Вдоль стен возвышались огромные дубовые бочки, составленные ярусами чуть ли не до высокого сводчатого потолка, а толщина стен помогала поддерживать относительно низкую температуру. Она вдруг поймала себя на том, что представляет, будто рядом с ней идет Хавьер, они одни в этом прохладном, полном воздуха помещении и он сам ей все объясняет.
Это было бы ужасно! — резко одернула она себя. Он не стал бы объяснять ничего, только то, как именно он отберет у меня ребенка, если я не сделаю все, что он велит.
— Херес никогда не имеет какого-то определенного возраста, — говорил между тем экскурсовод. — Применение системы solera обеспечивает его неизменно высокое качество, основанное на том, что в старое вино добавляют молодое, которое в свою очередь приобретает все характеристики старого. Это наш традиционный прием смешения вин.
Усилием воли Кэти заставила себя выкинуть из головы все многочисленные проблемы, навязанные ей владельцем этой bodega, и предприняла попытку сосредоточиться, следуя за гидом из одного огромного прохладного винного погреба в другой и пытаясь запомнить все, что он говорит. Наконец их ввели в огромный зал, полный разнообразных машин, и, перекрывая грохот, гид прокричал, что это разливочный цех.
Они взобрались по железным ступенькам на некое подобие смотровой площадки.
— А потом пойдем в дегустационный зал! — крикнул один из экскурсантов другому. Все голоса заглушались непрерывным шипением, лязгом и звоном бутылок на огромном ленточном конвейере. Кэти улыбнулась, решив, что не пойдет, она и так уже пьяна от винных паров. И тут ее сердце остановилось: в цеху, что лежал у ее ног, появился Хавьер и вступил в оживленный разговор с одним из рабочих.
Как ни трудно было в это поверить, но она поймала себя на том, что обрадовалась, ей нестерпимо захотелось броситься вниз по лестнице навстречу ему. Ей было одиноко без него, она скучала по теплу его тела, по излучаемой им силе и мужественности. И даже по его суровому взгляду.
Потрясенная неподконтрольными ей мыслями, Кэти закрыла глаза, запрещая себе смотреть на эти мускулистые, обтянутые белой рубашкой плечи, на эту прекрасно вылепленную черноволосую голову, чтобы не давать больше пищи своим глупым фантазиям.
Да что же это со мной такое? Почему меня тянет к такому ужасному человеку, как Хавьер Кампусано? Он же мой враг: он безжалостен, хитер и жесток. Надо быть сумасшедшей, чтобы влюбиться в такого. Особенно, напомнила она себе, если учесть, что брак, который он предлагает, будет чисто формальным. Авансы, которые он делал раньше, были всего лишь попыткой соблазнить меня, а потом с видом победителя утверждать, что такая развратная женщина никак не может быть достойной матерью для наследника семьи Кампусано. Это должно было стать весомым дополнением к оскорбительным лоскуткам информации, которую он собрал, копаясь в прошлом Корди…
— С вами все в порядке? — пожилая женщина осторожно коснулась ее плеча, и Кэти, вздрогнув, открыла глаза, чувствуя себя полной дурой.
— Да, да, все хорошо, благодарю вас, — поспешила она заверить. — Просто здесь ужасно шумно.
Посмотрев вниз, она увидела, что Хавьера нет. Она закрыла глаза, чтобы не видеть его, а сейчас, когда он исчез, чувствовала себя опустошенной, как будто у нее отобрали что-то важное и дорогое.
— Время обедать.
Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто к ней обращается. Она узнала бы этот голос где угодно, а легкое прикосновение к ее руке — по всей видимости, чтобы привлечь внимание — на несколько мгновений послало ее сердце вскачь, и от облегчения закружилась голова.
Значит, он не бросил меня здесь, предоставляя самой искать дорогу домой? Но он не должен даже догадываться о подобных мыслях, решила она, стыдясь своих эмоций. И потому, обернувшись, приятным, но холодным тоном возразила:
— Наша экскурсия не закончилась. Нам еще предстоит посетить дегустационный зал. И потом, тут есть какие-то особые бочки, посвященные различным знаменитостям, с их автографами, и…
— Я проведу с вами отдельную экскурсию по всем этапам приготовления вина как-нибудь в следующий раз, — прервал он ее. — У меня сейчас были долгие и утомительные переговоры с нашими поставщиками в Кадисе. Мне нужно подкрепиться.
Вокруг его глаз и рта залегли усталые морщинки, вдруг заметила Кэти. Да, ему и правда досталось. Спускаясь за Хавьером вниз по ступеням, она неожиданно спросила себя: откуда вдруг эта легкость, почему так приятно было увидеть предательские морщинки, выдававшие его внутреннее напряжение? Ведь со мной это никак не связано. Его, как жеребца после скачек, тянет к кормушке, вот и все. У него рабочий день, а я тут в роли бесплатного приложения.
Выйти на узкие улочки из прохлады bodega было все равно что броситься в раскаленное жерло печи. Но даже здесь запах живого, дышащего хереса был по-прежнему силен. Видимо, он вошел во все поры этого неповторимого и щедрого уголка Андалузии.
Яркий солнечный свет после полумрака ослепил ее, и Хавьер, должно быть, заметил это. Не успела Кэти сообразить, что происходит, он провел ее в узкую дверь какого-то магазинчика и, пока Кэти хлопала глазами, вновь привыкая к царившему и здесь полумраку, уже оглядел множество подставок с темными очками и нацепил ей на нос самую красивую модель.
— Примерьте.
Кэти задержала дыхание, изо всех сил стараясь унять предательскую дрожь, охватывавшую все ее тело каждый раз, когда он дотрагивался до нее.
— Вам идет. — Он отступил назад, склонив голову набок и окидывая ее оценивающим взглядом. Уголки его губ поднялись. — У вас очень привлекательное лицо. И все остальное тоже, — добавил он, опустив глаза ниже.
Последнее замечание возмутило и одновременно возбудило ее до такой степени, что она не разбирая дороги бросилась к двери.
— Вам не нравятся комплименты? — Хавьер догнал ее, когда она уже ступила на раскаленный тротуар. Голос его звучал насмешливо, значит, он прекрасно понял, что ее реакция на происшедшее была слишком неадекватной, какой-то чуть ли не детской.
Если бы она была матерью Хуана, если бы она была Корди, то просто купалась бы в таких комплиментах, считая, что они достаются ей по праву. Но она так и не смогла вжиться в образ утонченной красавицы фотомодели, поэтому ограничилась кратким ответом:
— Нет. Особенно если они неискренние.
— А почему вы думаете, что они неискренние? — спросил он с легкой улыбкой, и от этого голос его зазвучал еще обольстительнее, чем когда-либо прежде. Потом взял ее за руку, и почти с бега она перешла на обычный шаг. — Я считал, что при вашей профессии такие комплименты являются обычным делом. А что до искренности, то почему вы считаете, что моя реакция на красивое лицо и тело должна быть другой, чем у всех остальных мужчин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44