– Ты ничего не забыла?
Он протянул ей бумаги Кейт.
– Разве ты не за этим пришла сюда? – холодно спросил он. – Возьми, мне это не нужно. Все в прошлом. И твоя кузина тоже.
А я? Она не решилась спросить. По крайней мере, он ведет себя цивилизованно. Может, это добрый знак?
– Что ты намерен сообщить репортеру? – не удержалась она от вопроса, когда они спускались по лестнице.
– Минимум информации, – Скотт взглянул на часы. – Скажи Петре, что меня до двух дома не будет.
– Ты куда? – невольно вырвалось у Ани. По его лицу пробежал едва сдерживаемый гнев.
– Я ни перед кем не обязан отчитываться, а перед тобой – тем более. Не надейся, что твои чувства возымели надо мной власть.
– И не думала...
– Прекрасно. И не надо.
Он распахнул входную дверь.
– Ты все еще хочешь, чтобы я побыла с Петрой? – осмелилась спросить Аня.
– У тебя ангельское терпение, не так ли? – Он круто повернулся к ней. – Чего ты ждешь от меня? Что мне вправду хочется, так это чтобы ты убралась отсюда! Чтобы я тебя больше не видел. Теперь тебе ясно?
Он громко хлопнул дверью.
– Ого, вы с папой поцапались?
Повернувшись и увидев Петру, Аня лишь кивнула, массируя виски.
– Крупно?
– Достаточно, – боясь расплакаться, ответила Аня. – Отец сказал, что вернется около двух. Мне надо идти – будь добра, попрощайся за меня с миссис Ли.
Петра вышла проводить ее до машины.
– Но ведь вы будете приходить иногда?
– Не уверена...
– Но хотя бы будете заниматься со мной?
– Я и в этом не уверена. Не знаю, захочет ли твой папа...
– Вы так сильно поругались? – изумилась Петра. – Ребята, вы ведь не думаете порвать? Вы не можете. Я уезжаю домой на следующей неделе. А как же папа? Это совсем выбьет его из колеи. А если и вы не будете приезжать, то он останется один...
У Ани слезы застилали глаза.
– Твой папа – взрослый человек. Он вполне счастливо жил здесь до нашего появления, к тому же у него полно друзей.
– А как же щенок?
Аня недоуменно взглянула на девочку.
– Папа дарит тебе щенка?
Что за нелепая затея покупать щенка в подарок ребенку, который вот-вот улетит в Австралию. Или это для того, чтобы Петра почаще приезжала?
– Не мне... вам! Папа сказал, что вы хотите завести собаку, поэтому мы купили вам щенка. Но мы не могли отдать его вам сразу, потому что он еще совсем маленький и не сможет обходиться без мамы. Но у него уже есть все необходимое: ошейник, домик, миска и еда. Папа хотел сделать вам сюрприз... Ведь он все-таки подарит его вам? – заволновалась Петра.
Щенок? Скотт купил щенка для нее?
Эта мысль не давала ей покоя всю ночь. Подарить щенка совсем не то, что коробку шоколада, твердила она себе. Раз Скотт купил ей собаку, о которой она давно мечтала, значит, он испытывает к ней гораздо более сильные чувства, чем хочет признать. А иначе к чему утруждать себя? Она ясно дала понять, что ей довольно шоколадок и свечей. К тому же собаку не отдашь кому попало, пока не удостоверишься, что она попадет в хорошие руки.
На этом ее приятные мысли обрывались. Можно доверять человеку, не питая к нему любви, но невозможно любить того, на кого не можешь положиться. А она боялась, что отныне ассоциируется в сознании Скотта с двумя женщинами, обманувшими его доверие. Наверное, он подумает и поймет, почему она так вела себя, а может, даже и простит ее, но все равно это плохо скажется на их отношениях. Если бы она призналась ему в любви до того, как он застал ее с дневником в руках, все могло быть по-другому.
Нет, теперь ей не убедить Скотта в том, что она его достойна. Однако недоверие не помешало ему заняться с ней любовью. Если бы она дала понять, что согласна на такие однобокие отношения, он был бы, пожалуй, только рад. Для нее любовь и секс всегда были двумя сторонами одной медали. Она не требовала от Скотта взаимности, прежде чем отдаться ему, но ей нужно было хотя бы его уважение. Теперь же, увы, и этого не осталось.
Аня несколько раз тянулась к телефону, но что она может сказать ему? Я думала о тебе? Я хочу поговорить с тобой? Как бы ни было трудно, нужно дождаться его действий. А действовать он будет, потому что не сможет оставить все как есть, не поставив последней точки. Ему захочется по крайней мере задать ей вопросы, потому что в пылу гнева говорил только он.
От этих мыслей Аня нервничала и хандрила и к рассвету в понедельник оказалась во власти такой депрессии, что совершила нечто невиданное – сказалась больной. А потом ей позвонил Рассел Фуллер, и неожиданно для самой себя она согласилась побеседовать с ним.
Положив трубку, она вспомнила, что не ответила ни на одно послание Кейт. Аня написала, что «миссия выполнена», и спросила, передать ей пакет с курьером или отправить заказным письмом. Хотя лучше бы Аня его никогда не видела.
Рассел Фуллер оказался вовсе не жалким сплетником с лицом хорька, как он ей представлялся, а вполне симпатичным, старательным молодым человеком, тщательно записывающим их беседу. Он показал Ане альбом с пожелтевшими фотографиями, который нашел для него на чердаке в «Соснах» Скотт Тайлер.
Аня облегченно вздохнула, когда он начал ее расспрашивать о людях, изображенных на снимках, и о подробностях жизни Кейт на ферме и в Нью-Йорке. Аня охотно отвечала, но его последний вопрос совершенно вывел ее из себя.
– Значит... то, что у вас со Скоттом Тайлером, – это судьба. Ведь теперь он владеет бывшим домом Кейт? – выключив диктофон, спросил Фуллер.
– Извините? – настороженно спросила Аня, гадая, не журналистская ли это уловка.
– Ну, вы с Тайлером любите друг друга, правда?
– Кто вам это сказал? – резко спросила она. Он спрятал свой магнитофон в портфель.
– Тайлер. Он позволил мне осмотреть «Сосны». Признался, что Кейт долго торговалась, когда продавала их. Но, похоже, ему приятнее было говорить о вас.
– Он сказал, что я влюблена в него? – спросила она, оцепенев. Совершенно незнакомому человеку и к тому же репортеру? Подонок! Видно, гнев его еще не успел улечься.
– Гмм. Не совсем... на самом деле наоборот, – ошеломил он ее, педантично листая записи в блокноте, чтобы найти нужное место.
– Что... именно... он сказал? – запинаясь, спросила она.
– Процитировать точно? – Он заглянул в записи. – Вот... гмм... «Кейт, конечно же, потрясающая женщина, но влюбился я в ее кузину. В Ане есть благородство и душевная красота, поразившие меня в самое сердце. Думаю, я безотчетно почувствовал это уже при первой встрече, и влюбился прежде, чем осознал, что способен на это». Неплохой речевой оборот. Видно, он сам пишет.
– Но ведь это было сказано не для магнитофона? – приглушенным голосом спросила она.
– Конечно, нет. – Он хитро улыбнулся. – А что? Вы бы предпочли запись, чтобы давать ему слушать при каждой ссоре?
Он явно ожидал, что ему предложат еще чаю, однако неожиданно оказался за дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29