Если я собирался сказать «нет», это следовало сказать Олбрайту или даже Коретте. Но все же я не мог не задать один вопрос:
– Как вы узнали номер моего телефона?
Дафна опустила глаза. Прошло секунды три, достаточно для того, чтобы сочинить приемлемую ложь.
– Прежде чем я дала Коретте деньги, я попросила у нее ваш номер. Мне хотелось позвонить вам и узнать, зачем вы меня разыскиваете.
Она казалась совсем девочкой, больше двадцати двух ей нельзя было дать.
– Где живет ваш приятель?
– На одной из улиц над Голливудом, Лоурел-Кэньон-Роуд.
– Вы знаете, как туда ехать?
Она энергично закивала и вскочила со стула:
– Только я захвачу одну вещь.
Она выскочила из комнаты в неосвещенную переднюю и вскоре вернулась со старым, потрепанным чемоданом.
– Это чемодан моего друга, Ричарда, – сказала она со смущенной улыбкой.
* * *
Я проехал через весь город до Ла-Бреа, затем направился на север в сторону Голливуда. Узкая дорога, петляющая вдоль каньона, была совершенно пуста. Нам ни разу не встретилась даже полицейская машина. Это меня вполне устраивало, потому что полицейские, если видят в одной машине цветного мужчину и белую женщину, рассуждают как белые рабовладельцы. При каждом повороте дороги перед нашими глазами на миг возникало видение ночного Лос-Анджелеса. Даже отсюда город, яркий, светящийся и живой, являл собой море света. Мне стоило раз взглянуть на него, чтобы ощутить в себе силу.
– Следующий дом, Изи. Там, где навес для автомобиля.
Это был еще один маленький домик. По сравнению с особняками, которые мы видели по дороге, он выглядел флигелем для прислуги. Убогий домишко с двумя окнами и распахнутой входной дверью.
– Ваш приятель всегда оставляет дверь открытой? – спросил я.
– Я не знаю.
Когда мы припарковались, я вышел вместе с ней.
– Я только на минуту. – Она погладила мою руку.
– Может быть, мне лучше пойти вместе с вами?
– Нет, – возразила она с твердостью, которой я до того в ней не замечал.
– Послушайте, сейчас поздняя ночь, безлюдный район большого города. Дверь открыта, значит, тут что-то не так. Если я влипну еще в какую-нибудь историю, полиция уже не выпустит меня из своих когтей.
– Хорошо, – согласилась она. – Но только на минутку, убедиться, что все в порядке. Потом вы вернетесь к машине.
Я закрыл входную дверь и только после этого повернул выключатель.
– Ричард! – крикнула Дафна.
Домик был задуман как хижина в горах. Входная дверь вела в большую комнату, служившую одновременно гостиной, столовой и кухней, отделенной от столовой длинной стойкой. В дальнем левом углу стояли деревянная кушетка, покрытая мексиканским ковром, и металлический стул с двумя подушками. В стеклянной стене напротив входной двери отражалась комната, Дафна, я и мигающие огни далекого города. Слева виднелась дверь.
– Это его спальня, – кивнула она.
Убранство спальни было под стать всему остальному в этом доме. Деревянный пол, окно во всю стену, широченная кровать. А на ней – мертвец.
На нем был все тот же синий костюм. Он лежал поперек кровати с распростертыми, как у Христа, руками, только пальцы скрючены, а не расслаблены, как на распятии моей матери. Он не назвал меня «цветной брат мой», но я узнал пьяного белого парня, которого встретил возле забегаловки Джона.
Дафна судорожно втянула в себя воздух и уцепилась за мою руку:
– Это Ричард.
В его груди торчал погруженный по самую рукоятку мясницкий нож. Он упал навзничь на кипу одеял, и кровь залила его шею и лицо. Широко раскрытые глаза окаймляла полоса застывшей темной крови. Меня замутило. С трудом справившись с приступом тошноты, я опустился на колени перед мертвым, как священник, благословляющий покойника, привезенного к нему скорбящими родственниками. Я не знал ни его имени, ни того, что он натворил, я знал только одно – он мертв.
В это мгновение мне припомнились все мертвецы, которых я когда-либо видел, и тысячи немцев, детей и женщин, искалеченных, обожженных войной. Я убил некоторых из них и совершил еще худшее в угаре войны. Я видел трупы с широко раскрытыми глазами, как у Ричарда, и тела вообще без головы. Смерть мне не в новинку, и будь я проклят, если позволю себя сломать из-за еще одного белого мертвеца. Пока я стоял на коленях, кое-что на полу привлекло мое внимание. Я поднял эту возможную улику, понюхал и завернул в носовой платок.
В это время Дафна куда-то исчезла. Я прошел на кухню, ополоснул лицо под краном, заглянул в ванную, туалет. Потом выбежал из дома взглянуть на свою машину. Дафны нигде не было.
И тут послышался какой-то шум из-под навеса для автомобиля. Дафна была там, запихивала старый чемодан в багажник розового «студебеккера».
– Что вы делаете? – спросил я.
– Собираюсь поскорее убраться отсюда, и будет лучше, если мы расстанемся.
Я даже не успел удивиться тому, как быстро она избавилась от своего французского акцента.
– Что здесь произошло? – снова спросил я.
– Черт побери, откуда я знаю? Ричард убит, Фрэнк исчез. Знаю только, нам нужно исчезнуть до того, как нагрянет полиция. Иначе нам не отвертеться.
– Кто это сделал? – Я схватил ее и оттащил от машины.
– Я не знаю, – сказала она спокойно и тихо, глядя мне прямо в лицо.
– И что же, мы так просто уедем, бросив его?
– А что мы можем сделать, Изи? Заберу эти вещи, и никто не узнает, что я была здесь. А вы поезжайте к себе домой. Ложитесь спать и представьте, что все это вам приснилось в дурном сне.
– А что будет с ним? – завопил я, показывая на дом.
– Это мертвец, мистер Роулинз. Он умер, его нет. Поезжайте домой и забудьте все, что вы видели. Полиция не знает, что вы здесь были, и не узнает, если вы не станете орать так громко. Иначе кто-нибудь выглянет в окно и увидит вашу машину.
– Что вы собираетесь делать?
– Отведу машину в известное мне местечко и оставлю там. Сяду в автобус и уеду куда-нибудь подальше отсюда.
– А как быть с человеком, который вас разыскивает?
– Это вы о Картере? Он ничего дурного не замышляет. Я исчезну, и он со временем забудет меня.
Потом она меня поцеловала. Это был медленный, нарочитый поцелуй. Сначала я попытался отстраниться, но она держала меня крепко. Ее язык касался моего языка, скользил по моим губам и деснам. Горький вкус у меня во рту сменился сладостью. Она отстранилась на мгновение и улыбнулась. А потом поцеловала меня снова. На этот раз поцелуй был страстным.
– Очень жаль, что у нас не будет возможности узнать друг друга поближе. Я разрешила бы вам насладиться маленькой белой девушкой.
– Вы не можете просто так уехать, – промямлил я. – Здесь произошло убийство.
Она закрыла багажник и, обойдя меня, направилась к водительскому месту, села и опустила стекло.
– Прощай, Изи, – помахала она на прощанье и повернула ключ зажигания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Как вы узнали номер моего телефона?
Дафна опустила глаза. Прошло секунды три, достаточно для того, чтобы сочинить приемлемую ложь.
– Прежде чем я дала Коретте деньги, я попросила у нее ваш номер. Мне хотелось позвонить вам и узнать, зачем вы меня разыскиваете.
Она казалась совсем девочкой, больше двадцати двух ей нельзя было дать.
– Где живет ваш приятель?
– На одной из улиц над Голливудом, Лоурел-Кэньон-Роуд.
– Вы знаете, как туда ехать?
Она энергично закивала и вскочила со стула:
– Только я захвачу одну вещь.
Она выскочила из комнаты в неосвещенную переднюю и вскоре вернулась со старым, потрепанным чемоданом.
– Это чемодан моего друга, Ричарда, – сказала она со смущенной улыбкой.
* * *
Я проехал через весь город до Ла-Бреа, затем направился на север в сторону Голливуда. Узкая дорога, петляющая вдоль каньона, была совершенно пуста. Нам ни разу не встретилась даже полицейская машина. Это меня вполне устраивало, потому что полицейские, если видят в одной машине цветного мужчину и белую женщину, рассуждают как белые рабовладельцы. При каждом повороте дороги перед нашими глазами на миг возникало видение ночного Лос-Анджелеса. Даже отсюда город, яркий, светящийся и живой, являл собой море света. Мне стоило раз взглянуть на него, чтобы ощутить в себе силу.
– Следующий дом, Изи. Там, где навес для автомобиля.
Это был еще один маленький домик. По сравнению с особняками, которые мы видели по дороге, он выглядел флигелем для прислуги. Убогий домишко с двумя окнами и распахнутой входной дверью.
– Ваш приятель всегда оставляет дверь открытой? – спросил я.
– Я не знаю.
Когда мы припарковались, я вышел вместе с ней.
– Я только на минуту. – Она погладила мою руку.
– Может быть, мне лучше пойти вместе с вами?
– Нет, – возразила она с твердостью, которой я до того в ней не замечал.
– Послушайте, сейчас поздняя ночь, безлюдный район большого города. Дверь открыта, значит, тут что-то не так. Если я влипну еще в какую-нибудь историю, полиция уже не выпустит меня из своих когтей.
– Хорошо, – согласилась она. – Но только на минутку, убедиться, что все в порядке. Потом вы вернетесь к машине.
Я закрыл входную дверь и только после этого повернул выключатель.
– Ричард! – крикнула Дафна.
Домик был задуман как хижина в горах. Входная дверь вела в большую комнату, служившую одновременно гостиной, столовой и кухней, отделенной от столовой длинной стойкой. В дальнем левом углу стояли деревянная кушетка, покрытая мексиканским ковром, и металлический стул с двумя подушками. В стеклянной стене напротив входной двери отражалась комната, Дафна, я и мигающие огни далекого города. Слева виднелась дверь.
– Это его спальня, – кивнула она.
Убранство спальни было под стать всему остальному в этом доме. Деревянный пол, окно во всю стену, широченная кровать. А на ней – мертвец.
На нем был все тот же синий костюм. Он лежал поперек кровати с распростертыми, как у Христа, руками, только пальцы скрючены, а не расслаблены, как на распятии моей матери. Он не назвал меня «цветной брат мой», но я узнал пьяного белого парня, которого встретил возле забегаловки Джона.
Дафна судорожно втянула в себя воздух и уцепилась за мою руку:
– Это Ричард.
В его груди торчал погруженный по самую рукоятку мясницкий нож. Он упал навзничь на кипу одеял, и кровь залила его шею и лицо. Широко раскрытые глаза окаймляла полоса застывшей темной крови. Меня замутило. С трудом справившись с приступом тошноты, я опустился на колени перед мертвым, как священник, благословляющий покойника, привезенного к нему скорбящими родственниками. Я не знал ни его имени, ни того, что он натворил, я знал только одно – он мертв.
В это мгновение мне припомнились все мертвецы, которых я когда-либо видел, и тысячи немцев, детей и женщин, искалеченных, обожженных войной. Я убил некоторых из них и совершил еще худшее в угаре войны. Я видел трупы с широко раскрытыми глазами, как у Ричарда, и тела вообще без головы. Смерть мне не в новинку, и будь я проклят, если позволю себя сломать из-за еще одного белого мертвеца. Пока я стоял на коленях, кое-что на полу привлекло мое внимание. Я поднял эту возможную улику, понюхал и завернул в носовой платок.
В это время Дафна куда-то исчезла. Я прошел на кухню, ополоснул лицо под краном, заглянул в ванную, туалет. Потом выбежал из дома взглянуть на свою машину. Дафны нигде не было.
И тут послышался какой-то шум из-под навеса для автомобиля. Дафна была там, запихивала старый чемодан в багажник розового «студебеккера».
– Что вы делаете? – спросил я.
– Собираюсь поскорее убраться отсюда, и будет лучше, если мы расстанемся.
Я даже не успел удивиться тому, как быстро она избавилась от своего французского акцента.
– Что здесь произошло? – снова спросил я.
– Черт побери, откуда я знаю? Ричард убит, Фрэнк исчез. Знаю только, нам нужно исчезнуть до того, как нагрянет полиция. Иначе нам не отвертеться.
– Кто это сделал? – Я схватил ее и оттащил от машины.
– Я не знаю, – сказала она спокойно и тихо, глядя мне прямо в лицо.
– И что же, мы так просто уедем, бросив его?
– А что мы можем сделать, Изи? Заберу эти вещи, и никто не узнает, что я была здесь. А вы поезжайте к себе домой. Ложитесь спать и представьте, что все это вам приснилось в дурном сне.
– А что будет с ним? – завопил я, показывая на дом.
– Это мертвец, мистер Роулинз. Он умер, его нет. Поезжайте домой и забудьте все, что вы видели. Полиция не знает, что вы здесь были, и не узнает, если вы не станете орать так громко. Иначе кто-нибудь выглянет в окно и увидит вашу машину.
– Что вы собираетесь делать?
– Отведу машину в известное мне местечко и оставлю там. Сяду в автобус и уеду куда-нибудь подальше отсюда.
– А как быть с человеком, который вас разыскивает?
– Это вы о Картере? Он ничего дурного не замышляет. Я исчезну, и он со временем забудет меня.
Потом она меня поцеловала. Это был медленный, нарочитый поцелуй. Сначала я попытался отстраниться, но она держала меня крепко. Ее язык касался моего языка, скользил по моим губам и деснам. Горький вкус у меня во рту сменился сладостью. Она отстранилась на мгновение и улыбнулась. А потом поцеловала меня снова. На этот раз поцелуй был страстным.
– Очень жаль, что у нас не будет возможности узнать друг друга поближе. Я разрешила бы вам насладиться маленькой белой девушкой.
– Вы не можете просто так уехать, – промямлил я. – Здесь произошло убийство.
Она закрыла багажник и, обойдя меня, направилась к водительскому месту, села и опустила стекло.
– Прощай, Изи, – помахала она на прощанье и повернула ключ зажигания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43