Потом он услышал приглушенные
голоса, как будто говорящие сознательно старались говорить тише. Эти
звуки сопровождались появлением незнакомого шумового фона и внезапным
изменением температуры. Крик ужаса вначале застрял у него в глотке, а
потом вырвался наружу. Его перевозили!
Теперь голоса заговорили быстро, как будто в панике, и движения ма-
ленького домика Могвая стали быстрыми и резкими, попытки сохранить все в
тайне прекратились. Его бросало в клетке из стороны в сторону, и он,
жертва какого-то ужасного происшествия, попытался позвать китайца. Снова
и снова он пробовал образовать и произнести слова незнакомого языка, ко-
торый он так часто слышал, но из-за проблем своего вида, связанных с оп-
лошностью Могтурмена, он мог издавать лишь полную бессмыслицу.
- Вогглухгуркллллл... - кричал он. - Мевваффруммллдрд...
Когда он уже думал, что его тело развалится от тряски, клетка замер-
ла. Пол накренился, но по крайней мере землетрясение закончилось. Дважды
что-то хлопнуло, заскрежетала и взревела машина, затем началось мягкое
покачивание, которое было бы даже приятно, если бы Могвай не был так на-
пуган. Слезы пришли через несколько минут, когда он понял, что, возмож-
но, никогда больше не увидит китайца.
- Не волнуйся. Подарок! - успокаивал его низкий голос. - Все будет
хорошо.
Край рогожи поднялся снаружи, и через отвертстие проник неоновый
свет. Могвай вскрикнул, закрыл глаза руками. Рогожка быстро упала, и го-
лос сказал: "Прости, дружок, я не сообразил... Наверное, он сказал прав-
ду... Но не волнуйся. Я буду осторожен. Мы все будем".
Это снова произошло. Он, конечно, знал, что это произойдет, поскольку
по земным меркам он был абсолютно бессмертен. У этих существ такая ко-
роткая жизнь. Почему они не могут пожить подольше, чтобы в его существо-
вании было меньше потрясений? Он жил у китайца почти сорок земных лет,
видел, как он превратился из здорового и сильного молодого человека в
жалкое подобие самого себя. К счастью, ум этого человека остался актив-
ным и быстрым; они понимали друг друга. Китаец знал правила, даже нес-
колько слов на языке Могвая, и казалось, понимал гораздо больше.
Перемены в жизни всегда погружали его в депрессию. Он старался не ду-
мать о многочисленных случаях, когда он чудом избегал смерти, потому что
новый "хозяин" ничего не знал о его потребностях - или, зная, просто не
желал их удовлетворять. Еще хуже были те, кто узнавали о его возможнос-
тях и - как могут эти люди быть такими мерзкими, - просто пользовались
им как источником развлечения. То, что они развлекались очень недолго,
прежде чем им приходилось столкнуться с безумным ужасом, было для него
слабым утешением. Ему просто был нужен просвещенный друг, который пони-
мал бы его или был бы так же обязателен, как этот старик.
Шумный человек, который теперь вез его бог знает куда, не казался
Могваю очень обязательным. Во-первых, он все время называл его "Подар-
ком", как бы пытаясь заставить его принять это как свое имя или описа-
ние. Но этот человек знал, что его имя - Могвай, китаец ему об этом ска-
зал. Может быть, это первый признак жестокой действительности его нового
положения - ему придется называться Подарком? Это звучало ужасно.
Было, конечно, еще худшее. Думая о прошедшем, пока они потихоньку
двигались, он вспомнил переправу через Китайское море - как раз перед
тем, как он встретил своего хозяина-друга около сорока лет назад. Они
тогда вырвались на свободу - это невозможно было предотвратить. Его пе-
редернуло. Что произошло бы, если бы его не спас китаец всего за нес-
колько секунд до того, как корабль был торпедирован? До этого был случай
на военно-воздушной базе. Случай? Почти что трагедия эпического масшта-
ба! Почему-то все это было превращено в шутку, но Могвай думал иначе.
Что, если это произойдет снова? Что он будет делать? Может быть, немно-
гое, как в прошлом, поскольку очень немногое было в его власти, когда
это начиналось. Поэтому китаец был образцовым хозяином: хотя ему никто
ничего не говорил, он, казалось, знал, как важно не допустить этого. Еще
лучше - он понимал, что Могвай не возражал против ограничения свободы.
Поэтому последние десятилетия были сравнительно спокойными. Китаец был
достаточно ответственным за них двоих.
- Подарок, Подарок, Подарок, дружок, - напевал шумный человек на фоне
шума машины, - мы с тобой и с Билли прекрасно повеселимся.
Подарок (способность Могвая приспосабливаться уже привела к тому, что
он принял новое имя) вздохнул, натянул большие, похожие на зонтик уши на
лицо и попытался уснуть. У него начиналась новая жизнь, и ему просто не
хотелось думать о ней.
ГЛАВА 6
Каким-то образом Билли дотянул до конца рабочего дня, во время кото-
рого худшим были торжествующие усмешки Джеральда Хопкинса - всякий раз,
когда они встречались. Барни уснул под перегородкой и был пай-мальчиком
до самого обеда, во время которого Билли отвел его домой. Мистер Корбен
отправился на обед, который давала Ассоциация Бизнесменов Три-Каунти, и
отсутствовал до четырех часов. Казалось, он забыл о Барни и миссис Дигл.
Кейт, красивая как никогда, была единственным источником зрительного и -
поскольку он рассматривал возможность вскоре назначить ей свидание, -
духовного удовольствия.
К закрытию у него улучшилось настроение, хотя ему и не нравилась
мысль о том, что ему придется ходить везде пешком, пока его машина не
позволит ему снова присоединиться к роду человеческому. С другой сторо-
ны, ходить пешком во время Рождества было приятно, поскольку город был
празднично украшен, и казалось, что у большинства людей хорошее настрое-
ние. Главная площадь Кингстон Фоллз была освещена огнями, когда Билли
закрыл за собой дверь банка и пошел домой. У него был план пошататься и
поглазеть на витрины магазинов в надежде найти чтонибудь необычное и ин-
тересное для мамы или папы. В последние годы стало трудно купить для них
что-нибудь к Рождеству. Мама говорила, что "ей ничего не нужно", но она
всегда радовалась, когда наступало время открывать пакеты. У папы, ко-
нечно, либо уже было все необходимое, либо он находился в процессе изоб-
ретения этого. Но ему нравилась мысль, стоящая за хорошим подарком.
Подойдя к городской площади, Билли прошел среди рядов елок, наслажда-
ясь их свежим запахом. Поскольку его мозг по-прежнему был занят бурными
событиями этого дня, он был превосходной мишенью для шуток Пита Фаунтей-
на. Украшенный, как рождественская елка, мигающими огоньками, висячими
украшениями и серебряным дождиком, тринадцатилетний Пит стоял совершенно
неподвижно среди деревьев, пока Билли не оказался на расстоянии в нес-
колько дюймов от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
голоса, как будто говорящие сознательно старались говорить тише. Эти
звуки сопровождались появлением незнакомого шумового фона и внезапным
изменением температуры. Крик ужаса вначале застрял у него в глотке, а
потом вырвался наружу. Его перевозили!
Теперь голоса заговорили быстро, как будто в панике, и движения ма-
ленького домика Могвая стали быстрыми и резкими, попытки сохранить все в
тайне прекратились. Его бросало в клетке из стороны в сторону, и он,
жертва какого-то ужасного происшествия, попытался позвать китайца. Снова
и снова он пробовал образовать и произнести слова незнакомого языка, ко-
торый он так часто слышал, но из-за проблем своего вида, связанных с оп-
лошностью Могтурмена, он мог издавать лишь полную бессмыслицу.
- Вогглухгуркллллл... - кричал он. - Мевваффруммллдрд...
Когда он уже думал, что его тело развалится от тряски, клетка замер-
ла. Пол накренился, но по крайней мере землетрясение закончилось. Дважды
что-то хлопнуло, заскрежетала и взревела машина, затем началось мягкое
покачивание, которое было бы даже приятно, если бы Могвай не был так на-
пуган. Слезы пришли через несколько минут, когда он понял, что, возмож-
но, никогда больше не увидит китайца.
- Не волнуйся. Подарок! - успокаивал его низкий голос. - Все будет
хорошо.
Край рогожи поднялся снаружи, и через отвертстие проник неоновый
свет. Могвай вскрикнул, закрыл глаза руками. Рогожка быстро упала, и го-
лос сказал: "Прости, дружок, я не сообразил... Наверное, он сказал прав-
ду... Но не волнуйся. Я буду осторожен. Мы все будем".
Это снова произошло. Он, конечно, знал, что это произойдет, поскольку
по земным меркам он был абсолютно бессмертен. У этих существ такая ко-
роткая жизнь. Почему они не могут пожить подольше, чтобы в его существо-
вании было меньше потрясений? Он жил у китайца почти сорок земных лет,
видел, как он превратился из здорового и сильного молодого человека в
жалкое подобие самого себя. К счастью, ум этого человека остался актив-
ным и быстрым; они понимали друг друга. Китаец знал правила, даже нес-
колько слов на языке Могвая, и казалось, понимал гораздо больше.
Перемены в жизни всегда погружали его в депрессию. Он старался не ду-
мать о многочисленных случаях, когда он чудом избегал смерти, потому что
новый "хозяин" ничего не знал о его потребностях - или, зная, просто не
желал их удовлетворять. Еще хуже были те, кто узнавали о его возможнос-
тях и - как могут эти люди быть такими мерзкими, - просто пользовались
им как источником развлечения. То, что они развлекались очень недолго,
прежде чем им приходилось столкнуться с безумным ужасом, было для него
слабым утешением. Ему просто был нужен просвещенный друг, который пони-
мал бы его или был бы так же обязателен, как этот старик.
Шумный человек, который теперь вез его бог знает куда, не казался
Могваю очень обязательным. Во-первых, он все время называл его "Подар-
ком", как бы пытаясь заставить его принять это как свое имя или описа-
ние. Но этот человек знал, что его имя - Могвай, китаец ему об этом ска-
зал. Может быть, это первый признак жестокой действительности его нового
положения - ему придется называться Подарком? Это звучало ужасно.
Было, конечно, еще худшее. Думая о прошедшем, пока они потихоньку
двигались, он вспомнил переправу через Китайское море - как раз перед
тем, как он встретил своего хозяина-друга около сорока лет назад. Они
тогда вырвались на свободу - это невозможно было предотвратить. Его пе-
редернуло. Что произошло бы, если бы его не спас китаец всего за нес-
колько секунд до того, как корабль был торпедирован? До этого был случай
на военно-воздушной базе. Случай? Почти что трагедия эпического масшта-
ба! Почему-то все это было превращено в шутку, но Могвай думал иначе.
Что, если это произойдет снова? Что он будет делать? Может быть, немно-
гое, как в прошлом, поскольку очень немногое было в его власти, когда
это начиналось. Поэтому китаец был образцовым хозяином: хотя ему никто
ничего не говорил, он, казалось, знал, как важно не допустить этого. Еще
лучше - он понимал, что Могвай не возражал против ограничения свободы.
Поэтому последние десятилетия были сравнительно спокойными. Китаец был
достаточно ответственным за них двоих.
- Подарок, Подарок, Подарок, дружок, - напевал шумный человек на фоне
шума машины, - мы с тобой и с Билли прекрасно повеселимся.
Подарок (способность Могвая приспосабливаться уже привела к тому, что
он принял новое имя) вздохнул, натянул большие, похожие на зонтик уши на
лицо и попытался уснуть. У него начиналась новая жизнь, и ему просто не
хотелось думать о ней.
ГЛАВА 6
Каким-то образом Билли дотянул до конца рабочего дня, во время кото-
рого худшим были торжествующие усмешки Джеральда Хопкинса - всякий раз,
когда они встречались. Барни уснул под перегородкой и был пай-мальчиком
до самого обеда, во время которого Билли отвел его домой. Мистер Корбен
отправился на обед, который давала Ассоциация Бизнесменов Три-Каунти, и
отсутствовал до четырех часов. Казалось, он забыл о Барни и миссис Дигл.
Кейт, красивая как никогда, была единственным источником зрительного и -
поскольку он рассматривал возможность вскоре назначить ей свидание, -
духовного удовольствия.
К закрытию у него улучшилось настроение, хотя ему и не нравилась
мысль о том, что ему придется ходить везде пешком, пока его машина не
позволит ему снова присоединиться к роду человеческому. С другой сторо-
ны, ходить пешком во время Рождества было приятно, поскольку город был
празднично украшен, и казалось, что у большинства людей хорошее настрое-
ние. Главная площадь Кингстон Фоллз была освещена огнями, когда Билли
закрыл за собой дверь банка и пошел домой. У него был план пошататься и
поглазеть на витрины магазинов в надежде найти чтонибудь необычное и ин-
тересное для мамы или папы. В последние годы стало трудно купить для них
что-нибудь к Рождеству. Мама говорила, что "ей ничего не нужно", но она
всегда радовалась, когда наступало время открывать пакеты. У папы, ко-
нечно, либо уже было все необходимое, либо он находился в процессе изоб-
ретения этого. Но ему нравилась мысль, стоящая за хорошим подарком.
Подойдя к городской площади, Билли прошел среди рядов елок, наслажда-
ясь их свежим запахом. Поскольку его мозг по-прежнему был занят бурными
событиями этого дня, он был превосходной мишенью для шуток Пита Фаунтей-
на. Украшенный, как рождественская елка, мигающими огоньками, висячими
украшениями и серебряным дождиком, тринадцатилетний Пит стоял совершенно
неподвижно среди деревьев, пока Билли не оказался на расстоянии в нес-
колько дюймов от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65