— Он протянул легавому пачку, тот достал оттуда четыре сигареты, после чего смял пачку и бросил ее в угол.
Граймс улыбнулся мне.
— Извини, Клей, — проговорил он. — Кажется, курево кончилось, тебе не хватило.
— Ничего, я уже несколько недель пытаюсь бросить курить, — ответил я.
Он зажег одну из моих сигарет и выпустил струю дыма мне в лицо. Остальные двое тоже устроили перекур, один из них, кажется, даже затягивался. Комната была маленькая, а окна — закрыты. Скоро тут будет не продохнуть от табачного дыма.
— Что ж, начнем сызнова, — предложил Граймс. — Ты собирался рассказать мне, с кем путался до Аниты Мерривелл.
— Я забыл, — ответил я. — Всех забыл. Ни одного проклятущего имени не помню.
— Очень жаль, — сказал Граймс. — Прекрасные воспоминания исчезли без следа.
— Да, — согласился я. — Плохо дело.
— Ладно, тогда пойдем дальше, — решил Граймс. — Как ты думаешь, кто будет следующей? После этой, как бишь ее?
— Анита Мерривелл.
— Нет, нет, я имею в виду эту, новую.
— Я не называл ее имени.
— Так назови.
— Элла.
— А дальше?
— Элла Синдерс.
— А ты умник, — заметил один из легавых.
— Играю свою роль.
— Ну ладно, — сказал Граймс. — Так кто, по-твоему, будет следующей?
После Эллы?
— Не знаю, — ответил я. — Еще не думал об этом.
— Как насчет Бетти? — спросил Граймс — Не она ли станет следующей? Или она — одна из прежних?
Я просто сидел и глазел на него Бетти? Кто такая эта Бетти?
— Не знаю я никакой Бетти, — сказал я.
— Еще как знаешь.
Я попытался сообразить. Бетти. Бетти Бенсон? Бывшая соседка Мэвис Сент-Пол? Граймс не мог говорить о ней. Бетти не способна заинтересовать легавых. Но если я спрошу его о ней, наш разговор пойдет по другому руслу, и мне это вряд ли так уж понравится.
Если, конечно, Бетти Бенсон по какой-то причине не навела на меня легавых. Может, что-то заподозрила после моего ухода? Позвонила в полицию, описала мою наружность и сказала, что я упоминал имя Граймс. Такая возможность существовала, и она была весьма неприятна.
— А как фамилия этой Бетти? — спросил я.
— Ты что, знаешь много разных Бетти?
— Ни одной.
— Ну, ну, Клей, — подал голос один из легавых. — Хватит паясничать. Мы знаем, что сегодня ты ездил к ней. Твои отпечатки остались по всей квартире На кофейной чашке и других вещах.
Итак, речь идет о Бетти Бенсон.
— Кажется, вы говорили, что это не имеет никакого отношения к Билли-Билли, — сказал я.
Настала их очередь удивляться, и я понял, что на этот раз зря открыл рот. Не будь я таким усталым, этого не случилось бы. Прежде им не приходило в голову, что тут есть связь, и теперь изумленное выражение на их физиономиях сменилось довольной миной. Они решили, что поймали меня, а я так до сих пор и не понял, на чем попался.
Один из легавых щелкнул пальцами.
— Бетти Бенсон! — воскликнул он. — Это же бывшая соседка Мэвис Сент-Пол!
— Так, так, — проговорил Граймс и с улыбкой взглянул на меня. — Стало быть, вы не укрывали Билли-Билли Кэнтела, верно? Ты не знаешь, где он, верно? И если встретишь его, то сдашь в полицию, верно?
— Она что-то знала, — сказал один из легавых. Он уже не на шутку возбудился. — Она что-то знала, может быть, видела Кэнтела, и он пошел к ней, чтобы подкупить. — Легавый взглянул на меня. — Верно? Она могла изрядно подгадить Кэнтелу, и ты пошел к ней с деньгами, чтобы купить ее молчание, не так ли?
— У вас не все в порядке с головой, — сказал я ему. — Как можно было еще больше подгадить Кэнтелу? У вас уже есть все, что нужно. Вы можете осудить его шесть раз на основании тех улик, которыми уже располагаете.
— Тогда что ты там делал? — спросил Граймс.
— Я забыл, — ответил я и посвятил секунду своего времени размышлениям о том, когда же Клэнси вытащит меня отсюда. Следующая секунда ушла на раздумья о том, когда Клэнси разыщет меня. Граймс хотел повесить на меня дело, но, должно быть, он понимал, что пока не готов. Граймс еще многого не знал и будет держать меня здесь, подальше от Клэнси, до тех пор, пока не выяснит все, что ему нужно. А поскольку сейчас я чист, как никогда, это означало, что я могу застрять здесь на веки вечные.
— Ну, ну. Клей, — обратился ко мне Граймс. — Рано или поздно все равно ведь расскажешь. Так почему бы тебе не облегчить жизнь всем нам и не рассказать рано, а не поздно?
— Я все еще не понимаю, о чем должен рассказывать, — заявил я. — И по-прежнему не знаю, за что вы меня загребли.
— Почему бы не рассказать о Бетти Бенсон? Глядишь, и догадаешься, за что тебя повязали.
Один легавый зашел ко мне за спину и налил себе воды. Холодильник опять забулькал, и я подумал, что комната слишком маленькая, слишком душная, и слишком быстро наполняется табачной вонью, а кондиционера тут нет. Я облизал губы. Мне уже очень хотелось пить. И почему, черт возьми, все это происходит в августе а не в декабре?
— Ну-с, Клей? — поторопил меня Граймс.
— Что ну-с?
— Сегодня ты ходил к Бетти Бенсон, не так ли?
— Надо полагать, она уже сообщила вам об этом, — ответил я. — Ну и что?
— Зачем ты туда отправился?
— Забыл.
— Во сколько ты к ней пришел?
— Не знаю. Приблизительно в половине четвертого.
— А ушел?
— Где-то около четырех.
— Значит, ты пробыл там полчаса, верно?
— Примерно. Минут двадцать-тридцать.
— И ушел в четыре, верно?
— Около того.
— Хорошо, — рассудил Граймс. — Это сойдет за признание. Или, может, ты хочешь и признаться тоже? Нам это не очень нужно, хотя признание и упростило бы дело.
— Признание в чем? Что я такое сделал, по-вашему? — спросил я, вспоминая и раздумывая, что могло случиться. Бетти Бенсон пригрозила мне звонком в полицию, когда я сунулся к ней, но потом все, похоже, наладилось. Кроме того, вряд ли происходящее сейчас стало итогом простого заявления типа: «Он вломился ко мне в квартиру».
— Пошли, оформим арест, — сказал Граймс. — Посидишь у нас немного.
— Слушайте, может, все-таки скажете мне, какого черта вам надо? В чем меня обвиняют?
— Можешь заглянуть мне через плечо и прочитать, — ответил Граймс. — Пошли, малыш, кончились твои скитания.
Вчетвером мы подошли к конторке дежурного, и он оформил мой арест по подозрению в убийстве. Имя жертвы — Бетти Бенсон, время смерти — приблизительно четыре часа пополудни. Пока я усваивал все эти сведения, меня увели прочь и заперли в маленькую одиночную камеру.
10
Вы можете подумать, что в самом большом и современном городе на свете даже кутузка какая-нибудь особенная: хромированные решетки, голливудские кровати вместо нар, телевизоры в каждой камере, охранники в космических шлемах. Однако вынужден с прискорбием признаться, что нью-йоркская городская тюряга не заражена гордыней и не желает идти в ногу со временем. Решетки тут старые, толстые, черные и шершавые на ощупь, а все остальное сделано из листового металла и похоже на трюм линейного корабля, выкрашенный в ярко-желтый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Граймс улыбнулся мне.
— Извини, Клей, — проговорил он. — Кажется, курево кончилось, тебе не хватило.
— Ничего, я уже несколько недель пытаюсь бросить курить, — ответил я.
Он зажег одну из моих сигарет и выпустил струю дыма мне в лицо. Остальные двое тоже устроили перекур, один из них, кажется, даже затягивался. Комната была маленькая, а окна — закрыты. Скоро тут будет не продохнуть от табачного дыма.
— Что ж, начнем сызнова, — предложил Граймс. — Ты собирался рассказать мне, с кем путался до Аниты Мерривелл.
— Я забыл, — ответил я. — Всех забыл. Ни одного проклятущего имени не помню.
— Очень жаль, — сказал Граймс. — Прекрасные воспоминания исчезли без следа.
— Да, — согласился я. — Плохо дело.
— Ладно, тогда пойдем дальше, — решил Граймс. — Как ты думаешь, кто будет следующей? После этой, как бишь ее?
— Анита Мерривелл.
— Нет, нет, я имею в виду эту, новую.
— Я не называл ее имени.
— Так назови.
— Элла.
— А дальше?
— Элла Синдерс.
— А ты умник, — заметил один из легавых.
— Играю свою роль.
— Ну ладно, — сказал Граймс. — Так кто, по-твоему, будет следующей?
После Эллы?
— Не знаю, — ответил я. — Еще не думал об этом.
— Как насчет Бетти? — спросил Граймс — Не она ли станет следующей? Или она — одна из прежних?
Я просто сидел и глазел на него Бетти? Кто такая эта Бетти?
— Не знаю я никакой Бетти, — сказал я.
— Еще как знаешь.
Я попытался сообразить. Бетти. Бетти Бенсон? Бывшая соседка Мэвис Сент-Пол? Граймс не мог говорить о ней. Бетти не способна заинтересовать легавых. Но если я спрошу его о ней, наш разговор пойдет по другому руслу, и мне это вряд ли так уж понравится.
Если, конечно, Бетти Бенсон по какой-то причине не навела на меня легавых. Может, что-то заподозрила после моего ухода? Позвонила в полицию, описала мою наружность и сказала, что я упоминал имя Граймс. Такая возможность существовала, и она была весьма неприятна.
— А как фамилия этой Бетти? — спросил я.
— Ты что, знаешь много разных Бетти?
— Ни одной.
— Ну, ну, Клей, — подал голос один из легавых. — Хватит паясничать. Мы знаем, что сегодня ты ездил к ней. Твои отпечатки остались по всей квартире На кофейной чашке и других вещах.
Итак, речь идет о Бетти Бенсон.
— Кажется, вы говорили, что это не имеет никакого отношения к Билли-Билли, — сказал я.
Настала их очередь удивляться, и я понял, что на этот раз зря открыл рот. Не будь я таким усталым, этого не случилось бы. Прежде им не приходило в голову, что тут есть связь, и теперь изумленное выражение на их физиономиях сменилось довольной миной. Они решили, что поймали меня, а я так до сих пор и не понял, на чем попался.
Один из легавых щелкнул пальцами.
— Бетти Бенсон! — воскликнул он. — Это же бывшая соседка Мэвис Сент-Пол!
— Так, так, — проговорил Граймс и с улыбкой взглянул на меня. — Стало быть, вы не укрывали Билли-Билли Кэнтела, верно? Ты не знаешь, где он, верно? И если встретишь его, то сдашь в полицию, верно?
— Она что-то знала, — сказал один из легавых. Он уже не на шутку возбудился. — Она что-то знала, может быть, видела Кэнтела, и он пошел к ней, чтобы подкупить. — Легавый взглянул на меня. — Верно? Она могла изрядно подгадить Кэнтелу, и ты пошел к ней с деньгами, чтобы купить ее молчание, не так ли?
— У вас не все в порядке с головой, — сказал я ему. — Как можно было еще больше подгадить Кэнтелу? У вас уже есть все, что нужно. Вы можете осудить его шесть раз на основании тех улик, которыми уже располагаете.
— Тогда что ты там делал? — спросил Граймс.
— Я забыл, — ответил я и посвятил секунду своего времени размышлениям о том, когда же Клэнси вытащит меня отсюда. Следующая секунда ушла на раздумья о том, когда Клэнси разыщет меня. Граймс хотел повесить на меня дело, но, должно быть, он понимал, что пока не готов. Граймс еще многого не знал и будет держать меня здесь, подальше от Клэнси, до тех пор, пока не выяснит все, что ему нужно. А поскольку сейчас я чист, как никогда, это означало, что я могу застрять здесь на веки вечные.
— Ну, ну. Клей, — обратился ко мне Граймс. — Рано или поздно все равно ведь расскажешь. Так почему бы тебе не облегчить жизнь всем нам и не рассказать рано, а не поздно?
— Я все еще не понимаю, о чем должен рассказывать, — заявил я. — И по-прежнему не знаю, за что вы меня загребли.
— Почему бы не рассказать о Бетти Бенсон? Глядишь, и догадаешься, за что тебя повязали.
Один легавый зашел ко мне за спину и налил себе воды. Холодильник опять забулькал, и я подумал, что комната слишком маленькая, слишком душная, и слишком быстро наполняется табачной вонью, а кондиционера тут нет. Я облизал губы. Мне уже очень хотелось пить. И почему, черт возьми, все это происходит в августе а не в декабре?
— Ну-с, Клей? — поторопил меня Граймс.
— Что ну-с?
— Сегодня ты ходил к Бетти Бенсон, не так ли?
— Надо полагать, она уже сообщила вам об этом, — ответил я. — Ну и что?
— Зачем ты туда отправился?
— Забыл.
— Во сколько ты к ней пришел?
— Не знаю. Приблизительно в половине четвертого.
— А ушел?
— Где-то около четырех.
— Значит, ты пробыл там полчаса, верно?
— Примерно. Минут двадцать-тридцать.
— И ушел в четыре, верно?
— Около того.
— Хорошо, — рассудил Граймс. — Это сойдет за признание. Или, может, ты хочешь и признаться тоже? Нам это не очень нужно, хотя признание и упростило бы дело.
— Признание в чем? Что я такое сделал, по-вашему? — спросил я, вспоминая и раздумывая, что могло случиться. Бетти Бенсон пригрозила мне звонком в полицию, когда я сунулся к ней, но потом все, похоже, наладилось. Кроме того, вряд ли происходящее сейчас стало итогом простого заявления типа: «Он вломился ко мне в квартиру».
— Пошли, оформим арест, — сказал Граймс. — Посидишь у нас немного.
— Слушайте, может, все-таки скажете мне, какого черта вам надо? В чем меня обвиняют?
— Можешь заглянуть мне через плечо и прочитать, — ответил Граймс. — Пошли, малыш, кончились твои скитания.
Вчетвером мы подошли к конторке дежурного, и он оформил мой арест по подозрению в убийстве. Имя жертвы — Бетти Бенсон, время смерти — приблизительно четыре часа пополудни. Пока я усваивал все эти сведения, меня увели прочь и заперли в маленькую одиночную камеру.
10
Вы можете подумать, что в самом большом и современном городе на свете даже кутузка какая-нибудь особенная: хромированные решетки, голливудские кровати вместо нар, телевизоры в каждой камере, охранники в космических шлемах. Однако вынужден с прискорбием признаться, что нью-йоркская городская тюряга не заражена гордыней и не желает идти в ногу со временем. Решетки тут старые, толстые, черные и шершавые на ощупь, а все остальное сделано из листового металла и похоже на трюм линейного корабля, выкрашенный в ярко-желтый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48