Он сказал, что… В конце концов, мистер Мейсон, это уже личное дело!
— И да, и нет, — ответил Мейсон.
— Что ж, вы можете как угодно смотреть на это. Выходя за него замуж, я понимала, что формальное заключение брака сомнительно с точки зрения закона. Но усматривала в нем всего лишь дань условностям. И меня это не волновало, поскольку я была уверена, что в самом ближайшем будущем мы все переоформим уже совершенно законно.
— Значит, вы считали свой брак незаконным?
— Нет, — ответила она. — Когда я назвала его сомнительным, то имела в виду, что брак бы выглядел незаконным, если бы мы регистрировались здесь. Все это трудно объяснить… да и вряд ли уже это так важно.
— А что в отношении попугая? — спросил Мейсон.
— Мой муж… мистер Сейбин всегда хотел иметь попугая.
— Сколько времени у вас живет попугай?
— Мистер Сейбин привез его домой в пятницу второго числа. За два дня до своем отъезда.
Мейсон задумчиво посмотрел на ее решительный профиль.
— Вы знаете, что мистер Сейбин приобрел этого попугая в Сан-Молинасе?
— Да.
— Как зовут попугая?
— Казанова.
— Вы читали о попугае, найденном в охотничьем домике?
— Да.
— Вам известно что-нибудь о том попугае?
— Нет.
— Понимаете, мисс Монтейт, — нахмурившись сказал Мейсон, — ваши слова лишены смысла.
— Я понимаю, — ответила она. — Именно поэтому я считаю, что нельзя судить мистера Сейбина на основе того, что нам пока не известно. У нас мало фактов.
— Вы что-нибудь знали о том охотничьем домике? — спросил Мейсон.
— Да, конечно, мы там провели два медовых дня. Мой муж… мистер Сейбин сказал, что знаком с владельцем этого домика и тот предоставил его на несколько дней в наше распоряжение. Оглядываясь назад, я понимаю, насколько было абсурдным предположить, что человек, не имеющий работы… Ну да ладно, у него имелись какие-то причины поступить таким образом, и я их принимаю.
Мейсон хотел было что-то сказать, но передумал.
— Сколько времени вы жили в домике? — спросил он.
— Субботу и воскресенье. Мне нужно было в понедельник вечером быть на работе.
— Так ваш брак был зарегистрирован в Мексике, а оттуда вы прямиком отправились в охотничий домик?
— Да.
— Скажите, говорил ли ваш муж, что знаком с этим домиком, с его расположением?
— Да, он говорил, что уже как-то прожил в нем целый месяц.
— Он называл имя владельца дома?
— Нет.
— И вы не пытались узнать?
— Нет.
— Вы поженились двадцать седьмого августа?
— Да.
— И приехали в домик вечером того же дня?
— Нет, утром двадцать девятого. Путь-то ведь был не близкий.
— Вы там кое-что оставили из своих вещей?
— Да.
— Специально?
— Да, мы уехали в спешке. К нам пришел кто-то из соседей, а мистер Сейбин не захотел с ним встречаться. Наверно, он не хотел, чтобы соседи узнали про меня. Или опасался, как бы я не выяснила у соседей, кто он такой… Так или иначе, он не ответил на стук, мы тут же сели в машину и уехали. Мистер Сейбин сказал, что домиком пользоваться никто не будет и что через некоторое время мы туда снова возвратимся.
— За то время, что вы жили в домике, мистер Сейбин пользовался телефоном?
— Да, он звонил два раза.
— Вы не знаете кому? Вы не слышали его разговоры?
— Нет.
— Вы не догадываетесь, кто мог его убить?
— Не имею ни малейшего представления.
— И, по-видимому, — спросил Мейсон, — вы не знаете ничего об оружии, из которого он был застрелен?
— Нет, — сказала он, — знаю.
— Знаете?
— Да.
— Что именно? — спросил Мейсон.
— Это револьвер из коллекции Публичной библиотеки в Сан-Молинасе.
— Там есть такие коллекции?
— Да, в одной из комнат библиотеки размещается выставка. Конечно, она не имеет непосредственного отношения к самой библиотеке, но когда-то один частный коллекционер подарил свое собрание городу. Вот таким образом…
— Кто взял револьвер из коллекции?
— Я.
— Для чего?
— Меня попросил муж. Он… нет, мне не хочется об этом рассказывать, мистер Мейсон.
— Кому вы отдали револьвер?
— Мне думается, пора свернуть разговор о револьвере.
— Когда вы узнали, что ваш муж в действительности был Фраймонтом С. Сейбином?
— Сегодня утром, когда увидела в газете фотографии домика. Я страшно растерялась, не знала что делать, но полной уверенности у меня не было. И я ждала, надеясь на какое-то чудо. Ну, а в дневном выпуске был его портрет. Тогда я убедилась…
— Вы выигрываете что-либо в материальном отношении? — спросил Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
— Было ли завещание, страховой полис, что-нибудь в этом роде?
— Нет, разумеется, не было!
Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
— Каковы ваши планы? — спросил он.
— Я хочу поговорить с сыном мистера Сейбина. Нужно ему объяснить, что к чему.
— Сейчас в доме находится вдова.
— Вы говорите о жене Фраймонта С. Сейбина?
— Да.
Она замолчала, обдумывая информацию.
— Послушайте, мисс Монтейт, — сказал Мейсон, — не могло ли случиться, что вы узнали про обман мистера Сейбина…
— Вы хотите спросить, не убила ли я его? — воскликнула она.
— Да, — сухо сказал Мейсон.
— Даже само предположение абсурдно. Я же его любила. Любила так, как никого до этого… — она расплакалась.
— Но он ведь был значительно старше вас, — сказал адвокат.
— И умнее, и щедрее, и внимательнее и…. Вы даже не представляете, как он был благороден. Особенно по сравнению с теми молодыми людьми, которые пытаются прихлестывать за девушками, не имея ни самоуважения, ни гордости…
Мейсон повернулся к Делле Стрит.
— Делла, я хочу, чтобы ты забрала мисс Монтейт с собой и поместила в таком месте, где ей не будут надоедать журналисты. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — произнесла Делла каким-то странным голосом, словно она сдерживала слезы.
— Я не хочу никуда ехать, — запротестовала мисс Монтейт. — Все равно от этих мучительных вопросов не скрыться. И я предпочитаю с ними покончить, как можно скорее.
— Вы жаждете познакомиться с миссис Сейбин? — спросил Мейсон. — Насколько мне известно, характер у нее отнюдь не ангельский.
— Нет! — воскликнула она.
— Мисс Монтейт, поверьте моему опыту, — сказал Мейсон. — Ближайшие несколько часов внесут серьезные изменения в положение дел. Сейчас еще полиция не опознала оружие. То есть они не знают, откуда оно взято. Когда узнают, вас моментально арестуют. Тут не может быть никакого сомнения.
— По обвинению в убийстве?
— По подозрению в убийстве!
— Но это же абсурд!
— С точки зрения полиции — нет! — заметил Мейсон. — И даже с обывательской точки зрения.
— Чьи интересы вы представляете? — спросила она после паузы.
— Чарльза Сейбина.
— Что вы должны сделать?
— Среди всего прочего, — ответил Мейсон, — мне поручено установить, что произошло в охотничьем домике и почему.
— Почему вы заинтересовались мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— И да, и нет, — ответил Мейсон.
— Что ж, вы можете как угодно смотреть на это. Выходя за него замуж, я понимала, что формальное заключение брака сомнительно с точки зрения закона. Но усматривала в нем всего лишь дань условностям. И меня это не волновало, поскольку я была уверена, что в самом ближайшем будущем мы все переоформим уже совершенно законно.
— Значит, вы считали свой брак незаконным?
— Нет, — ответила она. — Когда я назвала его сомнительным, то имела в виду, что брак бы выглядел незаконным, если бы мы регистрировались здесь. Все это трудно объяснить… да и вряд ли уже это так важно.
— А что в отношении попугая? — спросил Мейсон.
— Мой муж… мистер Сейбин всегда хотел иметь попугая.
— Сколько времени у вас живет попугай?
— Мистер Сейбин привез его домой в пятницу второго числа. За два дня до своем отъезда.
Мейсон задумчиво посмотрел на ее решительный профиль.
— Вы знаете, что мистер Сейбин приобрел этого попугая в Сан-Молинасе?
— Да.
— Как зовут попугая?
— Казанова.
— Вы читали о попугае, найденном в охотничьем домике?
— Да.
— Вам известно что-нибудь о том попугае?
— Нет.
— Понимаете, мисс Монтейт, — нахмурившись сказал Мейсон, — ваши слова лишены смысла.
— Я понимаю, — ответила она. — Именно поэтому я считаю, что нельзя судить мистера Сейбина на основе того, что нам пока не известно. У нас мало фактов.
— Вы что-нибудь знали о том охотничьем домике? — спросил Мейсон.
— Да, конечно, мы там провели два медовых дня. Мой муж… мистер Сейбин сказал, что знаком с владельцем этого домика и тот предоставил его на несколько дней в наше распоряжение. Оглядываясь назад, я понимаю, насколько было абсурдным предположить, что человек, не имеющий работы… Ну да ладно, у него имелись какие-то причины поступить таким образом, и я их принимаю.
Мейсон хотел было что-то сказать, но передумал.
— Сколько времени вы жили в домике? — спросил он.
— Субботу и воскресенье. Мне нужно было в понедельник вечером быть на работе.
— Так ваш брак был зарегистрирован в Мексике, а оттуда вы прямиком отправились в охотничий домик?
— Да.
— Скажите, говорил ли ваш муж, что знаком с этим домиком, с его расположением?
— Да, он говорил, что уже как-то прожил в нем целый месяц.
— Он называл имя владельца дома?
— Нет.
— И вы не пытались узнать?
— Нет.
— Вы поженились двадцать седьмого августа?
— Да.
— И приехали в домик вечером того же дня?
— Нет, утром двадцать девятого. Путь-то ведь был не близкий.
— Вы там кое-что оставили из своих вещей?
— Да.
— Специально?
— Да, мы уехали в спешке. К нам пришел кто-то из соседей, а мистер Сейбин не захотел с ним встречаться. Наверно, он не хотел, чтобы соседи узнали про меня. Или опасался, как бы я не выяснила у соседей, кто он такой… Так или иначе, он не ответил на стук, мы тут же сели в машину и уехали. Мистер Сейбин сказал, что домиком пользоваться никто не будет и что через некоторое время мы туда снова возвратимся.
— За то время, что вы жили в домике, мистер Сейбин пользовался телефоном?
— Да, он звонил два раза.
— Вы не знаете кому? Вы не слышали его разговоры?
— Нет.
— Вы не догадываетесь, кто мог его убить?
— Не имею ни малейшего представления.
— И, по-видимому, — спросил Мейсон, — вы не знаете ничего об оружии, из которого он был застрелен?
— Нет, — сказала он, — знаю.
— Знаете?
— Да.
— Что именно? — спросил Мейсон.
— Это револьвер из коллекции Публичной библиотеки в Сан-Молинасе.
— Там есть такие коллекции?
— Да, в одной из комнат библиотеки размещается выставка. Конечно, она не имеет непосредственного отношения к самой библиотеке, но когда-то один частный коллекционер подарил свое собрание городу. Вот таким образом…
— Кто взял револьвер из коллекции?
— Я.
— Для чего?
— Меня попросил муж. Он… нет, мне не хочется об этом рассказывать, мистер Мейсон.
— Кому вы отдали револьвер?
— Мне думается, пора свернуть разговор о револьвере.
— Когда вы узнали, что ваш муж в действительности был Фраймонтом С. Сейбином?
— Сегодня утром, когда увидела в газете фотографии домика. Я страшно растерялась, не знала что делать, но полной уверенности у меня не было. И я ждала, надеясь на какое-то чудо. Ну, а в дневном выпуске был его портрет. Тогда я убедилась…
— Вы выигрываете что-либо в материальном отношении? — спросил Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
— Было ли завещание, страховой полис, что-нибудь в этом роде?
— Нет, разумеется, не было!
Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
— Каковы ваши планы? — спросил он.
— Я хочу поговорить с сыном мистера Сейбина. Нужно ему объяснить, что к чему.
— Сейчас в доме находится вдова.
— Вы говорите о жене Фраймонта С. Сейбина?
— Да.
Она замолчала, обдумывая информацию.
— Послушайте, мисс Монтейт, — сказал Мейсон, — не могло ли случиться, что вы узнали про обман мистера Сейбина…
— Вы хотите спросить, не убила ли я его? — воскликнула она.
— Да, — сухо сказал Мейсон.
— Даже само предположение абсурдно. Я же его любила. Любила так, как никого до этого… — она расплакалась.
— Но он ведь был значительно старше вас, — сказал адвокат.
— И умнее, и щедрее, и внимательнее и…. Вы даже не представляете, как он был благороден. Особенно по сравнению с теми молодыми людьми, которые пытаются прихлестывать за девушками, не имея ни самоуважения, ни гордости…
Мейсон повернулся к Делле Стрит.
— Делла, я хочу, чтобы ты забрала мисс Монтейт с собой и поместила в таком месте, где ей не будут надоедать журналисты. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — произнесла Делла каким-то странным голосом, словно она сдерживала слезы.
— Я не хочу никуда ехать, — запротестовала мисс Монтейт. — Все равно от этих мучительных вопросов не скрыться. И я предпочитаю с ними покончить, как можно скорее.
— Вы жаждете познакомиться с миссис Сейбин? — спросил Мейсон. — Насколько мне известно, характер у нее отнюдь не ангельский.
— Нет! — воскликнула она.
— Мисс Монтейт, поверьте моему опыту, — сказал Мейсон. — Ближайшие несколько часов внесут серьезные изменения в положение дел. Сейчас еще полиция не опознала оружие. То есть они не знают, откуда оно взято. Когда узнают, вас моментально арестуют. Тут не может быть никакого сомнения.
— По обвинению в убийстве?
— По подозрению в убийстве!
— Но это же абсурд!
— С точки зрения полиции — нет! — заметил Мейсон. — И даже с обывательской точки зрения.
— Чьи интересы вы представляете? — спросила она после паузы.
— Чарльза Сейбина.
— Что вы должны сделать?
— Среди всего прочего, — ответил Мейсон, — мне поручено установить, что произошло в охотничьем домике и почему.
— Почему вы заинтересовались мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40