Лондонские работодатели приложили максимум усилий, чтобы поместить его в закрытую психиатрическую лечебницу санаторного типа и спасти от самого себя. Известие о том, что убил Тессу его самый близкий друг Арнольд Блюм, стало последней каплей. Для тех, кто знал Джастина, не явились откровением и следы от ударов на животе, бедрах, пояснице: они знали, что после смерти жены Джастин частенько находил утешение в самобичевании. А вот где он раздобыл оружие — новенький короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра, в барабане которого насчитали всего пять патронов, осталось загадкой. Увы, неразрешимой. Но богатые при желании всегда находили средства самоуничтожения. Похоронили его, при полном одобрении прессы, на кладбище Лангата, рядом с телами жены и сына.
Постоянное правительство Англии, которое остается неизменным в круговерти приходящих и уходящих политиков, вновь выполнило стоявшие перед ним задачи, за исключением маленького, но доставившего массу неудобств нюанса. Судя по всему, в последние недели своей жизни Джастин собирал «черное досье», с целью доказать, что Тессу и Блюма убили по одной простой причине: они слишком много узнали о темных делах одного из самых уважаемых фармакологических концернов, название которого пока оставалось анонимным. Какой-то выскочка-солиситор итальянского происхождения, родственник убитой женщины, имея свободный доступ к деньгам своих ушедших из жизни клиентов, нанял профессионального возмутителя спокойствия, скрывающегося под маской агента по отношениям с общественностью. Этот же бессовестный солиситор объединил усилия со знаменитыми адвокатами Сити, известными своей независимостью и драчливостью. Юридическая фирма «Окли, Окли и Фармлоу», представляя неназванную компанию, попыталась оспорить правомерность использования средств клиентов, но безуспешно. Так что они лишь пригрозили подавать в суд на любую газету, которая решалась затронуть эту тему.
Однако смельчаки находились, так что гибель Тессы и Арнольда Блюма, а потом и Джастина Куэйла оставались на слуху. Скотленд-Ярд, вынужденный ознакомиться с имеющимися материалами, публично объявил, что они «ничем не обоснованы и очень печальны», и отказался передать их в прокуратуру. Но адвокаты убиенных вместо того, чтобы выбросить белый флаг, обратили свои взоры на парламент. Один из его членов, из Шотландии, тоже адвокат, на парламентском часе, где рассматривалась ситуация со здравоохранением на Африканском континенте, начал задавать министру иностранных дел соответствующие вопросы. Министр, в привычной ему манере, поначалу легко и непринужденно уходил от прямого ответа, но только обнаружил, что цель парламентария — вцепиться ему в горло.
Вопрос. Известно ли министру иностранных дел о каких-либо документах, направленных в его министерство в течение последних месяцев трагически погибшей миссис Тессой Куэйл?
Ответ. Я требую, чтобы о таких вопросах меня уведомляли заранее.
В. Как я понимаю, ваш ответ — нет?
О. Мне ничего не известно о документах, присланных ею при жизни.
В. Следует ли из этого, что она написала вам после смерти?
Смех.
В последующей переписке и устном обмене мнениями министр иностранных дел поначалу полностью отрицал, что ему известно о существовании этих документов, потом выразил протест, поскольку до завершения юридических процедур они находятся sub judice [84]. После «дальнейших интенсивных и дорогостоящих поисков» он наконец признал, что документы эти «найдены», чтобы присовокупить, что при получении они были изучены с должным вниманием, разумеется, «с учетом психической неуравновешенности автора». И бесстыдно добавил, что вышеуказанным документам присвоен гриф «Секретно».
В. Форин-оффис регулярно присваивают гриф «Секретно» документам, авторами которых являются психически неуравновешенные люди?
Смех.
О. В случаях, когда такие документы могут нанести вред ни в чем не повинной третьей стороне, да.
В. А может, и Форин-оффис?
О. Я думаю о ненужных страданиях, которые может принести их обнародование близким усопших.
В. Тогда волноваться не о чем. У миссис Куэйл нет близких родственников.
О. Я обязан учитывать не только их интересы.
В. Благодарю вас. Думаю, я услышал ответ, которого ждал.
На следующий день в Форин-оффис последовало официальное требование о рассекречивают бумаг Тессы Куйэл, поддержанное иском в Верховный Суд. Одновременно, но определенно не случайно, с параллельной инициативой выступили адвокаты друзей и семьи покойного доктора Арнольда Блюма. Во время предварительных слушаний под объективами телекамер толпа смутьянов в символических белых саванах пикетировала Брюссельский дворец правосудия с плакатами «Nous Accusons» [85]. Разумеется, с этим разобрались быстро. Встречные иски, поданные бельгийскими адвокатами, стали гарантией того, что процесс затянется на годы. Однако в результате всей этой суеты широкая общественность узнала название компании, обвиняемой в противоправных деяниях: «Карел Вита Хадсон».
— Вон там — хребет Локоморинанг, — просвещает Джастина капитан Маккензи по системе внутренней связи. — Нефть и золото. Кения и Судан уже сотню лет спорят за эту территорию. На старых картах она принадлежит Судану, на новых — Кении. Я полагаю, кто-то позолотил ручку картографу.
Капитан Маккензи из тех тактичных людей, которые точно знают, когда надо говорить на отвлекающие темы. На этот раз он прилетел на двухмоторном «Бич бейрон». Джастин сидит рядом с ним в кресле второго пилота, слушает, не слыша, то капитана Маккензи, то разговоры пилотов других самолетов, летящих в зоне радиосвязи: «Где мы сейчас, Мак? Выше уровня облаков или ниже?» — «А где ты находишься?» — «В миле справа от тебя и на тысячу футов ниже. Что у тебя со зрением?» Они летят над бурыми скалами, под тяжелыми облаками. Ярко-красные полосы появляются там, где пробившиеся сквозь облака солнечные лучи падают на землю. Впереди появляются горы. Дорога, как вена, извивается среди скал-мускулов.
— Кейптаун — Каир, — лаконично объясняет Маккензи. — Не пытайтесь ею воспользоваться.
— Не буду. Маккензи снижается.
— Направо уходит дорога, по которой ехали Арнольд и Тесса. Из Локи в Лодвар. Хорошая дорога, если не принимать во внимание бандитов.
Джастин пристально всматривается в белесый туман, видит Арнольда и Тессу в их джипе, с запыленными лицами, коробку с дискетами, трясущуюся на сиденье между ними. Река пересекает Каирское шоссе. Тагуа, объясняет Маккензи. Ее истоки — в горах Тагуа. Их высота — одиннадцать тысяч футов. Джастин вежливо кивает. Солнце выходит из-за облаков, горы становятся черными и угрожающими. Тесса и Арнольд исчезают. Под ними вновь забытая богом земля, где нет ни людей, ни зверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Постоянное правительство Англии, которое остается неизменным в круговерти приходящих и уходящих политиков, вновь выполнило стоявшие перед ним задачи, за исключением маленького, но доставившего массу неудобств нюанса. Судя по всему, в последние недели своей жизни Джастин собирал «черное досье», с целью доказать, что Тессу и Блюма убили по одной простой причине: они слишком много узнали о темных делах одного из самых уважаемых фармакологических концернов, название которого пока оставалось анонимным. Какой-то выскочка-солиситор итальянского происхождения, родственник убитой женщины, имея свободный доступ к деньгам своих ушедших из жизни клиентов, нанял профессионального возмутителя спокойствия, скрывающегося под маской агента по отношениям с общественностью. Этот же бессовестный солиситор объединил усилия со знаменитыми адвокатами Сити, известными своей независимостью и драчливостью. Юридическая фирма «Окли, Окли и Фармлоу», представляя неназванную компанию, попыталась оспорить правомерность использования средств клиентов, но безуспешно. Так что они лишь пригрозили подавать в суд на любую газету, которая решалась затронуть эту тему.
Однако смельчаки находились, так что гибель Тессы и Арнольда Блюма, а потом и Джастина Куэйла оставались на слуху. Скотленд-Ярд, вынужденный ознакомиться с имеющимися материалами, публично объявил, что они «ничем не обоснованы и очень печальны», и отказался передать их в прокуратуру. Но адвокаты убиенных вместо того, чтобы выбросить белый флаг, обратили свои взоры на парламент. Один из его членов, из Шотландии, тоже адвокат, на парламентском часе, где рассматривалась ситуация со здравоохранением на Африканском континенте, начал задавать министру иностранных дел соответствующие вопросы. Министр, в привычной ему манере, поначалу легко и непринужденно уходил от прямого ответа, но только обнаружил, что цель парламентария — вцепиться ему в горло.
Вопрос. Известно ли министру иностранных дел о каких-либо документах, направленных в его министерство в течение последних месяцев трагически погибшей миссис Тессой Куэйл?
Ответ. Я требую, чтобы о таких вопросах меня уведомляли заранее.
В. Как я понимаю, ваш ответ — нет?
О. Мне ничего не известно о документах, присланных ею при жизни.
В. Следует ли из этого, что она написала вам после смерти?
Смех.
В последующей переписке и устном обмене мнениями министр иностранных дел поначалу полностью отрицал, что ему известно о существовании этих документов, потом выразил протест, поскольку до завершения юридических процедур они находятся sub judice [84]. После «дальнейших интенсивных и дорогостоящих поисков» он наконец признал, что документы эти «найдены», чтобы присовокупить, что при получении они были изучены с должным вниманием, разумеется, «с учетом психической неуравновешенности автора». И бесстыдно добавил, что вышеуказанным документам присвоен гриф «Секретно».
В. Форин-оффис регулярно присваивают гриф «Секретно» документам, авторами которых являются психически неуравновешенные люди?
Смех.
О. В случаях, когда такие документы могут нанести вред ни в чем не повинной третьей стороне, да.
В. А может, и Форин-оффис?
О. Я думаю о ненужных страданиях, которые может принести их обнародование близким усопших.
В. Тогда волноваться не о чем. У миссис Куэйл нет близких родственников.
О. Я обязан учитывать не только их интересы.
В. Благодарю вас. Думаю, я услышал ответ, которого ждал.
На следующий день в Форин-оффис последовало официальное требование о рассекречивают бумаг Тессы Куйэл, поддержанное иском в Верховный Суд. Одновременно, но определенно не случайно, с параллельной инициативой выступили адвокаты друзей и семьи покойного доктора Арнольда Блюма. Во время предварительных слушаний под объективами телекамер толпа смутьянов в символических белых саванах пикетировала Брюссельский дворец правосудия с плакатами «Nous Accusons» [85]. Разумеется, с этим разобрались быстро. Встречные иски, поданные бельгийскими адвокатами, стали гарантией того, что процесс затянется на годы. Однако в результате всей этой суеты широкая общественность узнала название компании, обвиняемой в противоправных деяниях: «Карел Вита Хадсон».
— Вон там — хребет Локоморинанг, — просвещает Джастина капитан Маккензи по системе внутренней связи. — Нефть и золото. Кения и Судан уже сотню лет спорят за эту территорию. На старых картах она принадлежит Судану, на новых — Кении. Я полагаю, кто-то позолотил ручку картографу.
Капитан Маккензи из тех тактичных людей, которые точно знают, когда надо говорить на отвлекающие темы. На этот раз он прилетел на двухмоторном «Бич бейрон». Джастин сидит рядом с ним в кресле второго пилота, слушает, не слыша, то капитана Маккензи, то разговоры пилотов других самолетов, летящих в зоне радиосвязи: «Где мы сейчас, Мак? Выше уровня облаков или ниже?» — «А где ты находишься?» — «В миле справа от тебя и на тысячу футов ниже. Что у тебя со зрением?» Они летят над бурыми скалами, под тяжелыми облаками. Ярко-красные полосы появляются там, где пробившиеся сквозь облака солнечные лучи падают на землю. Впереди появляются горы. Дорога, как вена, извивается среди скал-мускулов.
— Кейптаун — Каир, — лаконично объясняет Маккензи. — Не пытайтесь ею воспользоваться.
— Не буду. Маккензи снижается.
— Направо уходит дорога, по которой ехали Арнольд и Тесса. Из Локи в Лодвар. Хорошая дорога, если не принимать во внимание бандитов.
Джастин пристально всматривается в белесый туман, видит Арнольда и Тессу в их джипе, с запыленными лицами, коробку с дискетами, трясущуюся на сиденье между ними. Река пересекает Каирское шоссе. Тагуа, объясняет Маккензи. Ее истоки — в горах Тагуа. Их высота — одиннадцать тысяч футов. Джастин вежливо кивает. Солнце выходит из-за облаков, горы становятся черными и угрожающими. Тесса и Арнольд исчезают. Под ними вновь забытая богом земля, где нет ни людей, ни зверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132