они распространяли вокруг едкий запах древности и пыли, словно я держал в руках тела усопших, завернутые в саваны. Что ж, это сравнение было вполне обоснованным – ведь в них хранились имена, подписи, длинные перечни мертвых душ, уложенных друг на друга так же, как тела этих людей, наверное, покоились в земле. Я уже привык к особенностям письма шестнадцатого столетия, однако и мне было непросто разобрать отдельные слова, потому что чернила, которыми велись записи, совсем выцвели и стали бледно-коричневыми.
За моей спиной отворилась дверь, и я услышал приближающиеся шаги. Я не обернулся, выжидая.
– У меня есть для вас любопытная история, мистер Палмер. – Я прекрасно знал голос Маргарет Лукас, архивариуса и заведующей залом Блэр; это была худая, почти скелетоподобная женщина, которая любила одеваться в очень крикливые цвета. Кроме того, она имела обыкновение говорить самые ошеломительные вещи – в основном, как я подозревал, из-за неуверенности в себе. Она оборонялась от рядового внимания, стараясь постоянно ошарашивать собеседника. – Кстати, вы когда-нибудь читали Сведенборга?
Я повернулся и выдавил из себя улыбку.
– Вроде бы нет. Точно, нет. – Мои руки по-прежнему лежали на исписанных пергаментных страницах, и я чувствовал пальцами, как шероховата бумага – она походила на землю, иссушенную зноем этого современного города.
– Да неужели? А я прямо-таки обожаю его. Вчитайтесь в «Рай и ад», и вы найдете там объяснение всему. Но я вот о чем, мистер Палмер, – она обогнула угол моего стола, и я увидел, что на ней пурпурная пара, а ее тощая шея обмотана ярко-синим шарфом. – Сведенборг учит нас, что после смерти человек попадает в компанию тех, кого он по-настоящему любит. – Я не понял, что она имеет в виду, но мне так не терпелось вернуться к своей работе, что я невольно снова устремил взгляд на старые приходские записи. Она этого будто бы не заметила. – Он говорит, что каждый из нас вступает в некий дом и некую семью – не в те, что были на земле, вовсе нет, но в те дом и семью, которые соответствуют нашим душевным склонностям. Якобы после смерти мы обретаем то, чего жаждали на земле.
Она умолкла, и я не сразу придумал толковый ответ.
– Надо же, какое совпадение, – сказал я. – Я тоже ищу дом и семью.
Она внимательно посмотрела на мою книгу.
– В таком случае, мистер Палмер, вам, пожалуй, стоит сначала заглянуть в записи церковного старосты. Вы найдете их в конце. – Страницы были довольно тяжелыми, и я переворачивал их, год за годом, словно снимая покровы с мертвых; во внезапном откровении каждой страницы их имена являлись на свет Божий. – Видите ли, с этим связана одна необычная история. – Маргарет Лукас все еще стояла надо мной. – Недавно сюда зачастил некий молодой человек. Вы его не замечали? Низенький такой толстячок. Весьма жалко одетый. Его звали Дэн Берри. – Я покачал головой. – Он занимался тем же, чем вы сейчас. Просматривал реестры и списки. Поначалу я думала, что он ведет какую-то научную работу, но это оказалось нечто более личное. У него был маленький блокнотик, и я видела, как он заносит туда отдельные имена. Он пояснил мне, что это его предки. Но не в том смысле, в каком мы с вами употребили бы это слово. – Я перестал листать страницы и поднял глаза на нее. – Он сказал, что эти имена ему приснились.
– Ученый никогда не совершил бы подобной ошибки, – заметил я.
– Я, знаете ли, в сумасшествие не верю, мистер Палмер. По-моему, люди могут на время терять свою обычную индивидуальность, только и всего. Просто отодвигаются в прошлое. Так вот, наш друг Дэн Берри был убежден, что эти имена принадлежат членам его истинной семьи.
Моя рука до сих пор лежала на старинной книге, уголок страницы был зажат между пальцами.
– Почему он так решил?
– Некоторые из этих людей были похожи на него. Чувствовали то же самое. Думали аналогичным образом. Может быть, обладали даже внешним сходством с ним, хотя я не помню, говорил ли об этом Дэн. – Меня удивило, что она позволила этому юноше беспрепятственно рыться в архивах, однако я начал ощущать то же, что должна была ощутить она, – некое очарование, таящееся в подобных поисках. – У него был перечень человек в десять-двенадцать. Он плохо представлял себе, в какое время они жили, но тут мне удалось немного ему помочь. Ну где еще искать Раффа Кайтли, как не в шестнадцатом столетии?
– Но что он надеялся выяснить? Пускай он нашел некоторые имена…
– Тут имелось любопытное обстоятельство. Он считал, что все они жили в одном районе Лондона. Пришел сюда уверенный, что они в разные эпохи обитали на одной улице и даже, возможно, в одном и том же доме.
– А потом?
– А потом он взял да исчез.
– Понятно.
– Но я-то ничего не поняла. Вот в чем дело. Это было в пятницу после полудня, месяца три назад, – он явился к нам, страшно возбужденный. За неделю до этого он отыскал одно из имен в церковно-приходской книге за 1708 год. И думал, что вот-вот отыщет другое. Хотел установить связь. – Она пододвинула ко мне стул и, хотя в зале больше никого не было, перешла на шепот. – Как раз в то утро мне случилось просматривать «Справочник по древним церковно-приходским книгам» Ки, весьма неудовлетворительный труд, и вдруг я услыхала крик Дэна. Сначала я подумала, что ему стало плохо, но тут он примчался ко мне. «Я нашел его! – завопил он. – Вернусь попозже!» Ну, вы прекрасно знаете, что я человек тактичный. – Я кивнул. – Пока не подошло время закрывать, я на его стол и краешком глаза не взглянула. Да там и смотреть-то было особенно не на что – лежал только налоговый реестр девятнадцатого века из Сток-Ньюингтона. Однако он до того разволновался, что забыл свою сумку, и я, конечно, ждала, что он вернется. Но нет. Он так и не вернулся. – Она все заплетала свой шарф в косицу, и он угрожающе плотно сомкнулся вокруг ее шеи. – Хотите увидеть его вещи?
Отказаться было бы невежливо, и я последовал за ней в конец зала, в ее маленький кабинет; здесь повсюду валялись книги, старинные и современные, но я заметил журнал «Вог», засунутый под янговский «Путеводитель по усадьбам восемнадцатого века».
– Я держу их тут, – сообщила она, открыла ящик стола и вынула обыкновенный холщовый ранец, на котором было неряшливо написано красными чернилами: «Дэн Берри». – Доказательств у меня нет, – продолжала она, – но, по-моему, с ним что-то стряслось. Я отправила письмо по адресу из его заявки на проведение исследовательской работы, но оно вернулось нераспечатанным. Он жил в общежитии. Я туда заходила. Погодите секундочку.
Мне показалось, что она сейчас выскочит из окна. Она широко распахнула его и далеко высунулась наружу, откровенно рискуя свалиться на Ченсери-лейн; я было решил, что ее пора спасать, но тут увидел над ее правым плечом клуб белого дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
За моей спиной отворилась дверь, и я услышал приближающиеся шаги. Я не обернулся, выжидая.
– У меня есть для вас любопытная история, мистер Палмер. – Я прекрасно знал голос Маргарет Лукас, архивариуса и заведующей залом Блэр; это была худая, почти скелетоподобная женщина, которая любила одеваться в очень крикливые цвета. Кроме того, она имела обыкновение говорить самые ошеломительные вещи – в основном, как я подозревал, из-за неуверенности в себе. Она оборонялась от рядового внимания, стараясь постоянно ошарашивать собеседника. – Кстати, вы когда-нибудь читали Сведенборга?
Я повернулся и выдавил из себя улыбку.
– Вроде бы нет. Точно, нет. – Мои руки по-прежнему лежали на исписанных пергаментных страницах, и я чувствовал пальцами, как шероховата бумага – она походила на землю, иссушенную зноем этого современного города.
– Да неужели? А я прямо-таки обожаю его. Вчитайтесь в «Рай и ад», и вы найдете там объяснение всему. Но я вот о чем, мистер Палмер, – она обогнула угол моего стола, и я увидел, что на ней пурпурная пара, а ее тощая шея обмотана ярко-синим шарфом. – Сведенборг учит нас, что после смерти человек попадает в компанию тех, кого он по-настоящему любит. – Я не понял, что она имеет в виду, но мне так не терпелось вернуться к своей работе, что я невольно снова устремил взгляд на старые приходские записи. Она этого будто бы не заметила. – Он говорит, что каждый из нас вступает в некий дом и некую семью – не в те, что были на земле, вовсе нет, но в те дом и семью, которые соответствуют нашим душевным склонностям. Якобы после смерти мы обретаем то, чего жаждали на земле.
Она умолкла, и я не сразу придумал толковый ответ.
– Надо же, какое совпадение, – сказал я. – Я тоже ищу дом и семью.
Она внимательно посмотрела на мою книгу.
– В таком случае, мистер Палмер, вам, пожалуй, стоит сначала заглянуть в записи церковного старосты. Вы найдете их в конце. – Страницы были довольно тяжелыми, и я переворачивал их, год за годом, словно снимая покровы с мертвых; во внезапном откровении каждой страницы их имена являлись на свет Божий. – Видите ли, с этим связана одна необычная история. – Маргарет Лукас все еще стояла надо мной. – Недавно сюда зачастил некий молодой человек. Вы его не замечали? Низенький такой толстячок. Весьма жалко одетый. Его звали Дэн Берри. – Я покачал головой. – Он занимался тем же, чем вы сейчас. Просматривал реестры и списки. Поначалу я думала, что он ведет какую-то научную работу, но это оказалось нечто более личное. У него был маленький блокнотик, и я видела, как он заносит туда отдельные имена. Он пояснил мне, что это его предки. Но не в том смысле, в каком мы с вами употребили бы это слово. – Я перестал листать страницы и поднял глаза на нее. – Он сказал, что эти имена ему приснились.
– Ученый никогда не совершил бы подобной ошибки, – заметил я.
– Я, знаете ли, в сумасшествие не верю, мистер Палмер. По-моему, люди могут на время терять свою обычную индивидуальность, только и всего. Просто отодвигаются в прошлое. Так вот, наш друг Дэн Берри был убежден, что эти имена принадлежат членам его истинной семьи.
Моя рука до сих пор лежала на старинной книге, уголок страницы был зажат между пальцами.
– Почему он так решил?
– Некоторые из этих людей были похожи на него. Чувствовали то же самое. Думали аналогичным образом. Может быть, обладали даже внешним сходством с ним, хотя я не помню, говорил ли об этом Дэн. – Меня удивило, что она позволила этому юноше беспрепятственно рыться в архивах, однако я начал ощущать то же, что должна была ощутить она, – некое очарование, таящееся в подобных поисках. – У него был перечень человек в десять-двенадцать. Он плохо представлял себе, в какое время они жили, но тут мне удалось немного ему помочь. Ну где еще искать Раффа Кайтли, как не в шестнадцатом столетии?
– Но что он надеялся выяснить? Пускай он нашел некоторые имена…
– Тут имелось любопытное обстоятельство. Он считал, что все они жили в одном районе Лондона. Пришел сюда уверенный, что они в разные эпохи обитали на одной улице и даже, возможно, в одном и том же доме.
– А потом?
– А потом он взял да исчез.
– Понятно.
– Но я-то ничего не поняла. Вот в чем дело. Это было в пятницу после полудня, месяца три назад, – он явился к нам, страшно возбужденный. За неделю до этого он отыскал одно из имен в церковно-приходской книге за 1708 год. И думал, что вот-вот отыщет другое. Хотел установить связь. – Она пододвинула ко мне стул и, хотя в зале больше никого не было, перешла на шепот. – Как раз в то утро мне случилось просматривать «Справочник по древним церковно-приходским книгам» Ки, весьма неудовлетворительный труд, и вдруг я услыхала крик Дэна. Сначала я подумала, что ему стало плохо, но тут он примчался ко мне. «Я нашел его! – завопил он. – Вернусь попозже!» Ну, вы прекрасно знаете, что я человек тактичный. – Я кивнул. – Пока не подошло время закрывать, я на его стол и краешком глаза не взглянула. Да там и смотреть-то было особенно не на что – лежал только налоговый реестр девятнадцатого века из Сток-Ньюингтона. Однако он до того разволновался, что забыл свою сумку, и я, конечно, ждала, что он вернется. Но нет. Он так и не вернулся. – Она все заплетала свой шарф в косицу, и он угрожающе плотно сомкнулся вокруг ее шеи. – Хотите увидеть его вещи?
Отказаться было бы невежливо, и я последовал за ней в конец зала, в ее маленький кабинет; здесь повсюду валялись книги, старинные и современные, но я заметил журнал «Вог», засунутый под янговский «Путеводитель по усадьбам восемнадцатого века».
– Я держу их тут, – сообщила она, открыла ящик стола и вынула обыкновенный холщовый ранец, на котором было неряшливо написано красными чернилами: «Дэн Берри». – Доказательств у меня нет, – продолжала она, – но, по-моему, с ним что-то стряслось. Я отправила письмо по адресу из его заявки на проведение исследовательской работы, но оно вернулось нераспечатанным. Он жил в общежитии. Я туда заходила. Погодите секундочку.
Мне показалось, что она сейчас выскочит из окна. Она широко распахнула его и далеко высунулась наружу, откровенно рискуя свалиться на Ченсери-лейн; я было решил, что ее пора спасать, но тут увидел над ее правым плечом клуб белого дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83