— Вы женщина, и пытаетесь пробить брешь в моей непреступной крепости.
— Дональд, — продолжала она, кладя руки мне на плечи, — признайтесь, Мелите что-то грозит?
— Почему ей что-то должно грозить, раз у нее совесть чиста? — сделал я удивленные глаза.
— Этой Ховард нельзя доверять. Я подозреваю, что в больнице творится черт-те что, и именно Ховард причастна к чему-то ужасному, поэтому и хочет свалить все на Мелиту.
— Ну, я стараюсь проводить честное расследование.
— Дональд, вы сделаете мне одно одолжение?
— Какое?
— Вы мне потом расскажете обо всем, когда закончите свое расследование?
— Возможно.
— Дональд, я говорю серьезно. Я буду.., очень благодарна.., очень, очень, Дональд.
— Там будет видно, — пообещал я на прощание, выходя из квартиры.
Джозефина осталась стоять, внимательным взглядом провожая меня, пока я шел по коридору. Когда я подошел к лифту, она послала мне воздушный поцелуй и затем прикрыла дверь.
Я набрал номер нашего телефона и сказал Элси Бренд:
— Элси, свяжись с Долорес Феррол на ранчо «Крутой холм» и спроси, не звонила ли ей по междугородному Мелита Дун, начиная с этой минуты… На месте она будет в два часа. В это время она бывает не так занята. Представься Долорес и скажи, что ты звонишь по моему поручению, что я вскоре ее увижу и не забудь передать, чтобы она помалкивала о твоем звонке.
— Поняла. Ты куда теперь?
— Прямиком в Техачапи. Увидимся вечером.
Глава 10
Вскоре я уже подъезжал к Техачапи. Место происшествия трудно было не заметить. С помощью лебедки полицейские подняли искореженную машину наверх, и та оставила за собой широкую борозду на склоне холма. Воссоздать первоначальную обстановку не представлялось возможным, так как все следы преступления были уничтожены.
Я поехал в объезд к тому месту, с которого, на мой взгляд, столкнули машину миссис Честер. Следы от шин отпечатались на крутом склоне, но у большого валуна, на расстоянии ярдов двести от дороги, они резко обрывались. На самом камне виднелись полосы краски, а поодаль блестели осколки стекла.
Изучив отпечатки, оставленные подошвами ботинок, я пришел к выводу, что кому-то очень хотелось сбросить машину в ущелье, и этот кто-то, очевидно, воспользовался домкратом, приподнял задние колеса и спихнул вниз.
На этот раз машина, пролетев огромное расстояние, достигла самого дна ущелья, превратившись в груду искореженного металла.
Гора имела наклон без малого в сорок пять градусов, и далеко внизу ее склон переходил в отвесный обрыв, ведущий в песчаный каньон.
Представители полиции уже успели здесь побывать, так как повсюду валялись использованные лампы-вспышки и окурки. Следы подошв тянулись от дороги до места окончательного падения машины.
Минут десять у меня ушло на то, чтобы отыскать более или менее безопасный спуск к тому месту, где машина осталась лежать после головокружительного падения.
Наверх машину тащили напрямик, и на многих камнях вокруг остались многочисленные следы краски. Потом ее погрузили на аварийный тягач и увезли в лабораторию для того, чтобы побольше узнать о ее владельце.
А чтобы извлечь машину из ущелья, поднять ее с такой глубины, потребовалось много длинных тросов и специальное дорогостоящее оборудование. Это подтверждало мое предположение, что полиция во что бы то ни стало хотела заполучить эту легковую машину, или, вернее, ее обломки.
В том месте, откуда ее кинули вниз, шоссе резко уходило вверх, извиваясь среди каменных глыб, вокруг которых росли чахлые кусты полыни, затем местность постепенно переходила в равнину с изредка встречающимися холмами (столь типичный пейзаж для южной Калифорнии).
Дальше дорога уходила за горную гряду, вильнув в сторону от каньона, и затем подступала к пересохшему руслу реки, от которого ее отделяли какие-то считанные ярды.
Тщательно осмотрев близлежащую местность, я решил спуститься на дно каньона.
Выбрав пологий спуск и преодолев несколько десятков ярдов, я заметил, что следы ног исчезли. Полицейские, проводившие дознание, так далеко не забирались.
Скалистые склоны холма в этом месте тоже были покрыты полынью, она мешала продвигаться, но я все же преодолел еще двести ярдов.
Наконец я приблизился к тому месту, где на песке опять виднелись следы. Они были не совсем свежие, но различить их не составляло труда.
Эти следы явно оставил мужчина в ботинках, но на песчаном грунте определить характерные особенности его обуви не представлялось возможным.
Пройдя с полмили по песчаному руслу, я наткнулся на недокуренную сигарету.
Ловко поддел ее перочинным ножом, положил в захваченную на всякий случай картонную коробочку и собирался последовать дальше, как вдруг сверху на меня посыпались мелкие камни.
Подняв голову, я увидел Фрэнка Селлерса с незнакомым мужчиной, которые спускались ко мне.
— Стоять! — приказал сержант.
Я замер.
Когда Селлерс со своим спутником наконец приблизились, я заметил на груди этого пятидесятилетнего, крепко сбитого мужчины знак, указывающий на то, что он является помощником шерифа.
— Это Джим Даусон, — представил Селлерс своего коллегу. — Он работает в округе Керн. А теперь, Малыш, отвечай, какого хрена ты тут делаешь?
— Изучаю место преступления, — сказал я.
— С какой целью?
— С целью проверки.
— Какой еще проверки?
— Проверки ваших заключений.
— Я же приказал тебе держаться подальше отсюда, — начинал злиться Селлерс. — Нам твоя помощь ни к чему. Я могу повторить это по буквам.
— Я так не думаю.
— Ты еще и огрызаешься?
— Вы заметили следы, которые ведут сюда от того места, где машина была сожжена?
— Ну и что?
— Кто-то спустился по склону глубокого оврага и подошел к месту падения машины с той стороны, где, как он считал, его следы не станут искать, затем он прямо по песку добрел сюда.
— Ты рехнулся! — воскликнул Селлерс. — Фоули Честер столкнул жену с дороги там, где начинается объезд. Через сто футов он остановил машину, вылез, спустился вниз, затем поднялся, сел в машину и уехал. Он у нас на крючке. Следы мы нашли и сфотографировали их. Здесь не подкопаешься.
— В таком случае, кому принадлежат эти отпечатки?
— Не знаю и знать не хочу! — отрезал сержант. — Но одно я знаю твердо: везде расставлены ловушки, и в одну из них вот-вот должен угодить Честер. Такое серьезное происшествие тебе, Малыш, не по зубам. Теперь-то мы подрежем тебе крылышки. Что у тебя в коробочке?
— Бычок, который я подобрал в ста футах отсюда. Сигарета не выкурена до конца, и ее можно исследовать на предмет обнаружения слюны и отпечатков пальцев.
Селлерс схватил картонную коробочку, открыл и, взглянув на недокуренную сигарету, презрительно бросил:
— Ерунда! У тебя голова забита одной теорией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39