– Да. Но я получаю бесплатные записи от родителей – взгляни. – Она показала Петре кассеты и компактные диски. – Моя мама поет в ведущих оперных театрах США, а отец дирижирует оркестром.
– Вот это да, у вас действительно музыкальная семья. Держу пари, вас тоже учили музыке.
– Беда только в том, что мне это не нравилось, – печально призналась Аня. – У меня не было никаких способностей. А я так хотела, чтобы мне уделяли побольше внимания. А тебе уроки музыки доставляют удовольствие?
– Да, но отец оплачивает только час в неделю, поэтому я сижу с детьми, чтобы заплатить за остальные часы.
– Твой отец? – Аня была ошеломлена. – Но я думала... Скотт ведь не поддерживает никаких отношений с твоей мамой.
– Не Скотт, мой другой отец – Кен, – который женат на маме.
– Я не сообразила, что твоя мама замужем, – пробормотала Аня.
– Да, они как раз отметили десятую годовщину свадьбы. У меня есть два маленьких брата.
Ане показалось, что она нашла разгадку.
– У тебя проблемы с этим? То, что Кен родной отец им, а не тебе?
– Нет... У многих моих друзей не один набор родителей. Мальчишки несносные, но ничего. И Кен парень ничего – у него магазин спорттоваров. – Она пожала плечами. – Дело во мне, а не в них.
Аня хотела спросить, что Петра имеет в виду, но ощутила присутствие Скотта у себя за спиной. Что он слышал? – в тревоге подумала Аня.
– Уже вернулся? – поинтересовалась она.
– Я же говорил, что знаю толк в машинах. Где тут можно помыть руки?
Аня взглянула на его перепачканные машинным маслом руки с царапинами на кистях.
Работа, видно, оказалась не такой уж пустячной.
– Я провожу.
Она повела его по коридору в ванную. Даже не взглянув на раковину, он с любопытством посмотрел на большую, способную вместить и двоих, ванну, коллекцию цветных пузырьков с солью и ароматическими маслами, украшавших полочки, и толстые пахучие восковые свечи, расставленные на блюдцах.
Скотт перевел взгляд на ее раскрасневшееся лицо, в его глазах отчетливо читался вопрос.
– Не вздумайте ничего говорить, – предупредила она.
– Нельзя даже спросить, есть ли у вас очищающий крем? – произнес он с невинным видом. – Мне бы не хотелось пачкать ваши чудесные мыльца, так удобно устроившиеся, – вкрадчиво произнес он.
«...Ваши маленькие грудки, так и напрашивающиеся на поцелуи...»
Он снова пытается смутить се.
– Кажется, здесь есть немного. – Аня протянула мимо него руку, чтобы открыть шкафчик. Он и шагу не сделал в сторону, разглядывая содержимое ее шкафчика. – С вашего позволения... – сказала она, когда он, наклонив голову, пытался прочитать название лекарства.
– Ванная многое может поведать о человеке, – задумчиво произнес он. – Вы, например, явно здоровы, разве что иногда простужаетесь. Вы предпочитаете станок, а не электрическую бритву, вы не замужем, очень заботитесь о своей нежной коже и... – при этом он бросил провокационный взгляд на ванну, – держите себя в неимоверной чистоте.
Не замужем? Он пришел к такому заключению, потому что не увидел в шкафчике никаких следов противозачаточных средств, но женщины обычно держат их в тумбочке у кровати, подумала Аня. Она так и делала, когда наивно верила, что Алистер ее судьба, еще до того, как Кейт пронеслась по его небосводу, и Анины знаки внимания стали вдруг для него обременительными.
Аня схватила крем и со стуком захлопнула шкафчик, чуть не прищемив Скотту нос.
– Поосторожнее, мне уже однажды сломали его, – сказал он, загородившись рукой.
– Недовольный клиент? – съязвила она.
– Рассерженный отец.
Она уже собиралась уйти, но любопытство одержало верх.
– Вы подрались?
Вот откуда у него шрам на губе!
– Обычно он дрался, а я убегал... Так было до тех пор, пока я не вырос настолько, что убегать больше было не надо, – неохотно проговорил Скотт.
– Вас обижали в детстве? – с волнением спросила Аня.
– Мама умерла от рака, когда мне было десять лет. После ее смерти отец начал пить и частенько давал волю кулакам. Но он никогда не трогал сестренку: Джоанна – вылитая мама. Да и меня перестал бить, когда я вырос. Хотя злость на весь мир у него так и не прошла.
– Неужели никому и в голову не приходило, что вас обижают?
Он повел плечами в знак протеста.
– Мне не выпала и половина тех мучений, что ему. У меня, по крайней мере, было будущее. Он же не мог избавиться от прошлого и замкнулся в своем горе.
Он очистил руки кремом, вымыл их и выключил воду.
– Извините... – Аня поспешно протянула ему полотенце.
– Пожалейте его, а не меня.
Он вытер руки и прижал полотенце к лицу.
– Мм... великолепно. Вы и вправду любите себя побаловать, не так ли, мисс Адамс?
– Мне казалось, вы станете называть меня Аней, – сказала она, пытаясь уйти от щекотливой темы.
– Я решил, что мне нравится «мисс Адамс». Это звучит так...
Она знала, что он собирается сказать, и стремительно прикрыла ему рот рукой.
– Молчите!
– Великолепно... – прошептал он и поцеловал ее ладошку.
Она резко отдернула руку и вытерла ее о юбку, но жгучее ощущение от прикосновения его губ не исчезло.
Скотт аккуратно повесил полотенце на вешалку.
– Это ни к чему. Оно пойдет прямо в стирку.
– Боитесь, что я его испачкал? – пробормотал он. Скотт заметил, что низ его рубашки в машинном масле. Он попытался отчистить его носовым платком, но ничего не вышло.
– Пожалуй, отстирать не удастся, – сказала Аня.
Он бросил испачканный платок в бак и взялся за подол рубашки.
– Может, попробовать ее постирать прямо сейчас... Мне раздеться?
Он скинул с себя рубашку, представив ее взору загорелое, мускулистое тело.
– Я не обязана стирать ваши вещи! – воскликнула она, пятясь к двери. – Полагаю, для этого у вас есть миссис Ли.
– Это всего лишь предлог. Я решил, что вы, пожалуй, будете не прочь увидеть меня полуодетым... так, чтобы поквитаться, – пробормотал он.
О, вот бы он обрадовался, узнав, что уже ей привиделся в этой самой комнате совершенно обнаженным!
– Если бы я хотела поквитаться, я бы привлекла вас к суду за все страдания, которые вы с вашими родственниками мне причинили, – парировала она. – Раз уж я и так потеряла работу и репутацию, то мне нечего терять, обратившись в суд. Держу пари, можно было бы выбить из вас изрядные денежки и жить припеваючи до конца своих дней!
Угроза возымела должный эффект.
– Что значит, вы потеряли работу? Что, черт возьми, Рэнсом наговорил вам?
– Что, если дело примет неприятный оборот, меня могут отстранить от преподавания, чтобы «избежать неприятностей» для школы.
– Вы шутите!
– Разве не видно, что мне не до шуток? Если дело зайдет слишком далеко, мне можно распрощаться со своей карьерой, – тихо, чтобы не услышала Петра, сказала Аня. – Началось официальное расследование, и даже если я буду полностью оправдана, от пятна на репутации не избавиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29