– Мистер Стрэнджвейс, я желаю знать, способны ли вы прикоснуться к сверхъестественному.
Глава 3
Незаменимый, безобидный кот.
У. Шекспир
– Думаю, что в небесах и на земле есть не только то, что мы видим…
– Ну же, сэр, – перебила мисс Кэвендиш, с очаровательной нервностью постукивая унизанными перстнями пальцами по откидному столику. – Не стоит прикрываться цитатами.
Найджел начал снова:
– Ну что ж, не стану спорить, что мы еще не до конца понимаем законы природы, а природа властна делать исключения из собственных правил, однако нет сомнений, что наш долг перед ней в том и состоит, чтобы разумно истолковать все ее необъяснимые феномены.
– Уже лучше. Значит, если бы вам довелось узнать о коте, пытающемся разбить свою голову о стену, то вы бы сперва и не подумали, что это дело рук дьявола, вселившегося в него, или – что всему виной его уязвимость перед призраками, которых видят одни лишь его глаза; вас бы вполне устроила мысль, что эта ярость – следствие нервных растройств у него в организме, да?
– Кошачье бешенство? – с возмутительным легкомыслием предположила Джорджия.
– Конечно, – кивнул Найджел. – Бедняге нужны какие-нибудь лекарства. Иначе это перейдет в агонизирующую боль.
– Царапке не потребовались лекарства, – сурово ответила мисс Кэвендиш. – Через несколько минут после приступа он крепко заснул.
– Мне кажется, лучше было бы узнать все с самого начала, – осторожно заметил Найджел.
Старая леди будто еще больше приосанилась и сплела пальцы на коленях. Как и раньше, ее пальцы постоянно двигались, будто поигрывали веером. И за все время ее странного рассказа вся она оставалась неподвижной, двигался только рот и темно-карие, с магнетическим блеском, глаза.
– Это началось за четыре дня до Рождества. Мы сидели за чаем с Шарлоттой Ресторик, женой Хиварда Ресторика. Она… она американка, – Найджел не сомневался, что мисс Кэвендиш чуть не сказала «колонистка», – но мне она кажется достаточно светской, и, по-моему, она действительно недурна собой. Одному Богу известно, зачем она вышла за Ресторика, ведь он не стоит ее – только усы да внешний лоск, незавидная это доля – быть Ресториком. В конце концов, когда все приглашенные собрались, разговор перешел на тему призраков. В Мэнор есть комната, которую называют комнатой Епископа; говорят, что ее посещают привидения, и Элизабет Ресторик подала идею собраться там ночью всем вместе и, как она выразилась, задать епископу перцу.
– Элизабет Ресторик? – спросил Найджел, – кто это?
– Это такая бесстыдница, – мисс Кэвендиш живо перескочила на новую тему, – это сестра Хиварда, но намного его моложе. Крошка кого угодно вгонит в краску! Если Хивард унаследовал свою семейную удачливость, то Элизабет, как ни печально, – их дурной норов. Правда, у нее американское образование, и нельзя судить ее строго. Еще вам стоит узнать о Гарольде Ресторике. Это отец Хиварда, который получил должность при посольстве в Вашингтоне. Однажды ему пришлось прожить там несколько лет и вывезти в Америку семью, поэтому детям не удалось получить образования, кроме разве что самого примитивного, которое принято в той стране. Так жалко! Ведь и у Элизабет, и у Эндрю есть способности.
– Эндрю? Это что, второй брат?
– Да. Он был любимым сыном Гарри, хотя наследником конечно же стал Хивард. Увы, Эндрю умудрился разочаровать отца. Он оказался перекати-полем и не любил общества. Но Эндрю действительно славный парень, и у него нет врожденных пороков, если только не считать пороком то, что он терпеть не может поучения своего братца. А уж тот, вместе с Элизабет, два сапога пара.
– Он тоже был тогда на Рождество?
– Был. Собрание украсили и последним воздыхателем Элизабет, мистером Дайксом, – это вздорный и дурно воспитанный тип, писатель романов, и еще – мисс Эйнсли, так просто редкостная пустышка! Да, конечно, и доктор Боган. Боюсь, что этот доктор – шарлатан.
– Судя по всему, вечеринка оказалась слишком разношерстной для одного дома, – вмешалась Джорджия. – Бесстыдница, сквайр-англосакс, жена-американка, перекати-поле, пустышка и шарлатан.
Кларисса Кэвендиш кивнула своей головкой. Пальцы затрепетали и снова устроились на коленях.
– Гарри бы этого не одобрил. Но Хивард столь бесхребетен, что если Шарлотта решает кого-то пригласить, то иначе и быть не может. Бедняжка, она же просто снобистка – искренне верит, что каждый гадкий утенок – лебедь. И вот, в конце концов, мы сошлись на мнении, что Сочельник стоит провести в комнате Епископа.
– А что вы ожидали там увидеть? – перебил ее Найджел.
– О, это глупейшая история! В 1609 году епископ Истчестерский останавливался в имении. К утру его нашли в комнате мертвым. Некоторые дурные люди утверждали, что его отравили хозяева, и после этого разразился скандал. Но тогдашние Ресторики утверждали, что епископ, всем известный своей больной печенью, за ночь до смерти переел оленины и потому скончался. Абсолютно не сомневаюсь, что это – чистейшая правда. А все же кто его знает… Есть одно поверье, что всю ночь из комнаты епископа доносились стоны, а сам епископ, если верить рассказам, появился в батистовом халате, вцепившись в живот и оглушительно стеная.
– Все это напоминает очередную старинную историю про привидения, – вставила Джорджия.
– В сочельник, за полчаса до полуночи, мы все пошли в комнату Епископа. Это – ужасная стылая комната, в которой сейчас стоят какие-то книги. Шарлотта Ресторик приказала приготовить для нас пунш, чтобы согреться, а за обедом и так было выпито немало вина. Так вот: когда все было готово и пунш пошел в ход, Элизабет и мисс Эйнсли постепенно начали распускаться. Помню, как Ресторик сделал Элизабет замечание, что та сидит на коленях у мистера Дайкса, а та в ответ дерзила, что епископ в свое время и не такое вытворял. Обычная наглость Элизабет вылилась в совершенно безумную и вульгарную сцену. Иногда у нее бывают приступы непонятной злобы, как у ведьмы. Но – какой красивой! Наконец, в разгаре ссоры – а ссорилась только Элизабет, Хивард лишь пытался ее утихомирить – часы пробили двенадцать. Эндрю Ресторик произнес: «Теперь – молчок, Бетти, иначе епископ отложит свой визит». Тогда она затихла. Казалось, его слова отрезвили и всю остальную компанию. Мы сидели в один ряд вдоль стены, напротив камина. И вдруг кто-то сказал: «Смотрите на Царапку».
Кларисса Кэвендиш выдержала эффектную паузу. В наступившей тишине Джорджия с Найджелом услышали стенания восточного ветра, мятущегося позади дома. Мисс Кэвендиш сделала нервное движение, и тогда ожерелье у нее на шее зазвенело, будто тонкий, переливчатый звон сосулек. Наконец хозяйка продолжила свой рассказ:
– Кот просто лакал молоко из блюдца, которое туда для него поставили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59