Когда прошедшей ночью дама из квартиры напротив сказала им, что у Клементса гости, они поняли, что к чему, и ушли. Вот и вся история. Газеты раззвонили о ней, как о сенсации. Дейну Гроуверу недолго остается играть роль жениха, его положение становится невыносимым, хотя Фей Эллисон слезно отрицает свою причастность ко всей этой истории Луиза Марло считает, что мы должны срочно принять какие-то меры.
— Трэгг думает, что ключ, принадлежавший Карверу Клементсу, находится в моем распоряжении, — сказал Мейсон.
— Это соответствует действительности?
— Нет.
— Но где ты взял ключ?
Мейсон молча покачал головой.
— Так или иначе, — сказал Дрейк, — у Карвера Клементса ключа не оказалось.
Мейсон кивнул.
— Это единственная наша зацепка в данном деле, Пол. Мы знаем, что принадлежавший Клементсу ключ исчез. Больше никто этого не знает, ведь Трэгг не хочет верить, что Клементс не давал мне ключа.
— Трэгг очень скоро найдет объяснение твоему ключу, сказал Дрейк. — Если он у тебя не от Клементса, значит одно только лицо могло передать его тебе.
— Давай не будем слишком долго рассуждать об этом, Пол, — ответил адвокат.
— Хорошо, не будем, — сухо согласился Дрейк. — Но ты должен помнить вот о чем, Перри. Тебе предстоит защищать в суде девушку, которой предъявят обвинение в убийстве.
Оправдания добиться можно — против нее одни лишь косвенные улики, — но для этого нужно придумать какое-то объяснение, приемлемое для сбитого с толку жениха, которому надоели сострадания друзей, глумление врагов и насмешки публики.
Мейсон кивнул в знак согласия.
— Каким бы ни было объяснение, — продолжал Дрейк, — его нужно придумывать поскорее Мне кажется, этому молодчику Гроуверу очень скоро надоест его глупое положение.
— Мы должны протолкнуть наше дело на предварительное слушание в суде. Тем временем, Пол, постарайся раскопать всю подноготную Карвера Клементса. Особое внимание обрати на его жену. Нет ли в ее жизни другого мужчины? Допустим она с самого начала знала об этой подпольной квартире.
Дрейк с сомнением покачал головой.
— Конечно я проверю такую возможность, хотя знай она о квартире ей ничего другого и не потребовалось бы как нагрянуть туда с фотографом, уличить Клементса в супружеской неверности, тем самым на добрую сотню тысяч увеличив свою долю при разделе имущества, и грациозно удалиться с улыбкой на устах. Ни к какому яду ей в этом случае прибегать не понадобилось бы.
Сильные изящные пальцы Мейсона тихонько барабанили по краю стола.
— Какое-то объяснение. Пол, все же должно быть.
Дрейк вяло поднялся с кресла — Конечно, — без энтузиазма отозвался он. — И Трэгг считает, что нашел его.
Глава 7
Через дверь, соединяющую кабинет Мейсона с приемной, вошла Делла Стрит. Глаза ее искрились.
— Он здесь, шеф, — сообщила она.
— Кто? — хмурясь, спросил Мейсон.
Секретарша засмеялась.
— Не надо хмуриться. Нашу контору сейчас может интересовать лишь один мужчина.
— Дейн Гроувер?
— Конечно.
— Каков он из себя?
— Высокий и, судя по внешности, чувствительный.
Волнистые темно-каштановые волосы, мечтательный взгляд, в нем есть что-то поэтическое. Разумеется, он ужасно переживает.
Секретарша вышла и через несколько мгновений ввела в кабинет Дейна Гроувера. Мейсон пожал гостю руку и пригласил его сесть. Гроувер с сомнением посмотрел на Деллу Стрит.
Адвокат улыбнулся.
— Эта женщина. Гроувер, моя правая рука. Она записывает мои мысли, а свои держит при себе.
— Боюсь показаться вам чересчур впечатлительным, заговорил Гроувер, — но я терпеть не могу снисходительности, нравоучений или соболезнований.
Мейсон кивнул головой.
— После того как вышли сегодняшние газеты, — продолжал посетитель, — мне всюду мерещатся все эти оттенки отношения ко мне.
Адвокат снова кивнул.
— Однако я пришел заверить вас, что не сдам своих позиций.
Услышав это. Мейсон немного задумался и посмотрел Гроуверу прямо в глаза.
— Как долго продержитесь?
— До самого конца.
— Невзирая на факты?
— Ваши факты говорят о том, что любимая мною женщина состояла в содержанках у Карвера Клементса. Значит это не факты, а ложь. Я, к вашему сведению, люблю Фей и не отступлюсь от нее, так ей и передайте. Вам остается лишь брать у меня деньги. Вы не должны останавливаться ни перед чем и располагать деньгами — всеми деньгами, которые могут вам понадобиться.
— Прекрасно, — ответил Мейсон, — хотя моральная поддержка прежде всего; теперь я могу сообщить Фей Эллисон о вашей верности. Кроме того, мне нужны некоторые факты.
— Какие?
— Например, сколько времени вы встречались с Фей Эллисон?
— Порядка трех-четырех месяцев. До этого я… Ну, вроде бы ухаживал за обеими девушками сразу.
— Вы имеете в виду Аниту Бонсал?
— Да. Сначала я познакомился с Анитой и некоторое время встречался с ней, затем с ними обеими, но позже стал тяготеть к Фей. Я думал, что встречаюсь с ней просто так, а на самом деле влюблялся в нее все сильнее и сильнее.
— А как Анита реагировала на это?
— Во всей этой истории никто бы не смог проявить больше благородства, чем Анита. Она обещала сделать для Фей все, что в ее силах.
— Могла ли Фей Эллисон сожительствовать с Карвером Клементсом?
— Физическая возможность у нее была, если вы это имеете в виду.
— Вы не каждый вечер с ней встречались?
— Не каждый.
— А что думает Анита?
— Она считает это обвинение просто смехотворным, совершенно абсурдным.
— Вы случайно не знаете, могла ли Фей Эллисон иметь доступ к цианистому калию?
— Об этом как раз я и хотел вам рассказать, мистер Мейсон. Этим ядом пользуется мой садовник, не знаю точно, для каких целей. На днях, когда он водил мою невесту по саду.
— Да, да, — нетерпеливо проговорил Мейсон, видя, что Гроувер замялся, — продолжайте.
— Так вот, садовник в моем присутствии объяснял ей что-то об этом веществе. Он предупредил ее, чтобы она не притрагивалась к мешку с цианистым калием, и, помнится. Фей задала несколько вопросов о применении этого яда, но я не очень внимательно слушал их разговор. Цианистый калий используют, кажется, для опрыскивания растении.
— Кто еще присутствовал при этом разговоре?
— Только мы трое.
— Ваш садовник читал газеты?
Гроувер утвердительно кивнул.
— На него можно положится?
— Лично я доверил бы ему даже собственную жизнь. Он чрезвычайно нам предан — работает у нас лет двадцать.
— Как его зовут?
— Барни Шефф. Моя мать приняла большое участие в его судьбе, можно сказать, перевоспитала его.
— У него были неприятности?
— Да.
— Сидел в тюрьме?
— Совершенно верно.
— Д потом что?
— Потом вышел на свободу, моя мать предоставила ему эту работу, и с тех пор он безмерно предан нашей семье — У вас имеется оранжерея?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15