Если бы Нилл был здесь, она попыталась бы объяснить ему, как отчаянно ей хочется увидеть праздник.
Наверное, он разрешил бы ей это, подумала Кэтлин. С того дня как они вдвоем сидели возле могилы его отца, он будто смягчился. Может быть, он не стал бы возражать, если она украдкой полюбуется праздником? Но как дать ему знать, куда она пошла? Взгляд Кэтлин упал на цветы, оставшиеся после того, как Фиона сплела венки. Возможно, Нилл с детства помнит о празднике? Может быть, он сообразит, куда она исчезла?
Поспешно собрав цветы, Кэтлин оставила их на столе, где они сразу бы бросились Ниллу в глаза. Уже сделав шаг к двери, девушка вдруг остановилась, вытащила из вороха цветов полураскрывшийся бутон и решительно воткнула его в волосы. Вдохнув его сладкий аромат, она скользнула в темноту, побежав по той же дорожке, по которой уходили Фиона с матерью. Спустя какое-то время послышались слабые звуки музыки. Зарево, освещавшее вершину холма, стало ярче, и теперь она знала, куда идти.
К тому времени когда Кэтлин добралась до места, небо стало бархатно-черным. Нежная музыка ласкала слух. Подойдя поближе, она смогла разглядеть смутные силуэты людей. В ночном воздухе слышался смех, обнимавшиеся парочки обменивались шутками, от которых щеки вспыхивали ярче, чем от жаркого пламени костра. Даже невинная Кэтлин догадывалась, что тех, кто сейчас кружился в танце, связывает не просто желание, а страсть, яростная и немного примитивная, как и сама жизнь.
Она укрылась за камнем, чувствуя, как бешено колотится сердце; ритм мелодии в точности совпадал с жаркими толчками крови. Ничего подобного она и представить себе не могла. Это была сама жизнь. Магия и волшебство, дикая красота ирландских холмов, очарование которых влекло ее многие годы, проникая внутрь монастырских стен. Кэтлин изнывала от желания стать частью этой жизни, кружиться вместе со всеми в этом безумном карнавале, но увы – она могла только любоваться им издалека, укрывшись в темноте.
Пройдут годы, с грустью подумала Кэтлин, а она все еще будет скрываться. И любой, кто рискнет дать ей крышу над головой, неизбежно навлечет на себя гнев Конна. После того как Нилл пожертвовал всем, чтобы помочь ей, подставив под удар семью, она никогда не решится поступить так же с кем-нибудь другим. До самой смерти ей суждено жить в тени, лишь издали наслаждаясь красками жизни.
Слезы повисли на ее ресницах, но Кэтлин сердито смахнула их рукой, не желая терять хоть крупицу драгоценного времени ради того, чтобы плакать. Она прикрыла глаза, и ноги ее сами собой задвигались в такт музыке, такой упоительно-красивой, что горло сжалось вновь. Представив, как Нилл, улыбаясь, кружит ее в танце, Кэтлин грустно вздохнула. Ей вдруг показалось, что рядом прозвучал его низкий, гортанный смех, что он снова попробовал на вкус ее губы, жадно, нетерпеливо, не обращая ни малейшего внимания на толпившихся вокруг людей.
Приоткрыв глаза, Кэтлин заметила, как широкоплечий юноша увлек свою смеющуюся подругу в гущу кустов. Девушка невольно порозовела, догадавшись, как эти двое собираются осуществить желание, которым светились их лица.
Повернувшись, чтобы уйти, она едва не закричала: в нескольких шагах от нее в серебристом лунном свете высилась черная фигура. Нилл! В темноте широкие плечи казались еще шире, лицо напоминало вырубленную из камня маску, глаза сверкали голодным огнем. Все в нем говорило о жгучем, неутолимом желании. Но кого он хотел? Неужели ее? – с замиранием сердца подумала Кэтлин. Но стоило Ниллу перехватить ее удивленный взгляд, как лицо его мгновенно стало бесстрастным.
Кэтлин испуганно сжалась, ожидая, что Нилл накинется на нее с упреками, но он молчал.
– Я вернулся в Дэйр, как только смог, – помолчав, хрипло сказал он. – Я искал тебя.
– Прости. Мне не следовало приходить.
Суровое лицо Нилла, к немалому изумлению Кэтлин, вдруг осветилось улыбкой.
– Ты не поняла меня, Кэтлин-Лилия. Я хотел вернуться пораньше, чтобы самому отвезти тебя сюда.
У Кэтлин перехватило дыхание.
– Ты?! Ты собирался привезти меня?!
– Мне казалось, ты должна познакомиться с этой землей, услышать ее музыку, смех, сказки, что рассказывали мои родители, прежде чем покинешь Ирландию навсегда.
– Такого я даже представить себе не могла, – прошептала Кэтлин. – Кажется, будто это сама жизнь, такая, как она есть! И люди, отбросив прочь и сомнения, и страх, тоже становятся такими, какие они на самом деле!
– Вот как! – усмехнулся Нилл. – А ведь кое-кто на твоем месте назвал бы это грехом! Столь неприкрытое наслаждение недопустимо, когда речь идет об отношениях мужчины и женщины!
– Не могу в это поверить, – возразила Кэтлин. – Если двое любят друг друга… – Внезапно смутившись, она покраснела и отвернулась. – Мне кажется, то, что они испытывают вдвоем, ближе всего к тому, что мы называем раем. Жаль, что я этого так никогда и не узнаю. – Горло ее сжалось, на глаза навернулись слезы.
– Чего ты никогда не узнаешь, Прекрасная Лилия?
Нежное прозвище, которое он ей когда-то дал, заставило Кэтлин смущенно поежиться.
– Ты считаешь меня невинной. Да, так оно и есть. Выросла в аббатстве, совсем не знаю жизни. Но зато я хорошо понимаю, какой будет моя жизнь, когда мне навсегда придется покинуть Ирландию, Нилл! Я стану изгнанницей, вынуждена буду вечно скрываться, всегда таиться в тени, как сейчас. – В голосе Кэтлин слышалась жгучая тоска. – Только не считай меня неблагодарной, ладно? Ты спас мне жизнь… Просто в такую ночь, как сегодня, мне хотелось быть как все. Хотя бы одну ночь!
– Что ж, почему бы и нет?
Это было сказано с такой спокойной уверенностью, что Кэтлин не поверила собственным ушам. Взгляды их встретились, и она вздрогнула, заметив пламя, полыхавшее в зеленой глубине.
– Потанцуешь со мной, Кэтлин?
Щеки девушки вспыхнули. Она отшатнулась, всплеснув руками, как испуганный ребенок.
– А что, если кто-нибудь увидит? – дрожащим голосом прошептала она.
– В эту ночь каждый мужчина будет смотреть только на свою возлюбленную. Голову им одурманили лунный свет и спиртное. К тому же что они смогут разглядеть в темноте? Еще одну пару?
Кэтлин робко подняла на него глаза.
– Но я не знаю как… ведь до нынешней ночи я никогда не танцевала!
Ладонь Нилла накрыла ее руку, пальцы их переплелись.
– Доверься мне! – шепнул он тихо.
Какой-то волшебный трепет пробежал по телу Кэтлин, и пальцы ее заметно дрогнули.
«Доверься мне», – сказал он. Почему бы и нет? Ведь она любила его. Мысль эта молнией сверкнула в голове Кэтлин. Нет, это невозможно, растерянно подумала она.
Она уже и без того многим обязана этому человеку. Не могла же она заставить его – такого сильного, полного жизни, такого мужественного – разделить с ней ее судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Наверное, он разрешил бы ей это, подумала Кэтлин. С того дня как они вдвоем сидели возле могилы его отца, он будто смягчился. Может быть, он не стал бы возражать, если она украдкой полюбуется праздником? Но как дать ему знать, куда она пошла? Взгляд Кэтлин упал на цветы, оставшиеся после того, как Фиона сплела венки. Возможно, Нилл с детства помнит о празднике? Может быть, он сообразит, куда она исчезла?
Поспешно собрав цветы, Кэтлин оставила их на столе, где они сразу бы бросились Ниллу в глаза. Уже сделав шаг к двери, девушка вдруг остановилась, вытащила из вороха цветов полураскрывшийся бутон и решительно воткнула его в волосы. Вдохнув его сладкий аромат, она скользнула в темноту, побежав по той же дорожке, по которой уходили Фиона с матерью. Спустя какое-то время послышались слабые звуки музыки. Зарево, освещавшее вершину холма, стало ярче, и теперь она знала, куда идти.
К тому времени когда Кэтлин добралась до места, небо стало бархатно-черным. Нежная музыка ласкала слух. Подойдя поближе, она смогла разглядеть смутные силуэты людей. В ночном воздухе слышался смех, обнимавшиеся парочки обменивались шутками, от которых щеки вспыхивали ярче, чем от жаркого пламени костра. Даже невинная Кэтлин догадывалась, что тех, кто сейчас кружился в танце, связывает не просто желание, а страсть, яростная и немного примитивная, как и сама жизнь.
Она укрылась за камнем, чувствуя, как бешено колотится сердце; ритм мелодии в точности совпадал с жаркими толчками крови. Ничего подобного она и представить себе не могла. Это была сама жизнь. Магия и волшебство, дикая красота ирландских холмов, очарование которых влекло ее многие годы, проникая внутрь монастырских стен. Кэтлин изнывала от желания стать частью этой жизни, кружиться вместе со всеми в этом безумном карнавале, но увы – она могла только любоваться им издалека, укрывшись в темноте.
Пройдут годы, с грустью подумала Кэтлин, а она все еще будет скрываться. И любой, кто рискнет дать ей крышу над головой, неизбежно навлечет на себя гнев Конна. После того как Нилл пожертвовал всем, чтобы помочь ей, подставив под удар семью, она никогда не решится поступить так же с кем-нибудь другим. До самой смерти ей суждено жить в тени, лишь издали наслаждаясь красками жизни.
Слезы повисли на ее ресницах, но Кэтлин сердито смахнула их рукой, не желая терять хоть крупицу драгоценного времени ради того, чтобы плакать. Она прикрыла глаза, и ноги ее сами собой задвигались в такт музыке, такой упоительно-красивой, что горло сжалось вновь. Представив, как Нилл, улыбаясь, кружит ее в танце, Кэтлин грустно вздохнула. Ей вдруг показалось, что рядом прозвучал его низкий, гортанный смех, что он снова попробовал на вкус ее губы, жадно, нетерпеливо, не обращая ни малейшего внимания на толпившихся вокруг людей.
Приоткрыв глаза, Кэтлин заметила, как широкоплечий юноша увлек свою смеющуюся подругу в гущу кустов. Девушка невольно порозовела, догадавшись, как эти двое собираются осуществить желание, которым светились их лица.
Повернувшись, чтобы уйти, она едва не закричала: в нескольких шагах от нее в серебристом лунном свете высилась черная фигура. Нилл! В темноте широкие плечи казались еще шире, лицо напоминало вырубленную из камня маску, глаза сверкали голодным огнем. Все в нем говорило о жгучем, неутолимом желании. Но кого он хотел? Неужели ее? – с замиранием сердца подумала Кэтлин. Но стоило Ниллу перехватить ее удивленный взгляд, как лицо его мгновенно стало бесстрастным.
Кэтлин испуганно сжалась, ожидая, что Нилл накинется на нее с упреками, но он молчал.
– Я вернулся в Дэйр, как только смог, – помолчав, хрипло сказал он. – Я искал тебя.
– Прости. Мне не следовало приходить.
Суровое лицо Нилла, к немалому изумлению Кэтлин, вдруг осветилось улыбкой.
– Ты не поняла меня, Кэтлин-Лилия. Я хотел вернуться пораньше, чтобы самому отвезти тебя сюда.
У Кэтлин перехватило дыхание.
– Ты?! Ты собирался привезти меня?!
– Мне казалось, ты должна познакомиться с этой землей, услышать ее музыку, смех, сказки, что рассказывали мои родители, прежде чем покинешь Ирландию навсегда.
– Такого я даже представить себе не могла, – прошептала Кэтлин. – Кажется, будто это сама жизнь, такая, как она есть! И люди, отбросив прочь и сомнения, и страх, тоже становятся такими, какие они на самом деле!
– Вот как! – усмехнулся Нилл. – А ведь кое-кто на твоем месте назвал бы это грехом! Столь неприкрытое наслаждение недопустимо, когда речь идет об отношениях мужчины и женщины!
– Не могу в это поверить, – возразила Кэтлин. – Если двое любят друг друга… – Внезапно смутившись, она покраснела и отвернулась. – Мне кажется, то, что они испытывают вдвоем, ближе всего к тому, что мы называем раем. Жаль, что я этого так никогда и не узнаю. – Горло ее сжалось, на глаза навернулись слезы.
– Чего ты никогда не узнаешь, Прекрасная Лилия?
Нежное прозвище, которое он ей когда-то дал, заставило Кэтлин смущенно поежиться.
– Ты считаешь меня невинной. Да, так оно и есть. Выросла в аббатстве, совсем не знаю жизни. Но зато я хорошо понимаю, какой будет моя жизнь, когда мне навсегда придется покинуть Ирландию, Нилл! Я стану изгнанницей, вынуждена буду вечно скрываться, всегда таиться в тени, как сейчас. – В голосе Кэтлин слышалась жгучая тоска. – Только не считай меня неблагодарной, ладно? Ты спас мне жизнь… Просто в такую ночь, как сегодня, мне хотелось быть как все. Хотя бы одну ночь!
– Что ж, почему бы и нет?
Это было сказано с такой спокойной уверенностью, что Кэтлин не поверила собственным ушам. Взгляды их встретились, и она вздрогнула, заметив пламя, полыхавшее в зеленой глубине.
– Потанцуешь со мной, Кэтлин?
Щеки девушки вспыхнули. Она отшатнулась, всплеснув руками, как испуганный ребенок.
– А что, если кто-нибудь увидит? – дрожащим голосом прошептала она.
– В эту ночь каждый мужчина будет смотреть только на свою возлюбленную. Голову им одурманили лунный свет и спиртное. К тому же что они смогут разглядеть в темноте? Еще одну пару?
Кэтлин робко подняла на него глаза.
– Но я не знаю как… ведь до нынешней ночи я никогда не танцевала!
Ладонь Нилла накрыла ее руку, пальцы их переплелись.
– Доверься мне! – шепнул он тихо.
Какой-то волшебный трепет пробежал по телу Кэтлин, и пальцы ее заметно дрогнули.
«Доверься мне», – сказал он. Почему бы и нет? Ведь она любила его. Мысль эта молнией сверкнула в голове Кэтлин. Нет, это невозможно, растерянно подумала она.
Она уже и без того многим обязана этому человеку. Не могла же она заставить его – такого сильного, полного жизни, такого мужественного – разделить с ней ее судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91