В сущности, это было цельное мировоззрение, и не последнюю роль в его возникновении сыграла еврейская каббала, преломленная в трудах христианских каббалистов.
В XVIII в., известном как век Просвещения, христианская каббала как бы уходит на задний план и продолжает развиваться лишь в закрытых масонских обществах и других движениях, проповедующих идеи универсального братства. С другой стороны, в этот период каббалистические идеи предлагаются западными мыслителями и философами (Этингер, Баадер, Гёте, Шеллинг, Молитор и др.) как некая альтернатива секуляризации и новой атеистической идеологии.
Тогда же, в начале XVIII в., начался быстрый рост оккультно-каббалистических течений, который достиг своего расцвета во второй половине XIX в. В действительности, зарождение этого направления возникло еще в XVI в., когда некоторые христианские каббалисты начали постепенно отходить от еврейских первоисточников и соединять каббалистические идеи с алхимией и магическими практиками. Основоположниками этого направления считаются Генрих Корнелий Агриппа Неттесгеймский и Теофраст Парацельс.
Безусловно, раскрытие каббалы в эпоху позднего Средневековья и Нового времени оказало большое влияние на европейскую культуру и процессы, определившие особенности западной цивилизации. Неоспорим тот факт, что изучение этой науки помогло величайшим ученым и философам раскрыть основополагающие законы мироздания, а также глубже понять природу человека и определить цель его существования в этом мире.
Русские мыслители и религиозные философы начинают обращаться к каббале лишь в конце XIX - начале XX вв. Одни из них ищут в ней новые интерпретации трактовок Писания для обоснования собственных религиозно-философских взглядов, другие - дополнительную аргументацию, используемую в антисемитской пропаганде. Каббалой интересовались такие русские мыслители, как В. С. Соловьев, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, Л. А. Тихомиров, А. Ф. Лосев и др. В отличие от западных, русские философы практически не имели возможности ознакомиться с оригинальными источниками еврейских каббалистов и, как правило, пользовались переводами трудов христианских мыслителей и оккультистов, в разной степени знакомых с каббалистическим учением.
Ранние работы Владимира Соловьева[55] насквозь пропитаны каббалистической тематикой: это идеи подлинного сопричастного Богу существования, целостности мира и всеединства творения («мировой души») и Творца, где душа человечества, Адам Кадмон - «это мыслящий центр и внутренняя связь всех существ…»[56].
Свой взгляд на каббалу Соловьев формулирует следующим образом: «…каббала не есть продукт ни Средневековья, ни александрийского мышления. Неизгладимую печать ее древнееврейского происхождения и существенное ее отличие от неоплатонического учения мы видим в особом первобытном реализме и цельном монизме этого своеобразного миросозерцания. Характерное для всей греческой философии и вполне сохранившееся в неоплатонизме противоположение между миром умопостигаемых сущностей, областью истинного, подлинного бытия, и миром материальных явлений - это дуалистическое противоположение совершенно отсутствует в каббале (для нее материальный мир есть только последняя крайняя степень реализации и воплощения истинносущего)»[57].
Однако, несмотря на обилие каббалистических идей в работах Соловьева, многие из них крайне трансформированы и искажены по смыслу. Причина этого состоит в том, что его познания в каббале базировались в основном на источниках поздней христианской каббалы с преобладанием оккультной составляющей, что и оказало свое влияние на его восприятие каббалы как религиозно-мистического учения.
Работы Соловьева по каббале послужили фундаментом для дальнейших исследований этого учения русскими философами. Увидев в учении Соловьева каббалистический элемент всеединства, русский философ и богослов Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944 гг.) приступает в начале XX в. к серьезному изучению каббалы, о чем, прежде всего, свидетельствует его работа «Свет Невечерний» (1917 г.). Пытаясь понять каббалистическое учение, Булгаков обращается к доступным в то время переводам «Зоара» и «Сефер Ецира», наиболее известным из которых являлся шеститомный французский перевод «Зоара» Жана де Паули, выполненный в начале XX в.[58]. Однако этот перевод, являвшийся для русских философов начала века зачастую единственным источником каббалистического знания, был полон искажений и фальсификаций. Жан де Паули практически не был знаком с каббалой, что наложило отпечаток не только на адекватность перевода чрезвычайно сложного текста «Зоара», но и на тот образ каббалы, который сложился у его читателей[59]. Зависимость от плохих переводов - печальное отличие русских энтузиастов каббалы рубежа веков от их предшественников - христианских каббалистов. Несмотря на это, Булгакову удивительным образом удалось избежать оккультных искажений в понимании каббалистического учения. По глубине и полноте знакомства с каббалой его можно соотнести с классическими христианскими каббалистами Европы. Неоднократно цитируя «Зоар» и сопоставляя каббалистическое учение с новозаветным, Булгаков приходит к следующему выводу: «Идея о человеке как микрокосме, столь многократно высказывавшаяся в философской и мистической литературе старого и нового времени, нигде не получает столь углубленного истолкования как в каббале»[60].
К аналогичному выводу приходит и Николай Бердяев (1874-1948): «В каббале самосознание человека достигает вершины»[61]. «В обычном христианском сознании, - пишет русский философ, - истина о человеке-микрокосме задавлена чувством греха и падения человека. В официальном христианском сознании антропология все еще остается ветхобиблейской. В основной книге каббалы „Зогаре“[62] и у Бёме в «Mysterium magnum» (толковании на первую книгу Моисея) снимаются с Библии оковы ограниченности и подавленности ветхого сознания человечества, и приоткрывается истина о космическом человеке»[63].
В ХХ в. философы, мыслители и писатели - Гершом Шолем, Вальтер Беньямин, Франц Кафка, Мартин Бубер, Исаак Башевис Зингер и другие продолжили теоретическое исследование феномена каббалы.
Сегодня каббала изучается во многих университетах мира. Особый интерес к этой науке проявился в последнее десятилетие: публикуется масса интересных работ, исследующих различные аспекты каббалистического учения, все больше людей устремляются в поисках достоверной информации о каббале. Ученые из различных областей науки обращают свое внимание на древнее учение, обнаруживая в нем подробные объяснения сложнейших закономерностей природных процессов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
В XVIII в., известном как век Просвещения, христианская каббала как бы уходит на задний план и продолжает развиваться лишь в закрытых масонских обществах и других движениях, проповедующих идеи универсального братства. С другой стороны, в этот период каббалистические идеи предлагаются западными мыслителями и философами (Этингер, Баадер, Гёте, Шеллинг, Молитор и др.) как некая альтернатива секуляризации и новой атеистической идеологии.
Тогда же, в начале XVIII в., начался быстрый рост оккультно-каббалистических течений, который достиг своего расцвета во второй половине XIX в. В действительности, зарождение этого направления возникло еще в XVI в., когда некоторые христианские каббалисты начали постепенно отходить от еврейских первоисточников и соединять каббалистические идеи с алхимией и магическими практиками. Основоположниками этого направления считаются Генрих Корнелий Агриппа Неттесгеймский и Теофраст Парацельс.
Безусловно, раскрытие каббалы в эпоху позднего Средневековья и Нового времени оказало большое влияние на европейскую культуру и процессы, определившие особенности западной цивилизации. Неоспорим тот факт, что изучение этой науки помогло величайшим ученым и философам раскрыть основополагающие законы мироздания, а также глубже понять природу человека и определить цель его существования в этом мире.
Русские мыслители и религиозные философы начинают обращаться к каббале лишь в конце XIX - начале XX вв. Одни из них ищут в ней новые интерпретации трактовок Писания для обоснования собственных религиозно-философских взглядов, другие - дополнительную аргументацию, используемую в антисемитской пропаганде. Каббалой интересовались такие русские мыслители, как В. С. Соловьев, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, Л. А. Тихомиров, А. Ф. Лосев и др. В отличие от западных, русские философы практически не имели возможности ознакомиться с оригинальными источниками еврейских каббалистов и, как правило, пользовались переводами трудов христианских мыслителей и оккультистов, в разной степени знакомых с каббалистическим учением.
Ранние работы Владимира Соловьева[55] насквозь пропитаны каббалистической тематикой: это идеи подлинного сопричастного Богу существования, целостности мира и всеединства творения («мировой души») и Творца, где душа человечества, Адам Кадмон - «это мыслящий центр и внутренняя связь всех существ…»[56].
Свой взгляд на каббалу Соловьев формулирует следующим образом: «…каббала не есть продукт ни Средневековья, ни александрийского мышления. Неизгладимую печать ее древнееврейского происхождения и существенное ее отличие от неоплатонического учения мы видим в особом первобытном реализме и цельном монизме этого своеобразного миросозерцания. Характерное для всей греческой философии и вполне сохранившееся в неоплатонизме противоположение между миром умопостигаемых сущностей, областью истинного, подлинного бытия, и миром материальных явлений - это дуалистическое противоположение совершенно отсутствует в каббале (для нее материальный мир есть только последняя крайняя степень реализации и воплощения истинносущего)»[57].
Однако, несмотря на обилие каббалистических идей в работах Соловьева, многие из них крайне трансформированы и искажены по смыслу. Причина этого состоит в том, что его познания в каббале базировались в основном на источниках поздней христианской каббалы с преобладанием оккультной составляющей, что и оказало свое влияние на его восприятие каббалы как религиозно-мистического учения.
Работы Соловьева по каббале послужили фундаментом для дальнейших исследований этого учения русскими философами. Увидев в учении Соловьева каббалистический элемент всеединства, русский философ и богослов Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944 гг.) приступает в начале XX в. к серьезному изучению каббалы, о чем, прежде всего, свидетельствует его работа «Свет Невечерний» (1917 г.). Пытаясь понять каббалистическое учение, Булгаков обращается к доступным в то время переводам «Зоара» и «Сефер Ецира», наиболее известным из которых являлся шеститомный французский перевод «Зоара» Жана де Паули, выполненный в начале XX в.[58]. Однако этот перевод, являвшийся для русских философов начала века зачастую единственным источником каббалистического знания, был полон искажений и фальсификаций. Жан де Паули практически не был знаком с каббалой, что наложило отпечаток не только на адекватность перевода чрезвычайно сложного текста «Зоара», но и на тот образ каббалы, который сложился у его читателей[59]. Зависимость от плохих переводов - печальное отличие русских энтузиастов каббалы рубежа веков от их предшественников - христианских каббалистов. Несмотря на это, Булгакову удивительным образом удалось избежать оккультных искажений в понимании каббалистического учения. По глубине и полноте знакомства с каббалой его можно соотнести с классическими христианскими каббалистами Европы. Неоднократно цитируя «Зоар» и сопоставляя каббалистическое учение с новозаветным, Булгаков приходит к следующему выводу: «Идея о человеке как микрокосме, столь многократно высказывавшаяся в философской и мистической литературе старого и нового времени, нигде не получает столь углубленного истолкования как в каббале»[60].
К аналогичному выводу приходит и Николай Бердяев (1874-1948): «В каббале самосознание человека достигает вершины»[61]. «В обычном христианском сознании, - пишет русский философ, - истина о человеке-микрокосме задавлена чувством греха и падения человека. В официальном христианском сознании антропология все еще остается ветхобиблейской. В основной книге каббалы „Зогаре“[62] и у Бёме в «Mysterium magnum» (толковании на первую книгу Моисея) снимаются с Библии оковы ограниченности и подавленности ветхого сознания человечества, и приоткрывается истина о космическом человеке»[63].
В ХХ в. философы, мыслители и писатели - Гершом Шолем, Вальтер Беньямин, Франц Кафка, Мартин Бубер, Исаак Башевис Зингер и другие продолжили теоретическое исследование феномена каббалы.
Сегодня каббала изучается во многих университетах мира. Особый интерес к этой науке проявился в последнее десятилетие: публикуется масса интересных работ, исследующих различные аспекты каббалистического учения, все больше людей устремляются в поисках достоверной информации о каббале. Ученые из различных областей науки обращают свое внимание на древнее учение, обнаруживая в нем подробные объяснения сложнейших закономерностей природных процессов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115