Двадцать из них работали с массивным цилиндрическим предметом, располагавшемся в ярко освещенном центре лаборатории, и каждый имел мускулистого симбиота. Эти физики-исследователи имели особую ценность для Улья, и с таким трудом удалось вырастить их и еще сложнее поддерживать потом их жизнь. Их гигантские головы (пятнадцать дюймов от линии белоснежных волос до основания безволосого подбородка, лоб одиннадцати дюймов шириной, нависающий над выпученными голубыми глазами с поразительно блестящими черными зрачками) требовали императорских родов для каждого из них. Ни одна из женщин не смогла родить больше трех – последующие попытки заканчивались лишь многочисленными абортами на ранней стадии беременности, и смерть матери во время родов этих особо ценных специалистов была обычным делом, однако Улей охотно платил такую высокую цену: они бесчисленное количество раз доказывали, что цена была заплачена не напрасно, и явились основной причиной прекращения многовековых, осуществляемых в строжайшей тайне миграций первых колонистов. Во что бы то ни стало необходимо было скрывать их от Чужаков из Внешнего мира. Как и работа, которой они занимаются, – еще одно свидетельство их отличий от Чужаков Внешнего мира. Раздвоенный прут с оглушающим действием – только один из многих предметов, созданных ими. Они дали улью электронные приборы, обладающие высокой надежностью, миниатюрные и мощные одновременно. Они изобрели новейшие пищевые добавки, благодаря которым поведение бесполых работников стало более уравновешенным.
Исследователей-физиков мгновенно можно было узнать. Помимо огромной черепной коробки, их генетическая линия несла характеристики, которых нельзя было отделить от искомой специализации и которые еще больше подчеркивали их отличие от исходной дикой формы. Ноги их представляли обрубки, и за ними необходим был постоянный уход бледнокожих, мускулистых бесполых работников, выращенных специально для этого и отличавшихся сговорчивостью. Из-за бесполезных ног специалистов перемещали с места на место на тележках или же переносили на руках. Руки у них были нормальными, но слабыми и тонкими, с длинными изящными пальцами. Генетически эти специалисты тоже были стерильными, и на них заканчивался их род. Из-за требований полного подчинения организма нуждам интеллекта они не могли на химическом уровне регулировать свои эмоции, ввиду чего отличались повышенной нервозностью и раздражительностью в своих отношениях с другими работниками. Даже их симбиоты-помощники подвергались таким нападкам. Однако друг к другу они относились с мягкостью и взаимным уважением, особенность характера, которую Улью удалось взрастить в них после нескольких конфликтов, снижавших полезность первого выращенного семейства этих специалистов.
Один из них, так увлеченных своей работой, наконец остановился и посмотрел через всю лабораторию на Хелльстрома. Работник просигналил на языке жестов Улья: «Торопимся». Жест, направленный в сторону трубчатой конструкции, ясно указывал: «Не задерживайте работу». Потом повторил этот же знак у смуглого лба, с той же ясностью передававший: «Ваше присутствие мешает мне думать».
Хелльстром торопливо пересек комнату. Он узнал этого специалиста – женщину, одну из самых старших в своем семействе, с многочисленными шрамами, оставшимися после не слишком удачно проведенных экспериментов. За ней ухаживал бледнокожий, с покатыми плечами и подавленными инстинктами пола работник-мужчина, имевший выпирающие на руках и торсе мышцы. С трусливой робостью он наблюдал, как Хелльстром быстро излагал суть дела на языке жестов Улья.
– Какое нам дело до того, что полагают Чужаки? – требовательно спросила специалистка.
– Им удалось лишь по этим нескольким страницам понять, что мы столкнулись с проблемой перегрева, – просигналил Хелльстром.
Потом она произнесла вслух, сознавая, что голос может передать ее гневное раздражение:
– Ты считаешь, что Чужаки могут чему-нибудь научить нас?
– Мы часто учимся на их ошибках, – заметил Хелльстром, намеренно не замечая ее гнев.
– Помолчи несколько секунд, – приказала она и закрыла глаза.
Хелльстром знал, что в данный момент в ее сознании проносятся страницы, новые, полученные за это время данные, соотносясь с ошибочным предположением Перуджи.
Вскоре она открыла глаза и сказала:
– Уходи.
– Это помогло тебе? – спросил Хелльстром.
– Да, – ответила она. Досадуя на себя, что пришлось выдавить из себя это признание, добавила затем с новой вспышкой раздражительности: – Очевидно, ваш тип может случайно научиться чему-то ценному – когда вам представляется счастливый случай!
Хелльстрому удалось сдержать улыбку и, повернувшись, он пошел обратно к выходу из лаборатории. Казалось, что рабочий ритм, пока он шел, нисколько не изменился, однако, когда он на пороге бросил взгляд назад, он увидел, что несколько специалистов собрались в кучку и о чем-то переговаривались, быстро сигнализируя руками на языке жестов Улья. Хелльстром знал, что эти исследователи создали свой собственный язык, который использовали только в разговорах между собой. За очень короткое время они рассортируют новые данные и введут их в свой проект.
44
Неофициальный меморандум в адрес правления Агентства:
«УНИЧТОЖИТЬ ПРИ ПРОЧТЕНИИ.
Нам была представлена лишь часть документов по делу Хелльстрома. Они ведут двойную игру. Наш другой источник сообщает, что в бумагах, скопированных в МТИ, было еще по меньшей мере три страницы. Все говорит о том, что в «Проекте 40» разрабатывается новый и гораздо более дешевый способ производства стали и что это никакое не оружие. И как я постоянно повторяю вам, я знал, что эта парочка однажды попробует что-нибудь в этом роде. Так и случилось!»
Отчет Мимеки Тиченам об использовании запасов Улья во Внешнем мире:
«Через несколько секунд после инъекции нашего возбуждающего препарата кожа Чужака-мужчины становится теплее на ощупь и слегка краснеет. Это похоже на реакцию мужчин Улья, но более ярко выраженную и протекающую быстрее: длится от пяти до десяти секунд. После этого различия становятся более заметными. Иногда в первый момент мышцы Чужаков твердеют, по-видимому, в результате шока, отчего они становятся совершенно неспособными двигаться, пока не начинается действие возбуждающих гормонов. Но подобное случается далеко не со всеми Чужаками-мужчинами. Почти сразу же после покраснения кожи, а иногда и одновременно с этим, у мужчины наступает сильная эрекция, никогда не пропадающая после первого оргазма. Шестикратный непрерывный оргазм не является чем-то исключительным. Однажды случился даже тридцатиоднократный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90