– Прошу вас. Мередит нравится быть тайным агентом. Ана стала тайным агентом, когда ее к этому вынудили обстоятельства. Но я шпионка по натуре. Это моя душа, без этого я сойду с ума. Я должна снова работать. Я вас умоляю.
Чарли долго и тяжело смотрел на нее, а потом его взгляд устремился на подруг. По лицу Аны текли слезы, Мередит сохраняла спокойствие; она сидела с опущенной головой, но лицо у нее было тревожное. Он вздохнул:
– Вы твердо решили приступить к работе?
Эмили кивнула, слишком потрясенная, чтобы показать свое нетерпение. Впервые за долгое время Чарли не отказал ей напрямик.
Он медленно кивнул в знак согласия:
– У меня есть дело, которое я собирался передать Мередит, но Военное министерство недавно попросило Тристана заняться кое-чем на севере, и через пару недель Мередит уедет вместе с ним. Дело, которое я задумал, может занять больше двух недель.
От радости Эмили чуть не упала на колени:
– Да, я займусь этим! Я займусь чем угодно! Что это за дело?
Чарли указал на стул, с которого она встала, и Эмили присела на краешек, подавшись вперед. Ожидание стиснуло грудь. Был еще и сильный страх, но Эмили не обращала на него внимания. Она могла скрыть этот страх. Должна была скрыть.
– Вы знакомы с лордом Уэстфилдом? – спросил он.
– С Грантом Эшбери? – Она кивнула, вспоминая. Эмили мельком встречалась с ним пару раз, но никогда не разговаривала дольше того времени, которое требуют приличия.
– Мы перехватили весьма угрожающие сведения, касающиеся его. – Чарли нахмурился. – Нам нужно, что бы за ним наблюдал агент и, возможно, даже вмешался, если на Уэстфилда нападут.
Эмили широко раскрыла глаза.
– Гранту Эшбери нужна защита? – с недоумением повторила она.
Нет, мысль о том, что этому человеку могут угрожать, не вызвала у нее сомнения. Уэстфилд – человек могущественный и широко известный. Конечно, у него есть враги. Но вот мысль о том, что ему требуется охрана, казалась странной.
Во-первых, Уэстфилд необычайно рослый. Будучи гораздо выше шести футов, он всегда возвышается над толпой. И сильный. Всякий, у кого есть глаза, способен разглядеть, что это не изнеженный денди в одежде с ватными плечами и грудью.
– Согласен, это звучит смешно, учитывая его физические и умственные данные, – сказал Чарлз. – Но это правда. Дело в том, что Уэстфилд не знает об угрозе. Он не готов к нападению. Поэтому, несмотря на силу и ум, он, возможно, не сумеет избежать опасности и при этом подвергнет опасности окружающих.
Эмили наклонила голову набок:
– Почему бы просто не сообщить ему об опасности? И пусть он сам себя защитит?
– Когда мне поручили это дело, я постаралась побольше разузнать об этом человеке, – проговорила Мередит. – Уэстфилд любит чувство опасности. К риску он относится как к азартной игре. Мы боимся, что если передадим ему эти сведения, он воспримет их как вызов.
Эмили кивнула. Она очень хорошо понимала чувства Уэстфилда. Она сама любит опасность… точнее, любила – до того как на нее напали. Она каждый день навлекала на себя опасность, берясь за наиболее сложные и рискованные дела, которые поручали их группе.
Только Эмили научили внимательно относиться к мелочам, а Уэстфилда – нет. В мгновение ока его может погубить то, что он считает не стоящим внимания.
– Кто ему угрожает и почему?
Теперь плечами пожала Ана:
– Это другая загвоздка. Мы просто не знаем. Именно это тебе и предстоит определить.
Чарли открыто встретил взгляд Эмили.
– Что ты решила, Эмили? Хочешь заняться этим делом?
Она колебалась. Расследования такого рода, не имеющие отношения к защите короля и страны, обычно не привлекали ее. Ей не хотелось играть роль нянюшки явно избалованного повесы, которому нравится подвергать себя опасности ради развлечения. Но если она откажется, то у нее скорее всего в ближайшие месяцы больше не будет возможности снова вступить в борьбу. Если она сделает это – то есть защитит Уэстфилда и откроет источник угрозы, то докажет Чарли и леди М., что снова готова к настоящей работе.
По крайней мере это может занять ее беспокойный ум.
Эмили кивнула:
– Конечно, я возьмусь за это дело.
Чарли встал и улыбнулся:
– Прекрасно. Завтра матушка Уэстфилда дает бал. Я устрою так, что вас пригласят. Пока что я оставлю вас с Мередит и Аной, которые сообщат вам все касательно этого дела и помогут подготовиться. Если у вас будут вопросы, свяжитесь со мной немедленно.
Чарли кивнул дамам и направился к двери, но прежде чем он ушел, Эмили окликнула его:
– Чарли!
Он обернулся, и глаза их встретились. В его взгляде были доброта, тревога за нее, отеческая заботливость, и Эмили, увидев все это, растерялась, сердце заныло. Ее собственная семья никогда не испытывала таких чувств по отношению к ней. Вот почему для Эмили так важно Общество. Вот почему она не могла оказаться вне Общества. Эмили подошла к Чарли и обняла его.
– Спасибо, – прошептала она.
Потом отодвинулась, а он улыбнулся, удивленный и явно растроганный этим жестом. Чарлз быстро взял себя в руки.
– Всего хорошего, леди, – сказал он более отрывисто, чем обычно.
Чарлз закрыл за собой дверь, а Эмили посмотрела на подруг. Впервые за несколько месяцев она была готова приступить к новому делу.
И никогда еще не испытывала в одно и то же время столько возбуждения и страха.
– На что ты жалуешься? Это ведь задание!
Грант Эшбери сердито посмотрел на своего младшего брата Бенджамина. На допросах этот взгляд превращал взрослых мужчин в хныкающую бесформенную массу, но на его брата он, кажется, не произвел ни малейшего впечатления.
– Я должен стать нянькой при какой-то… какой-то… вдове, светской даме, будь она неладна. – Грант подошел к камину, поставил ногу на очаг из темного камня и посмотрел на огонь. – Не можешь же ты ожидать, что я на самом деле почувствую вдохновение, сопровождая ее по бальным залам, посещая дурацкие чаепития и слушая, как она болтает о погоде со своими пустоголовыми подругами.
Бен подавил смешок, но Грант краешком глаза все же заметил его улыбку:
– Прости, Грант, но леди Эллингтон не похожа на тех, кто умеет болтать только о погоде.
Грант дернул плечом. Это правда. Эмили Редгрейв не появлялась в обществе с прошлого лета, с тех пор, как заболела, но Грант при всем желании не мог вспомнить о ней как о светской пустышке, какой ее описал. В тех немногих случаях, когда они сталкивались в свете, он неизменно поражался не только ее необычной красоте, но и блеску ума и чувственности в ее глазах.
Но все равно это не означало, что он будет присматривать за ней, словно гувернантка. Он тайный агент. И сейчас, когда идет война во Франции, а также по всей Америке, есть дела и поважнее.
Но его не сочли подходящим для этих дел.
– Этим поручением меня наказывают, – сказал он сквозь стиснутые зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Чарли долго и тяжело смотрел на нее, а потом его взгляд устремился на подруг. По лицу Аны текли слезы, Мередит сохраняла спокойствие; она сидела с опущенной головой, но лицо у нее было тревожное. Он вздохнул:
– Вы твердо решили приступить к работе?
Эмили кивнула, слишком потрясенная, чтобы показать свое нетерпение. Впервые за долгое время Чарли не отказал ей напрямик.
Он медленно кивнул в знак согласия:
– У меня есть дело, которое я собирался передать Мередит, но Военное министерство недавно попросило Тристана заняться кое-чем на севере, и через пару недель Мередит уедет вместе с ним. Дело, которое я задумал, может занять больше двух недель.
От радости Эмили чуть не упала на колени:
– Да, я займусь этим! Я займусь чем угодно! Что это за дело?
Чарли указал на стул, с которого она встала, и Эмили присела на краешек, подавшись вперед. Ожидание стиснуло грудь. Был еще и сильный страх, но Эмили не обращала на него внимания. Она могла скрыть этот страх. Должна была скрыть.
– Вы знакомы с лордом Уэстфилдом? – спросил он.
– С Грантом Эшбери? – Она кивнула, вспоминая. Эмили мельком встречалась с ним пару раз, но никогда не разговаривала дольше того времени, которое требуют приличия.
– Мы перехватили весьма угрожающие сведения, касающиеся его. – Чарли нахмурился. – Нам нужно, что бы за ним наблюдал агент и, возможно, даже вмешался, если на Уэстфилда нападут.
Эмили широко раскрыла глаза.
– Гранту Эшбери нужна защита? – с недоумением повторила она.
Нет, мысль о том, что этому человеку могут угрожать, не вызвала у нее сомнения. Уэстфилд – человек могущественный и широко известный. Конечно, у него есть враги. Но вот мысль о том, что ему требуется охрана, казалась странной.
Во-первых, Уэстфилд необычайно рослый. Будучи гораздо выше шести футов, он всегда возвышается над толпой. И сильный. Всякий, у кого есть глаза, способен разглядеть, что это не изнеженный денди в одежде с ватными плечами и грудью.
– Согласен, это звучит смешно, учитывая его физические и умственные данные, – сказал Чарлз. – Но это правда. Дело в том, что Уэстфилд не знает об угрозе. Он не готов к нападению. Поэтому, несмотря на силу и ум, он, возможно, не сумеет избежать опасности и при этом подвергнет опасности окружающих.
Эмили наклонила голову набок:
– Почему бы просто не сообщить ему об опасности? И пусть он сам себя защитит?
– Когда мне поручили это дело, я постаралась побольше разузнать об этом человеке, – проговорила Мередит. – Уэстфилд любит чувство опасности. К риску он относится как к азартной игре. Мы боимся, что если передадим ему эти сведения, он воспримет их как вызов.
Эмили кивнула. Она очень хорошо понимала чувства Уэстфилда. Она сама любит опасность… точнее, любила – до того как на нее напали. Она каждый день навлекала на себя опасность, берясь за наиболее сложные и рискованные дела, которые поручали их группе.
Только Эмили научили внимательно относиться к мелочам, а Уэстфилда – нет. В мгновение ока его может погубить то, что он считает не стоящим внимания.
– Кто ему угрожает и почему?
Теперь плечами пожала Ана:
– Это другая загвоздка. Мы просто не знаем. Именно это тебе и предстоит определить.
Чарли открыто встретил взгляд Эмили.
– Что ты решила, Эмили? Хочешь заняться этим делом?
Она колебалась. Расследования такого рода, не имеющие отношения к защите короля и страны, обычно не привлекали ее. Ей не хотелось играть роль нянюшки явно избалованного повесы, которому нравится подвергать себя опасности ради развлечения. Но если она откажется, то у нее скорее всего в ближайшие месяцы больше не будет возможности снова вступить в борьбу. Если она сделает это – то есть защитит Уэстфилда и откроет источник угрозы, то докажет Чарли и леди М., что снова готова к настоящей работе.
По крайней мере это может занять ее беспокойный ум.
Эмили кивнула:
– Конечно, я возьмусь за это дело.
Чарли встал и улыбнулся:
– Прекрасно. Завтра матушка Уэстфилда дает бал. Я устрою так, что вас пригласят. Пока что я оставлю вас с Мередит и Аной, которые сообщат вам все касательно этого дела и помогут подготовиться. Если у вас будут вопросы, свяжитесь со мной немедленно.
Чарли кивнул дамам и направился к двери, но прежде чем он ушел, Эмили окликнула его:
– Чарли!
Он обернулся, и глаза их встретились. В его взгляде были доброта, тревога за нее, отеческая заботливость, и Эмили, увидев все это, растерялась, сердце заныло. Ее собственная семья никогда не испытывала таких чувств по отношению к ней. Вот почему для Эмили так важно Общество. Вот почему она не могла оказаться вне Общества. Эмили подошла к Чарли и обняла его.
– Спасибо, – прошептала она.
Потом отодвинулась, а он улыбнулся, удивленный и явно растроганный этим жестом. Чарлз быстро взял себя в руки.
– Всего хорошего, леди, – сказал он более отрывисто, чем обычно.
Чарлз закрыл за собой дверь, а Эмили посмотрела на подруг. Впервые за несколько месяцев она была готова приступить к новому делу.
И никогда еще не испытывала в одно и то же время столько возбуждения и страха.
– На что ты жалуешься? Это ведь задание!
Грант Эшбери сердито посмотрел на своего младшего брата Бенджамина. На допросах этот взгляд превращал взрослых мужчин в хныкающую бесформенную массу, но на его брата он, кажется, не произвел ни малейшего впечатления.
– Я должен стать нянькой при какой-то… какой-то… вдове, светской даме, будь она неладна. – Грант подошел к камину, поставил ногу на очаг из темного камня и посмотрел на огонь. – Не можешь же ты ожидать, что я на самом деле почувствую вдохновение, сопровождая ее по бальным залам, посещая дурацкие чаепития и слушая, как она болтает о погоде со своими пустоголовыми подругами.
Бен подавил смешок, но Грант краешком глаза все же заметил его улыбку:
– Прости, Грант, но леди Эллингтон не похожа на тех, кто умеет болтать только о погоде.
Грант дернул плечом. Это правда. Эмили Редгрейв не появлялась в обществе с прошлого лета, с тех пор, как заболела, но Грант при всем желании не мог вспомнить о ней как о светской пустышке, какой ее описал. В тех немногих случаях, когда они сталкивались в свете, он неизменно поражался не только ее необычной красоте, но и блеску ума и чувственности в ее глазах.
Но все равно это не означало, что он будет присматривать за ней, словно гувернантка. Он тайный агент. И сейчас, когда идет война во Франции, а также по всей Америке, есть дела и поважнее.
Но его не сочли подходящим для этих дел.
– Этим поручением меня наказывают, – сказал он сквозь стиснутые зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62