Сердце его тоскливо сжалось от боли и сострадания, а губы – увы, напрасно – звали ее: Элизабет, Элизабет, Элизабет…
Прекрасно понимая, что от проблем надолго не спрячешься (даже за самыми надежными дверями), и для того чтобы они наконец перестали его преследовать, их придется как-то решать, Талбот попрощался с охраной и вышел на улицу. Его автомобиль в одиночестве стоял на том же месте, что и десять часов назад. Искренне посочувствовав верному «стальному другу», чье существование было, по большому счету, столь же безрадостным, как и личная жизнь его владельца, он сел в машину.
Опустив стекло и сделав радио погромче, чтобы энергичные бодрящие звуки рок-н-ролла заглушали все мысли о той единственной, с кем он хочет, но, увы, не может быть рядом, Талбот пристегнулся и завел мотор. Дорога домой заняла рекордно мало времени, так как в столь поздний час на улицах Монингвью было тихо и немноголюдно. Остановив машину у крыльца, он сразу обратил внимание, что в гостиной до сих пор горит свет. Терзаемый необъяснимым предчувствием, он поднялся по ступенькам и, на удивление бесшумно открыв дверь своим ключом, проскользнул внутрь.
В темном холле раздавались приглушенные голоса Элизабет и Ричарда. Талбот хотел было пройти мимо и подняться к себе, как он поступал всю неделю, но что-то его удерживало. А разговор тем временем продолжался. Слов, конечно, он не разбирал, но интонация была весьма интригующая… После непродолжительной борьбы любопытство неожиданно одержало верх над разумом, настойчиво советуя ему немедленно выяснить, что происходит в гостиной. Неслышно ступая по паркету, он подошел ближе и, осторожно заглянув в комнату через узкую щель между дверью и косяком, долго не мог поверить своим глазам: Ричард и Элизабет стояли обнявшись и завороженно (по крайней мере, так ему показалось) смотрели друг на друга! Вот он нежно погладил ее по щеке, а она улыбнулась ему в ответ…
У Талбота перехватило дыхание, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, когда он с ужасом и восторгом осознал одну простую и гениальную истину: все эти годы он, оказывается, был безумно влюблен в бывшую жену младшего брата…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Отдых на ферме продолжался целый день: очень уж им не хотелось расставаться ни с милыми гостеприимными хозяевами фермы, ни с их славными подопечными, хотя Эндрю и Ричард, безусловно, расстроились, узнав, что у Талбота неожиданно возникли какое-то срочные дела и ему пришлось уехать, не попрощавшись. Вернувшись домой поздно вечером, Элизабет отправила сына спать, а сама решила немного почитать в гостиной в надежде поскорее выбросить из головы сегодняшний разговор с Талботом. Захлопнув книгу, она уже собиралась идти в постель, когда в комнату вошел чрезвычайно несчастный Ричард. Участливо поинтересовавшись, в чем дело и все ли с ним в порядке, она никак не предполагала, что их разговор так затянется. Сначала они долго вспоминали общее прошлое, потом поговорили об успехах Эндрю и ее работе в школе.
И вот, наконец, речь зашла о предстоящей операции.
– Пообещай мне, Элизабет… – торжественно начал Ричард, заглядывая ей в глаза.
– Что?
– Пообещай мне, что мы всегда будем друзьями, что бы ни случилось! Поверь, для Эндрю это не менее важно, чем для меня… – торопливо добавил он, изо всех сил стараясь быть тактичным и предупредительным.
– Даю слово! – растроганно улыбнулась она. – Тем более это одно из тех обещаний, которые совсем нетрудно и очень приятно выполнять…
– Даже если кто-то из нас снова вступит в брак? – зачем-то уточнил Ричард и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: – И еще одно. Если во время операции со мной… что-нибудь случится, пожалуйста, скажи Эндрю, что его отец всегда был сильным и мужественным парнем…
Элизабет украдкой смахнула слезу.
– Уверяю тебя, операция пройдет успешно! Опытный нейрохирург обязательно вытащит эту гадость у тебя из головы! Кроме того, наш сын всегда считал и до сих пор считает тебя самым смелым и отчаянным отцом на свете, так что мне не нужно ничего ему объяснять.
– Спасибо, – довольно улыбнулся Ричард.
– А сейчас извини, я пойду спать. И ты ложись. Рано утром мы вдвоем возвращаемся в Канзас-сити.
– А как же Эндрю?
– Думаю, ему лучше остаться здесь…
– Конечно. Ты абсолютно права.
– Спокойной ночи.
– И тебе приятных снов.
Поднявшись к себе, Элизабет заглянула в смежную спальню, чтобы убедиться, что Эндрю уже заснул. Каково же было ее удивление, когда она застала его сидящим на кровати с журналом в руках.
– Ты почему до сих пор не спишь?
– Жду тебя, чтобы пожелать спокойной ночи… – честно признался он, залезая под одеяло. – Нельзя забывать семейные традиции, правда, мам?
Присев на край кровати, она ласково пригладила его непослушные волосы и кивнула:
– Разумеется, милый… Ты как? В порядке?
– Да. А почему ты спрашиваешь?
– Как ты относишься к тому, чтобы провести здесь еще пару дней?
– Положительно. Роуз научит меня готовить всякие вкусности, и я буду баловать папу после операции. Так он быстрее поправится.
– Отличная идея! – Элизабет поцеловала сына в щеку и улыбнулась. – Спокойной ночи, дорогой…
– А ты позвонишь мне, когда папу прооперируют?
– Обязательно. Даю слово.
Его теплые карие глаза смотрели на нее очень внимательно, чуть-чуть испуганно, когда он вдруг попросил:
– Пообещай мне, что с ним будет все в порядке, мам…
– Не могу. От меня, увы, ничего не зависит, но я уверена, что операция пройдет благополучно.
– Тогда я буду молиться за него.
– И я, и дядя Талбот, и Роуз – все мы будем просить Бога дать ему сил, сынок. Засыпай…
Погасив свет и закрыв за собой дверь, Элизабет поняла, что вот-вот расплачется. Подступившие слезы обжигали глаза, стремясь любой ценой вырваться наружу…
С тех пор как Талбот ускакал прочь, оставив ее на холме совсем одну, противоречивые эмоции захлестывали ее с головой. Солнечный субботний день на свежем воздухе в компании милых людей и удивительных животных, трогательные признания бывшего мужа, волшебные сладостные мгновения наедине с самым потрясающим мужчиной на свете, тихие доверительные разговоры по душам – удивительно, сколько важных событий произошло всего лишь за сутки! И каждый раз Элизабет буквально силой заставляла себя сдерживаться, подстраиваться под те или иные обстоятельства.
Стоя под горячим душем, она всячески уговаривала себя полностью сосредоточиться на предстоящем суровом испытании, когда ей наверняка понадобятся все физические и эмоциональные резервы: уже завтра Ричарда положат в Центральную городскую больницу Канзас-сити, где на следующий день состоится сложнейшая операция по удалению его опухоли…
Но жаркие поцелуи и трепетные ласки Талбота где-то высоко-высоко, почти на седьмом небе, подарили ей поистине восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство свободного полета, от которого она просто не могла отказаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Прекрасно понимая, что от проблем надолго не спрячешься (даже за самыми надежными дверями), и для того чтобы они наконец перестали его преследовать, их придется как-то решать, Талбот попрощался с охраной и вышел на улицу. Его автомобиль в одиночестве стоял на том же месте, что и десять часов назад. Искренне посочувствовав верному «стальному другу», чье существование было, по большому счету, столь же безрадостным, как и личная жизнь его владельца, он сел в машину.
Опустив стекло и сделав радио погромче, чтобы энергичные бодрящие звуки рок-н-ролла заглушали все мысли о той единственной, с кем он хочет, но, увы, не может быть рядом, Талбот пристегнулся и завел мотор. Дорога домой заняла рекордно мало времени, так как в столь поздний час на улицах Монингвью было тихо и немноголюдно. Остановив машину у крыльца, он сразу обратил внимание, что в гостиной до сих пор горит свет. Терзаемый необъяснимым предчувствием, он поднялся по ступенькам и, на удивление бесшумно открыв дверь своим ключом, проскользнул внутрь.
В темном холле раздавались приглушенные голоса Элизабет и Ричарда. Талбот хотел было пройти мимо и подняться к себе, как он поступал всю неделю, но что-то его удерживало. А разговор тем временем продолжался. Слов, конечно, он не разбирал, но интонация была весьма интригующая… После непродолжительной борьбы любопытство неожиданно одержало верх над разумом, настойчиво советуя ему немедленно выяснить, что происходит в гостиной. Неслышно ступая по паркету, он подошел ближе и, осторожно заглянув в комнату через узкую щель между дверью и косяком, долго не мог поверить своим глазам: Ричард и Элизабет стояли обнявшись и завороженно (по крайней мере, так ему показалось) смотрели друг на друга! Вот он нежно погладил ее по щеке, а она улыбнулась ему в ответ…
У Талбота перехватило дыхание, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, когда он с ужасом и восторгом осознал одну простую и гениальную истину: все эти годы он, оказывается, был безумно влюблен в бывшую жену младшего брата…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Отдых на ферме продолжался целый день: очень уж им не хотелось расставаться ни с милыми гостеприимными хозяевами фермы, ни с их славными подопечными, хотя Эндрю и Ричард, безусловно, расстроились, узнав, что у Талбота неожиданно возникли какое-то срочные дела и ему пришлось уехать, не попрощавшись. Вернувшись домой поздно вечером, Элизабет отправила сына спать, а сама решила немного почитать в гостиной в надежде поскорее выбросить из головы сегодняшний разговор с Талботом. Захлопнув книгу, она уже собиралась идти в постель, когда в комнату вошел чрезвычайно несчастный Ричард. Участливо поинтересовавшись, в чем дело и все ли с ним в порядке, она никак не предполагала, что их разговор так затянется. Сначала они долго вспоминали общее прошлое, потом поговорили об успехах Эндрю и ее работе в школе.
И вот, наконец, речь зашла о предстоящей операции.
– Пообещай мне, Элизабет… – торжественно начал Ричард, заглядывая ей в глаза.
– Что?
– Пообещай мне, что мы всегда будем друзьями, что бы ни случилось! Поверь, для Эндрю это не менее важно, чем для меня… – торопливо добавил он, изо всех сил стараясь быть тактичным и предупредительным.
– Даю слово! – растроганно улыбнулась она. – Тем более это одно из тех обещаний, которые совсем нетрудно и очень приятно выполнять…
– Даже если кто-то из нас снова вступит в брак? – зачем-то уточнил Ричард и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: – И еще одно. Если во время операции со мной… что-нибудь случится, пожалуйста, скажи Эндрю, что его отец всегда был сильным и мужественным парнем…
Элизабет украдкой смахнула слезу.
– Уверяю тебя, операция пройдет успешно! Опытный нейрохирург обязательно вытащит эту гадость у тебя из головы! Кроме того, наш сын всегда считал и до сих пор считает тебя самым смелым и отчаянным отцом на свете, так что мне не нужно ничего ему объяснять.
– Спасибо, – довольно улыбнулся Ричард.
– А сейчас извини, я пойду спать. И ты ложись. Рано утром мы вдвоем возвращаемся в Канзас-сити.
– А как же Эндрю?
– Думаю, ему лучше остаться здесь…
– Конечно. Ты абсолютно права.
– Спокойной ночи.
– И тебе приятных снов.
Поднявшись к себе, Элизабет заглянула в смежную спальню, чтобы убедиться, что Эндрю уже заснул. Каково же было ее удивление, когда она застала его сидящим на кровати с журналом в руках.
– Ты почему до сих пор не спишь?
– Жду тебя, чтобы пожелать спокойной ночи… – честно признался он, залезая под одеяло. – Нельзя забывать семейные традиции, правда, мам?
Присев на край кровати, она ласково пригладила его непослушные волосы и кивнула:
– Разумеется, милый… Ты как? В порядке?
– Да. А почему ты спрашиваешь?
– Как ты относишься к тому, чтобы провести здесь еще пару дней?
– Положительно. Роуз научит меня готовить всякие вкусности, и я буду баловать папу после операции. Так он быстрее поправится.
– Отличная идея! – Элизабет поцеловала сына в щеку и улыбнулась. – Спокойной ночи, дорогой…
– А ты позвонишь мне, когда папу прооперируют?
– Обязательно. Даю слово.
Его теплые карие глаза смотрели на нее очень внимательно, чуть-чуть испуганно, когда он вдруг попросил:
– Пообещай мне, что с ним будет все в порядке, мам…
– Не могу. От меня, увы, ничего не зависит, но я уверена, что операция пройдет благополучно.
– Тогда я буду молиться за него.
– И я, и дядя Талбот, и Роуз – все мы будем просить Бога дать ему сил, сынок. Засыпай…
Погасив свет и закрыв за собой дверь, Элизабет поняла, что вот-вот расплачется. Подступившие слезы обжигали глаза, стремясь любой ценой вырваться наружу…
С тех пор как Талбот ускакал прочь, оставив ее на холме совсем одну, противоречивые эмоции захлестывали ее с головой. Солнечный субботний день на свежем воздухе в компании милых людей и удивительных животных, трогательные признания бывшего мужа, волшебные сладостные мгновения наедине с самым потрясающим мужчиной на свете, тихие доверительные разговоры по душам – удивительно, сколько важных событий произошло всего лишь за сутки! И каждый раз Элизабет буквально силой заставляла себя сдерживаться, подстраиваться под те или иные обстоятельства.
Стоя под горячим душем, она всячески уговаривала себя полностью сосредоточиться на предстоящем суровом испытании, когда ей наверняка понадобятся все физические и эмоциональные резервы: уже завтра Ричарда положат в Центральную городскую больницу Канзас-сити, где на следующий день состоится сложнейшая операция по удалению его опухоли…
Но жаркие поцелуи и трепетные ласки Талбота где-то высоко-высоко, почти на седьмом небе, подарили ей поистине восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство свободного полета, от которого она просто не могла отказаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27