Она могла сделать менее удачный выбор. Например, лорда Беннингтона.
Чарлз говорит весьма разумные вещи.
– Пожалуй, ты прав.
– Конечно, я прав. Я всегда прав. – Она шутливо толкнула его в грудь:
– Не всегда!
Он накрыл ее руку своей и снова широко улыбнулся:
– Правда? Ну а сейчас нам пора перестать говорить о Мэг. И тут уж я точно прав.
– Ну…
Эмма резко втянула в себя воздух, почувствовав, как его мальцы снова скользят по ее груди.
– Эта ночная сорочка нам явно мешает. Я хочу, чтобы твое прекрасное тело под моим было совершенно нагим. Разве я не прав?
Он начал поднимать подол ее сорочки. Эмма села и сняла сорочку через голову. В следующее мгновение сорочка улетела к темноту.
– Ты абсолютно прав, лорд Найтсдейл, сорочка, безусловно, мешает.
Глава 5
Виконт Беннингтон принял сидячее положение и замер. Голова у него раскалывалась, челюсть болела, он ощущал все царапины, которые остались у него после этой проклятущей встречи с кустом остролиста в саду у Палмерсона.
Он в доме лорда Нидема. И чувствует себя чертовски гадко.
Он опустил свою больную голову на руки. Сколько бутылок портвейна они выпили этой ночью или уже этим утром? Во рту у него было, как в давно не чищенной конюшне.
После той сцены в саду ему следовало уйти домой. Он так бы и сделал, если бы не вышел на аллею прямо перед Клакстоном. Конечно, тот сразу же поинтересовался, что с ним случилось. Вид у него был такой, словно на него напали разбойники.
Так оной было. Будь проклят этот Паркер-Рот! Негодяй подкрался к нему сзади! У него не было возможности защититься.
Но чего еще можно ожидать от этого конского навоза – Паркера-Рота?
Лорд Питер, лежавший на соседнем диване, издал громкий храп. Беннингтону захотелось засунуть ему в рот свой шейный платок. Этот предмет туалета все равно уже не спасти: он весь в пятнах крови.
На самом деле во всей сцене в саду виновата мисс Петерсон. Это она заманила его в кусты. Не то чтобы он не догадывался о ее намерениях. Она перебирала мужчин, вхожих в светское общество. Но он хотя бы предложил на ней жениться.
Беннингтон возмущенно фыркнул. Она настоящая потаскушка. Хорошо, что он на ней не женился.
Лорд Питер храпит громче всех в мире. Беннингтон взял с ближайшего столика табакерку и бросил ее в спящего. Коробочка попала ему в плечо и отскочила. Лорд Питер не проснулся, но повернулся на бок.
Проклятие! А если мисс Петерсон расскажет Найтсдейлу о том, что он сделал? Ему не хочется объяснять маркизу, что его невестка – настоящая шлюшка, но если понадобится, он это скажет. Ведь это чистая правда.
Черт побери, где этот проклятущий ночной горшок? Нидему следовало выставить на видное место несколько горшков, если учесть, сколько мужчин спит в комнате.
Он с трудом поднялся на ноги. Возможно, у Нидема есть ватерклозет, Беннинггону некогда его разыскивать, и он определенно не дотянет до сортира во дворе.
Портить пальму в кадке не годится, остается эта уродливая ваза в углу. Судя по ощущениям, он сможет наполнить чертову штуку целиком.
Леди Фелисити прижалась лбом к прохладному оконному стеклу, глядя, как солнце с трудом пробивается сквозь полный сажи лондонский воздух. Одному лучику удалось дотянуться до сада, и он осветил переплетение ветвей.
Когда-то она считала этот сад захватывающе интересным местом для бесконечных свиданий. Теперь он казался ей просто неухоженным. Впрочем, он таким и был. Садовники уволились, все до единого, поскольку жалованья им не платили.
Леди Фелисити закрыла глаза и крепче прижала лоб к стеклу, стараясь справиться с паникой, которая ее не покидала. Как скоро в свете поймут, что ее отец стоит на грани полной нищеты?
Она сделала глубокий вдох. Спокойнее. Ей необходимо оставаться спокойной.
Возможно, в свете этого не поймут еще несколько месяцев. Всего две недели назад она сама ничего не знала. Некоторые симптомы были и раньше. Леди Фелисити их просто не замечала.
Она еще раз вздохнула. Ей необходимо оставить этот дом раньше, чем ее отец будет полностью опозорен. Ей нужно найти мужа, пока это еще возможно. Ей нужно…
Проклятие! Она смахнула с ресниц непрошеные слезы. Слезами горю не поможешь.
Она отвернулась от окна, и ее взгляд скользнул по пустому месту на ее секретере, где раньше стояла фарфоровая кошечка. Она досадливо поморщилась. Как она могла оказаться такой дурой? Только это и заставило ее увидеть то, что давно творилось у нее под носом.
Слуги один за другим приходили и уходили, но отец не трудился вовремя платить им жалованье. И с торговцами он, конечно, не спешил расплачиваться. У него были его бордели и игорные дома. Он уходил туда каждый вечер. Откуда ей было знать?
Однажды она вернулась домой со званого вечера Эмберсоков и увидела, что фарфоровая кошечка исчезла. Она уставилась на пустое место – чистый кружок среди слоя пыли – и вдруг поняла, как много других пустых кружков видела в последнее время. Она отправилась прямо к графу.
Сначала он сказал, что фигурку разбила горничная, но Фелисити по его тону поняла, что это ложь. Горничная ушла еще неделю назад. Наконец он признался в том, что он продал фарфоровую фигурку.
Она изо всех сил вцепилась в столбик полога. Зачем он продал ее глиняную безделушку! Фелисити хранила кошечку только потому, что когда-то она принадлежала ее матери. Он не мог получить за нее больше пары фартингов!
Когда она спросила его об этом, он пожал плечами и ответил, что ему очень жаль, но он в отчаянном положении. Он сделал слишком много неудачных вложений денег, только и всего. Однако рассчитывает вскоре поправить свои дела.
Как только Фелисити услышала, что он обратился к ростовщикам, никаких надежду нее больше не осталось.
Что ей теперь делать?
Замужество решило бы все ее проблемы. Четыре года она потратила на то, чтобы добиться внимания графа Уэстбрука.
Хватит. Она была похожа на собаку, гоняющуюся за собственным хвостом. Ее бессмысленное преследование Уэстбрука осталось в прошлом. Ей следует подумать о будущем. И как можно скорее. Не может такого быть, чтобы она не нашла себе мужа прежде, чем финансовое положение ее отца станет известно всем. Представители высшего общества никогда не оплачивают счета вовремя, а граф по-прежнему тратит деньги так, словно наличности у него хоть отбавляй.
Фелисити вздохнула. Прошлой ночью он устроил очередную вечеринку. Почему он не может развлекать отребья света у себя в борделях или игорных домах, а зовет их к себе домой?
К счастью, на вечеринке присутствовали только мужчины, играли в карты и пили до полного одурения. Время от времени начиналась драка, но шума было гораздо меньше, чем в тех случаях, когда приглашали еще и нескольких проституток. Она взяла за правило вооружаться достаточно длинной и прочной шляпной булавкой, если ей приходилось выходить в коридор во время одного из подобных увеселений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Чарлз говорит весьма разумные вещи.
– Пожалуй, ты прав.
– Конечно, я прав. Я всегда прав. – Она шутливо толкнула его в грудь:
– Не всегда!
Он накрыл ее руку своей и снова широко улыбнулся:
– Правда? Ну а сейчас нам пора перестать говорить о Мэг. И тут уж я точно прав.
– Ну…
Эмма резко втянула в себя воздух, почувствовав, как его мальцы снова скользят по ее груди.
– Эта ночная сорочка нам явно мешает. Я хочу, чтобы твое прекрасное тело под моим было совершенно нагим. Разве я не прав?
Он начал поднимать подол ее сорочки. Эмма села и сняла сорочку через голову. В следующее мгновение сорочка улетела к темноту.
– Ты абсолютно прав, лорд Найтсдейл, сорочка, безусловно, мешает.
Глава 5
Виконт Беннингтон принял сидячее положение и замер. Голова у него раскалывалась, челюсть болела, он ощущал все царапины, которые остались у него после этой проклятущей встречи с кустом остролиста в саду у Палмерсона.
Он в доме лорда Нидема. И чувствует себя чертовски гадко.
Он опустил свою больную голову на руки. Сколько бутылок портвейна они выпили этой ночью или уже этим утром? Во рту у него было, как в давно не чищенной конюшне.
После той сцены в саду ему следовало уйти домой. Он так бы и сделал, если бы не вышел на аллею прямо перед Клакстоном. Конечно, тот сразу же поинтересовался, что с ним случилось. Вид у него был такой, словно на него напали разбойники.
Так оной было. Будь проклят этот Паркер-Рот! Негодяй подкрался к нему сзади! У него не было возможности защититься.
Но чего еще можно ожидать от этого конского навоза – Паркера-Рота?
Лорд Питер, лежавший на соседнем диване, издал громкий храп. Беннингтону захотелось засунуть ему в рот свой шейный платок. Этот предмет туалета все равно уже не спасти: он весь в пятнах крови.
На самом деле во всей сцене в саду виновата мисс Петерсон. Это она заманила его в кусты. Не то чтобы он не догадывался о ее намерениях. Она перебирала мужчин, вхожих в светское общество. Но он хотя бы предложил на ней жениться.
Беннингтон возмущенно фыркнул. Она настоящая потаскушка. Хорошо, что он на ней не женился.
Лорд Питер храпит громче всех в мире. Беннингтон взял с ближайшего столика табакерку и бросил ее в спящего. Коробочка попала ему в плечо и отскочила. Лорд Питер не проснулся, но повернулся на бок.
Проклятие! А если мисс Петерсон расскажет Найтсдейлу о том, что он сделал? Ему не хочется объяснять маркизу, что его невестка – настоящая шлюшка, но если понадобится, он это скажет. Ведь это чистая правда.
Черт побери, где этот проклятущий ночной горшок? Нидему следовало выставить на видное место несколько горшков, если учесть, сколько мужчин спит в комнате.
Он с трудом поднялся на ноги. Возможно, у Нидема есть ватерклозет, Беннинггону некогда его разыскивать, и он определенно не дотянет до сортира во дворе.
Портить пальму в кадке не годится, остается эта уродливая ваза в углу. Судя по ощущениям, он сможет наполнить чертову штуку целиком.
Леди Фелисити прижалась лбом к прохладному оконному стеклу, глядя, как солнце с трудом пробивается сквозь полный сажи лондонский воздух. Одному лучику удалось дотянуться до сада, и он осветил переплетение ветвей.
Когда-то она считала этот сад захватывающе интересным местом для бесконечных свиданий. Теперь он казался ей просто неухоженным. Впрочем, он таким и был. Садовники уволились, все до единого, поскольку жалованья им не платили.
Леди Фелисити закрыла глаза и крепче прижала лоб к стеклу, стараясь справиться с паникой, которая ее не покидала. Как скоро в свете поймут, что ее отец стоит на грани полной нищеты?
Она сделала глубокий вдох. Спокойнее. Ей необходимо оставаться спокойной.
Возможно, в свете этого не поймут еще несколько месяцев. Всего две недели назад она сама ничего не знала. Некоторые симптомы были и раньше. Леди Фелисити их просто не замечала.
Она еще раз вздохнула. Ей необходимо оставить этот дом раньше, чем ее отец будет полностью опозорен. Ей нужно найти мужа, пока это еще возможно. Ей нужно…
Проклятие! Она смахнула с ресниц непрошеные слезы. Слезами горю не поможешь.
Она отвернулась от окна, и ее взгляд скользнул по пустому месту на ее секретере, где раньше стояла фарфоровая кошечка. Она досадливо поморщилась. Как она могла оказаться такой дурой? Только это и заставило ее увидеть то, что давно творилось у нее под носом.
Слуги один за другим приходили и уходили, но отец не трудился вовремя платить им жалованье. И с торговцами он, конечно, не спешил расплачиваться. У него были его бордели и игорные дома. Он уходил туда каждый вечер. Откуда ей было знать?
Однажды она вернулась домой со званого вечера Эмберсоков и увидела, что фарфоровая кошечка исчезла. Она уставилась на пустое место – чистый кружок среди слоя пыли – и вдруг поняла, как много других пустых кружков видела в последнее время. Она отправилась прямо к графу.
Сначала он сказал, что фигурку разбила горничная, но Фелисити по его тону поняла, что это ложь. Горничная ушла еще неделю назад. Наконец он признался в том, что он продал фарфоровую фигурку.
Она изо всех сил вцепилась в столбик полога. Зачем он продал ее глиняную безделушку! Фелисити хранила кошечку только потому, что когда-то она принадлежала ее матери. Он не мог получить за нее больше пары фартингов!
Когда она спросила его об этом, он пожал плечами и ответил, что ему очень жаль, но он в отчаянном положении. Он сделал слишком много неудачных вложений денег, только и всего. Однако рассчитывает вскоре поправить свои дела.
Как только Фелисити услышала, что он обратился к ростовщикам, никаких надежду нее больше не осталось.
Что ей теперь делать?
Замужество решило бы все ее проблемы. Четыре года она потратила на то, чтобы добиться внимания графа Уэстбрука.
Хватит. Она была похожа на собаку, гоняющуюся за собственным хвостом. Ее бессмысленное преследование Уэстбрука осталось в прошлом. Ей следует подумать о будущем. И как можно скорее. Не может такого быть, чтобы она не нашла себе мужа прежде, чем финансовое положение ее отца станет известно всем. Представители высшего общества никогда не оплачивают счета вовремя, а граф по-прежнему тратит деньги так, словно наличности у него хоть отбавляй.
Фелисити вздохнула. Прошлой ночью он устроил очередную вечеринку. Почему он не может развлекать отребья света у себя в борделях или игорных домах, а зовет их к себе домой?
К счастью, на вечеринке присутствовали только мужчины, играли в карты и пили до полного одурения. Время от времени начиналась драка, но шума было гораздо меньше, чем в тех случаях, когда приглашали еще и нескольких проституток. Она взяла за правило вооружаться достаточно длинной и прочной шляпной булавкой, если ей приходилось выходить в коридор во время одного из подобных увеселений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73