию турками; болгар и греков весьма мало. Варварский народ встретил нас еще за триста шагов от ворот, и провожал до самой квартиры ругательствами и бросанием в нас каменьями и грязью. Вдобавок к сему мучению дали нам предурную квартиру: на голом полу принуждены были за худой погодой пролежать двое суток. Во все это время турки не переставали нас беспокоить, так что один из старших турок принял в нас участие и отгонял сих злодеев несколько раз от окошек. К счастию нашему, мы рано вышли из сего проклятого места, а то досталось бы нам еще; дорога была грязная.
18 февраля прибыли в Прилеп. Он окружен лесами и населен болгарами, кои встретили нас с неописанной радостью, чего никак мы не ожидали. Хотя квартирой нашей был сарай, но, впрочем, мы очень были довольны. Добрые жители принесли нам мяса, вина (не красна изба углами, а красна пирогами), и, к нашему счастию, пробыли мы здесь двое суток. Добрые болгары брали столь живое участие в горестном нашем положении, что наши стражи, приметив это, отгоняли их от нас палками.
Слава богу! Ноги отдохнули; погода была прекрасная. Кажется, все нам благоприятствовало, как один проклятый провожатый подъезжает ко мне и требует у меня платок с шеи. Я прошу оставить его требование, но вижу - он вынимает ятаган, и я, не дожидаясь комплиментов, отдал ему требуемое. До сего считал я себя счастливым против товарищей моих, у которых было уже все отобрано: видно, дошла очередь и до меня. Однакож я взял свои меры: выучил наизусть их песню и по приказанию солдат и аги пел, когда им было скучно; таким образом, угождая им, не платил пошлины.
Таким образом, продолжая напевать, да подпевать, да выдумывать разные проказы, кои отчасти были мне знакомы с детства и весьма теперь пригодились, продолжал я путь с большой выгодой против моих товарищей.
19 февраля пришли в город Крюперли, при подошве горы, населенный турками; греков и болгар немного. Он зависит от Али-паши. Город большой и многолюдный; нас порядочно покормили и… поколотили.
20 февраля прошли крепость Йштип, построенную на горе.
21 февраля находились в небольшом городе Родовиште, заселенном на равнине, простирающейся верст на семь вокруг и кончающейся высокими горами. Природа обогатила местоположение это всеми прелестями и украсила обработанными полями и виноградниками; жители - болгары. Мы отгостили у них, по врожденному их состраданию к несчастным, довольно хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28