Она почувствовала, что он еще крепче стиснул кулак под ее пальцами. Эмили прижалась к Гранту, чтобы он не вздумал уйти, и приложила его руку к своему гулко бьющемуся сердцу.
– Прошу вас, Грант. Я не смогла выяснить почти никаких подробностей. Я хочу узнать правду от вас самого. Вы расскажете мне, что произошло?
Комната поплыла перед глазами Гранта, стены наклонились. Казалось, что только прикосновение Эмили не дает ему упасть теперь, когда его со всех сторон обступило прошлое, которое, как Грант отчаянно старался убедить себя, не оказывает на него никакого влияния.
И бежать от этого прошлого было некуда.
– Грант, – окликнула его Эмили, и он нашел твердую точку – ее глаза цвета голубого льда. Только здесь он был в безопасности. – Вы можете мне довериться.
Он кивнул. Да, он может ей довериться. Чем больше времени он проводил с Эмили, тем яснее понимал это. У Гранта никогда ни с кем не получалось плодотворного сотрудничества, но с Эмили… с Эмили было иначе.
Он должен рассказать, ей правду, потому что недоговоренность стояла между ними и на все накладывала свой отпечаток. Возможно, когда Эмили поймет, она бросит это расследование и оставит все на него.
Грант заговорил, откашлявшись:
– Ее звали Давина Рассел. Ту женщину. Она была дочерью джентльмена, не принадлежавшего к знати. Я познакомился с ней через ее отца, который мне много раз помогал. Он занимался морскими перевозками. Постепенно мы с ней сдружились, а потом наша дружба перешла в нечто иное.
На лицо Эмили набежала едва заметная тень. Но она не прерывала Гранта. Это его порадовало – он не был уверен, что сможет продолжать, если его прервут.
– Я долго скрывал от нее, чем я занимаюсь, но как-то вечером она услышала мой разговор с ее отцом. Я был глуп, слишком самоуверен. Мне следовало быть внимательнее, но я был слишком занят своим расследованием.
– Это дело насчет поставок оружия? – тихо спросила Эмили.
– Да. То, в котором был замешан Каллен Лири. Никогда не забуду ее лица после того разговора.
– Она испугалась?
Он высвободил свою руку и резко рассмеялся:
– Хотелось бы мне, чтобы это было так. Нет, она просто из кожи лезла вон и говорила так быстро, что я не сразу понял, что она все знает.
– Вы, наверное, огорчились.
Он кивнул:
– Вам известно не хуже, чем мне, что тайного агента и тех, кого он любит, защищает только его тайна. Но Давина не желала меня слушать. Она все твердила о романтике и о приключениях. А потом сказала, что хочет пойти вместе со мной в тот вечер.
– Женщина, ничему не обученная? – изумилась Эмили.
Он отвернулся.
– Она говорила, что наденет одежду своего брата и будет прятаться и наблюдать. Конечно, я отказался. Я оттолкнул ее. Следовало бы обо всем рассказать ее отцу, но я был слишком занят своим делом. Я решил, что мое слово для нее закон.
Он зашагал по комнате, чувствуя на себе взгляд Эмили. Грант походил на тигра в клетке, выставленного напоказ. Клеткой было его прошлое. Клеткой были его ошибки. Его недомыслие и самодовольство.
– Все пошло не так, как я ожидал, началась драка. Прозвучали выстрелы. На помощь мне пришли другие агенты, и несколько преступников, которых я преследовал, были убиты. Некоторые были схвачены, остальные бежали. – Он давился словами, потому что знал, что скажет дальше, и боялся этого. – Когда мы пересчитывали трупы, я нашел ее. Она пошла за мной – я этого не знал – и попала под перекрестный огонь.
Он крепко зажмурился, но перед глазами стояли только безжизненные глаза Давины, уставившиеся на него. Он помнил, как опустился на колени, буквально взвыв от отчаяния, ужаса и ярости. Он помнил, как нес ее, как зачем-то звал врача.
Он помнил сочувствующие взгляды своих товарищей – агентов.
Боль была настолько сильна, что организм отбрасывал ее, строил защитные сооружения, не впуская ее в душу, и разве только в мгновения слабости боль набрасывалась на него с удвоенной силой.
Так было и теперь.
– Подышите, Грант.
Тихий шепот Эмили вернул его в настоящее. Он резко повернулся к ней, посмотрел и больше не отводил от нее глаз, чтобы снова не оказаться в том темном месте.
– Это был такой ужас, – сказал он.
Эмили шагнула к нему.
– А вы… – Она осеклась.
– Что?
– Нет, ничего.
Он удивился, увидев, что на ее щеках появились алые пятна. Эмили редко краснела так явно, и уж точно он никогда не видел, чтобы она краснела от смущения.
– Простите. Это меня не касается.
– Это касается вас, Эмили. Я не хочу, чтобы у вас остались какие-то вопросы.
– Вы любили ее? – с усилием спросила она.
Грант ожидал любого вопроса, но не такого. Он задумался.
– Она была мне очень дорога. Меня привлекали ее живость и горячность – те самые качества, которые погубили ее. – Он вздохнул. – Я, вероятно, женился бы на ней. А она меня любила. Впоследствии я понял, сколько власти надо мной дает это чувство моим врагам. Тогда мне стало ясно, что ни в коем случае нельзя смешивать любовь с тем, чем я занимаюсь. Что мне нельзя любить, пока я остаюсь тайным агентом. Это просто слишком опасно. Цена слишком высока.
Эмили отвернулась, прервав это напряженное соприкосновение взглядов. Она посмотрела на камин, кивнула, но вид у нее был отстраненный. Она закрылась от Гранта, и он больше не мог читать ее чувства. Что она думает о нем? О его признаниях?
– Вот почему меня так ужаснула мысль о том, что вы снова пойдете в «Синий пони» и встретитесь с Калленом Лири, – сказал он, протягивая к ней руку.
Он обхватил ее подбородок, поднял лицо, так что Эмили уже не могла избегать его взгляда. Даже теперь она не осталась безучастна к его прикосновению. Как и он – к ее.
– Если с вами что-нибудь случится… – Он замолчал. Он не мог закончить ни эту мысль, ни начатую фразу.
– Грант, – прошептала она, потянувшись к нему губами.
Он колебался. Он знал, к чему приведет поцелуй. К еще одной ночи в объятиях женщины, стремящейся именно к той опасности, которую он только что описал. Но объятия Эмили были таким соблазном, устоять перед которым Грант был не в состоянии.
И он поцеловал ее, втягивая в себя ее клубничный запах. Тревожное чувство вины, мучительные воспоминания – все растаяло, все забылось, сменившись непреодолимым желанием.
Руки Эмили обвили его шею. Она прижималась к нему, целуя все с большим пылом, с большим отчаянием. Грант чувствовал, что перестает владеть собой. Он подталкивал ее к двери, пока она не оказалась прижатой к ней спиной. И вот уже Эмили с лихорадочной торопливостью расстегивает на нем измятую рубашку, а он так же лихорадочно расстегивает на ней платье, и оно падает на пол к ее ногам. Его рубашка тоже отлетела в сторону.
Он прижался губами к ее соску, она впилась ногтями ему в спину, издавая тихие стоны, пронзавшие Гранта и окончательно лишавшие самообладания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62