Но образы сожженных деревень, голосящих сирот, полных отчаяния глаз беженцев слишком уж глубоко запали в душу юноши, так что альтернативы Боснии не было. Рикки упросил родителей отпустить его на Балканы.
Сделав несколько телефонных звонков, его отец узнал, что обращаться нужно в Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), штаб-квартира которого находилась в Нью-Йорке.
К ранней весне 1995 года, после трех лет гражданской войны, бывшая Республика Босния, входившая в состав Социалистической Федеративной Республики Югославии, лежала в руинах. УВКБ принимало самое активное участие в борьбе с этой гуманитарной катастрофой. Возглавлял операцию бывший английский солдат, бородатый и энергичный Ларри Холлингуорт, которого Рикки видел по телевизору. Под его началом в Боснии работали четыреста «интернационалистов» и несколько тысяч местных жителей. Рикки поехал в Нью-Йорк, чтобы узнать, как можно записаться в добровольцы.
В Нью-Йорке его встретили по-доброму, но без особого энтузиазма. Желающих поехать в Боснию было хоть отбавляй, каждый день приезжали по нескольку десятков американцев. Но УВКБ входило в структуру ООН, и прием на работу означал шесть месяцев бюрократических процедур, заполнение множества бланков и анкет, а итогом мог стать отказ, поскольку осенью Рикки собирался вернуться в Гарвард.
Опечаленный молодой человек спускался вниз в кабине лифта, когда секретарь управления, женщина средних лет, — как раз начался перерыв на ленч — улыбнулась ему и дала дельный совет:
— Если вы действительно хотите помочь беженцам Боснии, вам лучше обратиться в нашу региональную штаб-квартиру в Загребе. Они тоже набирают людей. И там, конечно, меньше формальностей.
Хорватия также входила в развалившуюся СФРЮ, но уже обеспечила свою независимость, превратилась в самостоятельное государство, и многие организации, занимающиеся поставками гуманитарной помощи в Боснию, базировались в ее столице, Загребе. В том числе и УВКБ ООН.
Рикки позвонил родителям, заручился их неохотным согласием и улетел рейсом Нью-Йорк — Вена — Загреб. Но столкнулся с тем же заполнением бесконечных анкет. Да и не требовались УВКБ люди, которые могли проработать лишь несколько месяцев. Хлопот с ними хватало. А пользы они практически не приносили.
— Вам надо обратиться в одну из НГО, — посоветовал региональный инспектор, пытаясь хоть чем-то помочь ему. — Их представители встречаются в соседнем кафе.
УВКБ, конечно, входит в структуру ООН, но является далеко не единственной организацией, занимающейся проблемой беженцев. Оказание помощи пострадавшим в региональных конфликтах — целая индустрия, а для многих и профессия. Помимо ООН и правительств отдельных стран, доставкой и распределением гуманитарной помощи занимаются многие негосударственные организации. В частности, в Боснии работали более трехсот НГО.
На слуху у широкой общественности названия лишь нескольких: «Спасите детей» (Великобритания), «Накормите детей» (США), «Забота о жизни», «Жертвам войны», «Врачи без границ». Все они, конечно же, работали в Боснии, но составляли лишь крохотную толику в списке маленьких и не очень, практически никому не известных НГО, примчавшихся на помощь жертвам боснийской гражданской войны, потрясенных ужасами, которые бесконечно транслировало западное телевидение. В конце этого списка даже значились отдельные грузовики, каждый из которых гнали через всю Европу двое крепких парней, насмотревшихся телепередач в местном баре. Перевалочной базой перед последним броском в Боснию был Загреб или Сплит, город-порт на Адриатическом море.
Рикки нашел указанное кафе, заказал чашку кофе и рюмку сливовицы — последнюю, чтобы отогреться от пронизывающего мартовского ветра, — и начал оглядываться в поисках человека, который мог бы ему помочь. Два часа спустя в кафе вошел крупный бородатый мужчина в джинсах и «аляске» и заказал кофе и коньяк. По выговору Рикки понял, что перед ним уроженец Северной или Южной Каролины. Он подошел, представился. И ему повезло.
Джон Слэк занимался доставкой и распределением гуманитарной помощи, поступающей от маленького американского благотворительного фонда «Хлеба и рыбы», который являлся боковым ответвлением Дороги спасения, которую прокладывал в нашем грешном мире преподобный Билли Джонс, телевизионный евангелист и спаситель душ (за приличное вознаграждение) из города Чарлстона, штат Южная Каролина. По лицу Слэка чувствовалось, что ему уже приходилось иметь дело с такими, как Рикки.
— Ты умеешь водить грузовик?
— Да. — Рикки ни разу не сидел за рулем грузовика, но исходил из того, что большой внедорожник — практически маленький грузовик.
— Карту читаешь?
— Конечно.
— Хочешь большое жалованье?
— Нет. Дедушка выплачивает мне ежемесячное пособие.
Глаза Джона Слэка блеснули.
— То есть ты ничего не хочешь? Только помочь?
— Совершенно верно.
— Ладно, я тебя беру. Организация у меня маленькая. Я покупаю продукты, одежду, одеяла прямо здесь, в Европе, обычно в Австрии. На грузовике привожу в Загреб, заправляюсь и еду в Боснию. Наша база расположена в Травнике. Там скопились тысячи беженцев.
— Мне это подходит, — ответил Рикки. — Я сам оплачу свои расходы.
Слэк допил коньяк.
— Поехали.
Они залезли в кабину десятитонного немецкого грузовика «Ханомаг», и еще до границы Рикки уже сидел за рулем. Сменяя друг друга, они добрались до Травника за десять часов. Около полуночи прибыли на базу фонда «Хлеба и рыбы», расположенную на окраине города. Слэк бросил Рикки несколько одеял:
— Эту ночь будешь спать в кабине. А утром найдем тебе жилье.
Слэк не кривил душой, говоря, что «Хлеба и рыбы» — маленькая организация. Кроме «Ханомага», у них был еще один грузовик, которым управлял немногословный швед (на следующий день он уехал на север за очередным грузом гуманитарной помощи), участок на территории, огороженной проволочным забором, охраняющим от мелких воришек, крохотный офис, будка, в которой раньше работал сапожник, и сарай, именуемый складом, где хранились доставленные, но еще не распределенные продукты. В штате, кроме Слэка и шведа, состояли трое боснийцев. Автомобильный парк дополняли две новенькие черные «Тойоты Лендкрузер». Их использовали для доставки мелких партий гуманитарной помощи. Утром Слэк познакомил Рикки с сотрудниками НГО и коллегами, арендующими участки на той же территории, а уже к полудню Рикки снял комнату у боснийской вдовы. Чтобы добираться до базы и обратно, купил велосипед, расплатившись долларами из денежного пояса, который носил под курткой. Джон Слэк обратил внимание на пояс.
— Уж извини, что спрашиваю, но сколько у тебя там денег?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Сделав несколько телефонных звонков, его отец узнал, что обращаться нужно в Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), штаб-квартира которого находилась в Нью-Йорке.
К ранней весне 1995 года, после трех лет гражданской войны, бывшая Республика Босния, входившая в состав Социалистической Федеративной Республики Югославии, лежала в руинах. УВКБ принимало самое активное участие в борьбе с этой гуманитарной катастрофой. Возглавлял операцию бывший английский солдат, бородатый и энергичный Ларри Холлингуорт, которого Рикки видел по телевизору. Под его началом в Боснии работали четыреста «интернационалистов» и несколько тысяч местных жителей. Рикки поехал в Нью-Йорк, чтобы узнать, как можно записаться в добровольцы.
В Нью-Йорке его встретили по-доброму, но без особого энтузиазма. Желающих поехать в Боснию было хоть отбавляй, каждый день приезжали по нескольку десятков американцев. Но УВКБ входило в структуру ООН, и прием на работу означал шесть месяцев бюрократических процедур, заполнение множества бланков и анкет, а итогом мог стать отказ, поскольку осенью Рикки собирался вернуться в Гарвард.
Опечаленный молодой человек спускался вниз в кабине лифта, когда секретарь управления, женщина средних лет, — как раз начался перерыв на ленч — улыбнулась ему и дала дельный совет:
— Если вы действительно хотите помочь беженцам Боснии, вам лучше обратиться в нашу региональную штаб-квартиру в Загребе. Они тоже набирают людей. И там, конечно, меньше формальностей.
Хорватия также входила в развалившуюся СФРЮ, но уже обеспечила свою независимость, превратилась в самостоятельное государство, и многие организации, занимающиеся поставками гуманитарной помощи в Боснию, базировались в ее столице, Загребе. В том числе и УВКБ ООН.
Рикки позвонил родителям, заручился их неохотным согласием и улетел рейсом Нью-Йорк — Вена — Загреб. Но столкнулся с тем же заполнением бесконечных анкет. Да и не требовались УВКБ люди, которые могли проработать лишь несколько месяцев. Хлопот с ними хватало. А пользы они практически не приносили.
— Вам надо обратиться в одну из НГО, — посоветовал региональный инспектор, пытаясь хоть чем-то помочь ему. — Их представители встречаются в соседнем кафе.
УВКБ, конечно, входит в структуру ООН, но является далеко не единственной организацией, занимающейся проблемой беженцев. Оказание помощи пострадавшим в региональных конфликтах — целая индустрия, а для многих и профессия. Помимо ООН и правительств отдельных стран, доставкой и распределением гуманитарной помощи занимаются многие негосударственные организации. В частности, в Боснии работали более трехсот НГО.
На слуху у широкой общественности названия лишь нескольких: «Спасите детей» (Великобритания), «Накормите детей» (США), «Забота о жизни», «Жертвам войны», «Врачи без границ». Все они, конечно же, работали в Боснии, но составляли лишь крохотную толику в списке маленьких и не очень, практически никому не известных НГО, примчавшихся на помощь жертвам боснийской гражданской войны, потрясенных ужасами, которые бесконечно транслировало западное телевидение. В конце этого списка даже значились отдельные грузовики, каждый из которых гнали через всю Европу двое крепких парней, насмотревшихся телепередач в местном баре. Перевалочной базой перед последним броском в Боснию был Загреб или Сплит, город-порт на Адриатическом море.
Рикки нашел указанное кафе, заказал чашку кофе и рюмку сливовицы — последнюю, чтобы отогреться от пронизывающего мартовского ветра, — и начал оглядываться в поисках человека, который мог бы ему помочь. Два часа спустя в кафе вошел крупный бородатый мужчина в джинсах и «аляске» и заказал кофе и коньяк. По выговору Рикки понял, что перед ним уроженец Северной или Южной Каролины. Он подошел, представился. И ему повезло.
Джон Слэк занимался доставкой и распределением гуманитарной помощи, поступающей от маленького американского благотворительного фонда «Хлеба и рыбы», который являлся боковым ответвлением Дороги спасения, которую прокладывал в нашем грешном мире преподобный Билли Джонс, телевизионный евангелист и спаситель душ (за приличное вознаграждение) из города Чарлстона, штат Южная Каролина. По лицу Слэка чувствовалось, что ему уже приходилось иметь дело с такими, как Рикки.
— Ты умеешь водить грузовик?
— Да. — Рикки ни разу не сидел за рулем грузовика, но исходил из того, что большой внедорожник — практически маленький грузовик.
— Карту читаешь?
— Конечно.
— Хочешь большое жалованье?
— Нет. Дедушка выплачивает мне ежемесячное пособие.
Глаза Джона Слэка блеснули.
— То есть ты ничего не хочешь? Только помочь?
— Совершенно верно.
— Ладно, я тебя беру. Организация у меня маленькая. Я покупаю продукты, одежду, одеяла прямо здесь, в Европе, обычно в Австрии. На грузовике привожу в Загреб, заправляюсь и еду в Боснию. Наша база расположена в Травнике. Там скопились тысячи беженцев.
— Мне это подходит, — ответил Рикки. — Я сам оплачу свои расходы.
Слэк допил коньяк.
— Поехали.
Они залезли в кабину десятитонного немецкого грузовика «Ханомаг», и еще до границы Рикки уже сидел за рулем. Сменяя друг друга, они добрались до Травника за десять часов. Около полуночи прибыли на базу фонда «Хлеба и рыбы», расположенную на окраине города. Слэк бросил Рикки несколько одеял:
— Эту ночь будешь спать в кабине. А утром найдем тебе жилье.
Слэк не кривил душой, говоря, что «Хлеба и рыбы» — маленькая организация. Кроме «Ханомага», у них был еще один грузовик, которым управлял немногословный швед (на следующий день он уехал на север за очередным грузом гуманитарной помощи), участок на территории, огороженной проволочным забором, охраняющим от мелких воришек, крохотный офис, будка, в которой раньше работал сапожник, и сарай, именуемый складом, где хранились доставленные, но еще не распределенные продукты. В штате, кроме Слэка и шведа, состояли трое боснийцев. Автомобильный парк дополняли две новенькие черные «Тойоты Лендкрузер». Их использовали для доставки мелких партий гуманитарной помощи. Утром Слэк познакомил Рикки с сотрудниками НГО и коллегами, арендующими участки на той же территории, а уже к полудню Рикки снял комнату у боснийской вдовы. Чтобы добираться до базы и обратно, купил велосипед, расплатившись долларами из денежного пояса, который носил под курткой. Джон Слэк обратил внимание на пояс.
— Уж извини, что спрашиваю, но сколько у тебя там денег?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86