– спросила ее Элли.
Анна кивнула и, нащупав рукой подлокотник кресла, присела.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Ларкин? – поинтересовалась помощница исполнительного директора.
– Не очень. Видите ли, у меня сильная простуда. Очень жаль, что приходится работать в таком состоянии. Мне бы очень не хотелось никого заразить. Я бы с радостью осталась дома. Но раз уж сегодня такой исключительный день… – Не договорив, она поморщилась, зажала нос батистовым платочком и беззвучно чихнула, подтвердив все вышесказанное.
– Очень жаль, дорогая, – посочувствовала Элли. – Это все общественный транспорт. Еще зима не наступила, а многие уже болеют, и с осложнениями.
Из динамика внутренней связи раздался голос босса:
– Элли, мисс Ларкин уже появилась?
– Да, она дожидается в приемной, мистер Форсайт.
– Я сейчас освобожусь, – проговорил Таннер и отключился.
Через пару минут Бен Хэйзлтон покинул кабинет нового исполнительного директора и придержал дверь, чтобы Анна Ларкин могла войти.
Анна увидела Таннера стоящим вполоборота к ней у окна, из которого открывался вид на залив.
Она закрыла дверь и приблизилась к столу.
– Здравствуй, Таннер. Или правильнее называть тебя мистер Форсайт? – тихо спросила она.
– Присаживайся, Анна, – нейтрально отозвался Форсайт. Он отошел от окна и бегло взглянул на нее, после чего занял место за начальническим столом напротив. – Я не задержу тебя. Я уже звонил в Брюссель и переговорил с Томасом Вентнером. Он вкратце посвятил меня в положение дел с европейскими рынками и выслал аналитические сводки. Томас также упомянул, что у вас сейчас в работе находится новый проект. Именно касательно него я бы и хотел с тобой переговорить.
– Да, есть начальные наметки, – подтвердила Анна и раскрыла принесенную с собой папку. – Здесь кратко изложена суть идеи и представлен график ее реализации. Требуется санкция исполнительного директора. Это касается развития рынков Соединенного Королевства. На сегодняшний день наши позиции в Британии и на подчиненных короне территориях заметно слабее, чем в Италии или во Франции. Реализация этого проекта призвана устранить сей пробел, но для этого следует проделать ряд предварительных мер, требующих целевых ассигнований.
– Маркетинговые исследования?
– В частности, – ответила Анна и вновь нырнула носом в платочек.
– Ты в порядке? – настороженно спросил Таннер и невольно подался назад.
– Буду, – смущенно улыбнувшись, ответила женщина. – Банальная простуда.
– Не разумнее ли пойти домой? Сомневаюсь, что ты способна на прорыв в таком состоянии.
– Пока держусь. Не могла же я позволить себе отсутствовать в столь важный день, – хитро проговорила она.
Таннер Форсайт криво ухмыльнулся. Если бы это сказала любая другая его новая сотрудница, он бы просто улыбнулся, но поскольку он старательно выискивал в поведении своей бывшей любовницы какой-то подтекст, то невольно ухмыльнулся в ответ на ее последнюю реплику.
Как они оба ни старались, этого невозможно было избежать.
Анна смутилась и молча передала Таннеру папку с заметками и расчетами по проекту. Он раскрыл ее перед собой и погрузился в чтение.
Анна нервозно ожидала, наблюдая за ним.
Таннер Форсайт сощурился, пробегая табличные записи. В уголках глаз наметились задорные морщинки, преобразившие его лицо. Он выглядел эталоном преуспевания. Молодой, подтянутый, успешный, состоятельный, самоуверенный, элегантный. Его серьезность прибавляла ему лет. Поэтому когда Анна Ларкин ненароком выяснила, что он на четыре года младше ее, то приняла решение расстаться с ним, но в тот же вечер оказалась с ним в одной постели. Когда звонки от Таннера внезапно прекратились, она рассудила, что это к лучшему. Не стоит затягивать заведомо бесперспективные отношения.
Форсайту было тридцать четыре года, ей около сорока. Но предпочтения у них были во многом сходные, это и не давало Анне хладнокровно отвергнуть его ухаживания, тем более что с самого начала их отношения больше походили на романтическую игру, нежели на серьезный роман.
Таннер отложил папку и посмотрел на Анну.
– Оставь мне это досье. Ближе к вечеру я серьезнее ознакомлюсь с проектом. Если будут вопросы, я тебе перезвоню.
Анна кивнула и вежливо улыбнулась в знак согласия. Она хотела уже подняться, но Таннер, неожиданно переменив тон на менее официальный, спросил:
– Ну а сама ты как?
Анна озадаченно посмотрела на босса и неуверенно пожала плечами.
– Если тебя волнует то, о чем мы оба так или иначе думаем, скажу откровенно, Таннер, – осмелилась она, желая прояснить все теперь же во избежание возможных недоразумений в будущем. – Первое время, когда ты перестал звонить, я недоумевала. Сегодня же осознала, что для этого у тебя были свои причины. Я уважаю твое решение.
– Ты все правильно поняла, Анна. И я признателен тебе за это. Искренне сожалею, что так получилось. Я не мог сказать тебе правду, но и выдумывать иные объяснения не хотел, ты все равно бы не поверила.
– Я спокойно восприняла такое положение дел, поскольку сама не планировала длительных отношений. Как ты, должно быть, уже знаешь, к концу этого года я собираюсь перебраться в Брюссель. – И Анна Ларкин задала новому исполнительному директору самый главный свой вопрос: – Надеюсь, эти планы все еще в силе?
– По утверждению Томаса Вентнера и Аллена Тейлора, твоя кандидатура на этот пост наиболее предпочтительная. На сегодняшний день у меня нет причин для иного мнения.
Анна опустила голову.
В первый момент Таннер подумал, что так она выражает свое отношение к его словам. Однако секунду спустя Анна правой рукой сжала подлокотник кресла, а левой сдавила живот.
– Что с тобой?! – испуганно воскликнул босс и присел возле нее на корточки.
Сильный приступ боли заставил женщину сдавленно застонать. Она пыталась подавить этот стон, закусив нижнюю губу, но он вырвался вопреки ее стараниям.
– Жуткие ощущения, – пробормотала она, когда приступ ослабел. – Мне нужно полежать.
– Я провожу тебя в комнату отдыха, – вызвался Форсайт. – Элли! – вызвал он свою помощницу из приемной. – Элли, идите сюда скорее! Немедленно вызовите врача для мисс Ларкин, ей плохо. А я отведу ее в комнату отдыха.
– Доктор не нужен. Я и без доктора знаю, что со мной, – возразила Анна.
– У тебя боли в животе, насколько я понял. Ты хоть ела сегодня? – спросил босс.
– И завтракала и обедала, – ответила она, осторожно располагаясь на диване, к которому ее подвел Таннер. – Я немного пережду, пока боль утихнет.
– И все-таки, Элли, свяжитесь с доктором, – настаивал исполнительный директор.
– Да, мистер Форсайт, это не повредит, – кивнула Элли Снодграсс.
– Может быть, правильнее вызвать такси?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Анна кивнула и, нащупав рукой подлокотник кресла, присела.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Ларкин? – поинтересовалась помощница исполнительного директора.
– Не очень. Видите ли, у меня сильная простуда. Очень жаль, что приходится работать в таком состоянии. Мне бы очень не хотелось никого заразить. Я бы с радостью осталась дома. Но раз уж сегодня такой исключительный день… – Не договорив, она поморщилась, зажала нос батистовым платочком и беззвучно чихнула, подтвердив все вышесказанное.
– Очень жаль, дорогая, – посочувствовала Элли. – Это все общественный транспорт. Еще зима не наступила, а многие уже болеют, и с осложнениями.
Из динамика внутренней связи раздался голос босса:
– Элли, мисс Ларкин уже появилась?
– Да, она дожидается в приемной, мистер Форсайт.
– Я сейчас освобожусь, – проговорил Таннер и отключился.
Через пару минут Бен Хэйзлтон покинул кабинет нового исполнительного директора и придержал дверь, чтобы Анна Ларкин могла войти.
Анна увидела Таннера стоящим вполоборота к ней у окна, из которого открывался вид на залив.
Она закрыла дверь и приблизилась к столу.
– Здравствуй, Таннер. Или правильнее называть тебя мистер Форсайт? – тихо спросила она.
– Присаживайся, Анна, – нейтрально отозвался Форсайт. Он отошел от окна и бегло взглянул на нее, после чего занял место за начальническим столом напротив. – Я не задержу тебя. Я уже звонил в Брюссель и переговорил с Томасом Вентнером. Он вкратце посвятил меня в положение дел с европейскими рынками и выслал аналитические сводки. Томас также упомянул, что у вас сейчас в работе находится новый проект. Именно касательно него я бы и хотел с тобой переговорить.
– Да, есть начальные наметки, – подтвердила Анна и раскрыла принесенную с собой папку. – Здесь кратко изложена суть идеи и представлен график ее реализации. Требуется санкция исполнительного директора. Это касается развития рынков Соединенного Королевства. На сегодняшний день наши позиции в Британии и на подчиненных короне территориях заметно слабее, чем в Италии или во Франции. Реализация этого проекта призвана устранить сей пробел, но для этого следует проделать ряд предварительных мер, требующих целевых ассигнований.
– Маркетинговые исследования?
– В частности, – ответила Анна и вновь нырнула носом в платочек.
– Ты в порядке? – настороженно спросил Таннер и невольно подался назад.
– Буду, – смущенно улыбнувшись, ответила женщина. – Банальная простуда.
– Не разумнее ли пойти домой? Сомневаюсь, что ты способна на прорыв в таком состоянии.
– Пока держусь. Не могла же я позволить себе отсутствовать в столь важный день, – хитро проговорила она.
Таннер Форсайт криво ухмыльнулся. Если бы это сказала любая другая его новая сотрудница, он бы просто улыбнулся, но поскольку он старательно выискивал в поведении своей бывшей любовницы какой-то подтекст, то невольно ухмыльнулся в ответ на ее последнюю реплику.
Как они оба ни старались, этого невозможно было избежать.
Анна смутилась и молча передала Таннеру папку с заметками и расчетами по проекту. Он раскрыл ее перед собой и погрузился в чтение.
Анна нервозно ожидала, наблюдая за ним.
Таннер Форсайт сощурился, пробегая табличные записи. В уголках глаз наметились задорные морщинки, преобразившие его лицо. Он выглядел эталоном преуспевания. Молодой, подтянутый, успешный, состоятельный, самоуверенный, элегантный. Его серьезность прибавляла ему лет. Поэтому когда Анна Ларкин ненароком выяснила, что он на четыре года младше ее, то приняла решение расстаться с ним, но в тот же вечер оказалась с ним в одной постели. Когда звонки от Таннера внезапно прекратились, она рассудила, что это к лучшему. Не стоит затягивать заведомо бесперспективные отношения.
Форсайту было тридцать четыре года, ей около сорока. Но предпочтения у них были во многом сходные, это и не давало Анне хладнокровно отвергнуть его ухаживания, тем более что с самого начала их отношения больше походили на романтическую игру, нежели на серьезный роман.
Таннер отложил папку и посмотрел на Анну.
– Оставь мне это досье. Ближе к вечеру я серьезнее ознакомлюсь с проектом. Если будут вопросы, я тебе перезвоню.
Анна кивнула и вежливо улыбнулась в знак согласия. Она хотела уже подняться, но Таннер, неожиданно переменив тон на менее официальный, спросил:
– Ну а сама ты как?
Анна озадаченно посмотрела на босса и неуверенно пожала плечами.
– Если тебя волнует то, о чем мы оба так или иначе думаем, скажу откровенно, Таннер, – осмелилась она, желая прояснить все теперь же во избежание возможных недоразумений в будущем. – Первое время, когда ты перестал звонить, я недоумевала. Сегодня же осознала, что для этого у тебя были свои причины. Я уважаю твое решение.
– Ты все правильно поняла, Анна. И я признателен тебе за это. Искренне сожалею, что так получилось. Я не мог сказать тебе правду, но и выдумывать иные объяснения не хотел, ты все равно бы не поверила.
– Я спокойно восприняла такое положение дел, поскольку сама не планировала длительных отношений. Как ты, должно быть, уже знаешь, к концу этого года я собираюсь перебраться в Брюссель. – И Анна Ларкин задала новому исполнительному директору самый главный свой вопрос: – Надеюсь, эти планы все еще в силе?
– По утверждению Томаса Вентнера и Аллена Тейлора, твоя кандидатура на этот пост наиболее предпочтительная. На сегодняшний день у меня нет причин для иного мнения.
Анна опустила голову.
В первый момент Таннер подумал, что так она выражает свое отношение к его словам. Однако секунду спустя Анна правой рукой сжала подлокотник кресла, а левой сдавила живот.
– Что с тобой?! – испуганно воскликнул босс и присел возле нее на корточки.
Сильный приступ боли заставил женщину сдавленно застонать. Она пыталась подавить этот стон, закусив нижнюю губу, но он вырвался вопреки ее стараниям.
– Жуткие ощущения, – пробормотала она, когда приступ ослабел. – Мне нужно полежать.
– Я провожу тебя в комнату отдыха, – вызвался Форсайт. – Элли! – вызвал он свою помощницу из приемной. – Элли, идите сюда скорее! Немедленно вызовите врача для мисс Ларкин, ей плохо. А я отведу ее в комнату отдыха.
– Доктор не нужен. Я и без доктора знаю, что со мной, – возразила Анна.
– У тебя боли в животе, насколько я понял. Ты хоть ела сегодня? – спросил босс.
– И завтракала и обедала, – ответила она, осторожно располагаясь на диване, к которому ее подвел Таннер. – Я немного пережду, пока боль утихнет.
– И все-таки, Элли, свяжитесь с доктором, – настаивал исполнительный директор.
– Да, мистер Форсайт, это не повредит, – кивнула Элли Снодграсс.
– Может быть, правильнее вызвать такси?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27