Топот стал громче. Среди него можно было расслышать какое-то непонятное шуршание. Какие-то неизвестные существа проползли (протоптали) по пещере и исчезли. Тихомир выбрался из тоннеля – стены пещеры блестели, как отполированные. А это ещё что за уборщики?
Они шли ещё день, а пещеры не менялись. Всё то же серебро. Больше им никого не встречалось и создавалось впечатление, что ходы мертвы. Правда, ради интереса проверяя несколько боковых ответвлений, они всегда натыкались на тупики. Ничего не оставалось делать, как просто идти вперёд. В конце концов, они наткнулись на решётку. Тихомир, помня, что собой представляла паутина, в нерешительности остановился.
– Статит, – задумчиво сказала Синистра.
– И что это значит? Кто-то поставил решётку из статита на проход? – удивился Тихомир.
– Статит очень странный металл, в свободном состоянии он не встречается. Только в виде решётковидных образований разных размеров. В природе он встречается только в виде его окиси. Причём добывать из окиси сам металл могут только несколько живых организмов. На тот момент, когда меня создавали, наша наука так и не создала технологии для добычи этого металла. А организмы, которые могли расщепить окись статита в неволе жить не хотели. В любом случае, после их обработки, статит преобразовывался в решётковидные образования разных размеров. Таких животных, которые могли создать такую огромную решётку статита, я не знаю. Статит не плавиться, не гнётся, его можно раскрошить в опилки и то с большим трудом.
– Ты хочешь сказать, что эту решётку поставили не разумные существа, а какое-нибудь животное?
– Не знаю, даже если предположить, что животное могло заставить. Естественно, разумное существо, то, как я уже упоминала, в нашем мире таких не было. Они очень агрессивные и в неволе быстро погибают.
– Ладно, по дороге разберёмся, давай, что ли перерубать её, надеюсь, сторожей не будет.
– Ты что не понял!? Я не смогу разрушить его структуру! Когда я перерубаю металлы, я их не расплавляю, не разрушаю. Я просто нарушаю атомарную структуру на месте среза. В этом металле структура настолько плотная, что как бы я не старалась… Даже царапин не нанесу.
Ну, что ж, хоть Люмбрика покормлю, подумал Тихомир, опуская руку со зверем вниз.
– Синистра, а если прощупать стенку. Вдруг внутрь камня прутья далеко не входят?
– Камень!!! – заорал Люмбрик и с разбегу кинулся на решётку.
– А похоже, зверю нравиться этот твой странный металл, – усмехнулся Тихомир.
– И сколько, по-твоему, он эту решётку будет грызть?
– Не знаю. Давай посмотрим.
Прошло минут двадцать и от десятисантиметровой перемычки решётки ничего не осталось.
– Неплохо, – согласилась Синистра.
– Если будет грызть грамотно, нам осталось подождать часов семь восемь, – Тихомир устало уселся возле каменной стенки.
– И откуда, он, по-твоему, грамоте обучен? – шутить ей изволилось, видите ли.
– Оттуда, откуда и я, – Тихомир вздохнул, – Синистра, я тебя прошу, заткнись, пожалуйста.
– Что? – возмутилась программа, – скоро сам у меня слова выпрашивать будешь.
Интересно, всё-таки, почему так не хватает общения именно с людьми. И это при том при всём, что общение с ними Тихомир, мягко говоря, недолюбливал. Ну, есть Синистра – кладезь информации, болтливая и с темпераментом, есть Люмбрик, пусть он и знает всего-то три слова. Нет, их общение, конечно, было необходимо, но ещё больше хотелось общения человеческого. Почему? Может общение с равными? С более похожими. И Люмбрик и Синистра слишком другие. Как ни старались программисты заложить в Синистру хоть крохи человеческого – юмор, непредсказуемость, чувство жестокости и жалости, с полной уверенностью можно было сказать, что их старания закончились полным провалом. Так всё-таки, зачем человеку общение именно человеческое. Почему один он быстро сходит ума? Что ищет он в таком общении? Признание собственных достоинств? Или непризнание? По сути, и то и другое в некотором смысле одно и то же. Да нет, Синистра тоже и хвалила его и оскорбляла, да только это Тихомира как-то особо не трогало. Быть может, нужна какая-то конкуренция с себе подобным. Для чего? Для чего природе понадобилась конкуренция – для развития. Выходит человек, оказавшись в полном одиночестве на долгое время, сходит с ума лишь по прихоти природы. Ей не нужен элемент, который не развивается. Хорошо, а вариант одиночества вдвоём, о котором он всегда мечтал. Да то же самое. Достоверно известно, что, ну полетят, к примеру, на космическом корабле к далёким звёздам два человека… Да через пару лет они друг другу глотки перегрызут. Пусть и информации им о новых загадочных мирах и неисследованных планетах будет поступать выше горлышка. А почему? Наверное, информация общения между двумя человеческими индивидуумами рано или поздно всё равно заканчивается. Они становятся тупиковыми элементами эволюции. Им надо всё равно находиться в динамическом и меняющемся обществе, чтобы соотносить свои психологические характеристики с ним. Конечно, можно наблюдать за жизнью общества издалека, ну, к примеру, по телевизору, но всё равно человек будет стремиться послать туда свой импульс, что бы вызвать там СВОЮ маленькую энтропию. Да, в глубоком подземелье, имея в компании недоделанную программу и непонятного немногословного зверя, такие вещи впервые ощущаются настолько ясно. Можно даже предположить, что будет дальше. Когда чувство одиночества начнёт зашкаливать и мозг, точнее та его часть, которая отвечает за самосохранение организма, в противовес той части, которая решит, что организм для эволюции бесполезен, и жить ему не стоит, сделает человека из Синистры. Он станет с ней общаться как с человеком. Все её ошибки, которые выдавали её, как программу, этой частью мозга будут намеренно пропущены, что бы у Тихомира ни в коем случае не возникло подозрения, что это программа. В принципе, это должно подействовать, особенно, если об этом не задумываться, и довольно на долгое время. И всё равно Синистра не заменит общения с настоящим человеком. К примеру, подумал Тихомир, если б мой мобильник работал, и на том конце связи была бы Алина, это подействовало бы намного эффективнее. Да, программисты вложили много тонких человеческих черт в Синистру, ну, к примеру, обижается она. Да, все эти обиды видны насквозь, как и смены её настроения. Ну разве сравнишь это с человеческими чувствами? Ладно, чему быть, тому не миновать. Попробуем описать в будущем моё психологическое состояние. Постепенно мозг подменит Синистру-программу Синистрой-человеком. На пяток лет этого хватит. Какой пяток? Если и дальше шататься среди плазмоидных и кристаллических монстров потребность в человеческом общении возрастает на порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Они шли ещё день, а пещеры не менялись. Всё то же серебро. Больше им никого не встречалось и создавалось впечатление, что ходы мертвы. Правда, ради интереса проверяя несколько боковых ответвлений, они всегда натыкались на тупики. Ничего не оставалось делать, как просто идти вперёд. В конце концов, они наткнулись на решётку. Тихомир, помня, что собой представляла паутина, в нерешительности остановился.
– Статит, – задумчиво сказала Синистра.
– И что это значит? Кто-то поставил решётку из статита на проход? – удивился Тихомир.
– Статит очень странный металл, в свободном состоянии он не встречается. Только в виде решётковидных образований разных размеров. В природе он встречается только в виде его окиси. Причём добывать из окиси сам металл могут только несколько живых организмов. На тот момент, когда меня создавали, наша наука так и не создала технологии для добычи этого металла. А организмы, которые могли расщепить окись статита в неволе жить не хотели. В любом случае, после их обработки, статит преобразовывался в решётковидные образования разных размеров. Таких животных, которые могли создать такую огромную решётку статита, я не знаю. Статит не плавиться, не гнётся, его можно раскрошить в опилки и то с большим трудом.
– Ты хочешь сказать, что эту решётку поставили не разумные существа, а какое-нибудь животное?
– Не знаю, даже если предположить, что животное могло заставить. Естественно, разумное существо, то, как я уже упоминала, в нашем мире таких не было. Они очень агрессивные и в неволе быстро погибают.
– Ладно, по дороге разберёмся, давай, что ли перерубать её, надеюсь, сторожей не будет.
– Ты что не понял!? Я не смогу разрушить его структуру! Когда я перерубаю металлы, я их не расплавляю, не разрушаю. Я просто нарушаю атомарную структуру на месте среза. В этом металле структура настолько плотная, что как бы я не старалась… Даже царапин не нанесу.
Ну, что ж, хоть Люмбрика покормлю, подумал Тихомир, опуская руку со зверем вниз.
– Синистра, а если прощупать стенку. Вдруг внутрь камня прутья далеко не входят?
– Камень!!! – заорал Люмбрик и с разбегу кинулся на решётку.
– А похоже, зверю нравиться этот твой странный металл, – усмехнулся Тихомир.
– И сколько, по-твоему, он эту решётку будет грызть?
– Не знаю. Давай посмотрим.
Прошло минут двадцать и от десятисантиметровой перемычки решётки ничего не осталось.
– Неплохо, – согласилась Синистра.
– Если будет грызть грамотно, нам осталось подождать часов семь восемь, – Тихомир устало уселся возле каменной стенки.
– И откуда, он, по-твоему, грамоте обучен? – шутить ей изволилось, видите ли.
– Оттуда, откуда и я, – Тихомир вздохнул, – Синистра, я тебя прошу, заткнись, пожалуйста.
– Что? – возмутилась программа, – скоро сам у меня слова выпрашивать будешь.
Интересно, всё-таки, почему так не хватает общения именно с людьми. И это при том при всём, что общение с ними Тихомир, мягко говоря, недолюбливал. Ну, есть Синистра – кладезь информации, болтливая и с темпераментом, есть Люмбрик, пусть он и знает всего-то три слова. Нет, их общение, конечно, было необходимо, но ещё больше хотелось общения человеческого. Почему? Может общение с равными? С более похожими. И Люмбрик и Синистра слишком другие. Как ни старались программисты заложить в Синистру хоть крохи человеческого – юмор, непредсказуемость, чувство жестокости и жалости, с полной уверенностью можно было сказать, что их старания закончились полным провалом. Так всё-таки, зачем человеку общение именно человеческое. Почему один он быстро сходит ума? Что ищет он в таком общении? Признание собственных достоинств? Или непризнание? По сути, и то и другое в некотором смысле одно и то же. Да нет, Синистра тоже и хвалила его и оскорбляла, да только это Тихомира как-то особо не трогало. Быть может, нужна какая-то конкуренция с себе подобным. Для чего? Для чего природе понадобилась конкуренция – для развития. Выходит человек, оказавшись в полном одиночестве на долгое время, сходит с ума лишь по прихоти природы. Ей не нужен элемент, который не развивается. Хорошо, а вариант одиночества вдвоём, о котором он всегда мечтал. Да то же самое. Достоверно известно, что, ну полетят, к примеру, на космическом корабле к далёким звёздам два человека… Да через пару лет они друг другу глотки перегрызут. Пусть и информации им о новых загадочных мирах и неисследованных планетах будет поступать выше горлышка. А почему? Наверное, информация общения между двумя человеческими индивидуумами рано или поздно всё равно заканчивается. Они становятся тупиковыми элементами эволюции. Им надо всё равно находиться в динамическом и меняющемся обществе, чтобы соотносить свои психологические характеристики с ним. Конечно, можно наблюдать за жизнью общества издалека, ну, к примеру, по телевизору, но всё равно человек будет стремиться послать туда свой импульс, что бы вызвать там СВОЮ маленькую энтропию. Да, в глубоком подземелье, имея в компании недоделанную программу и непонятного немногословного зверя, такие вещи впервые ощущаются настолько ясно. Можно даже предположить, что будет дальше. Когда чувство одиночества начнёт зашкаливать и мозг, точнее та его часть, которая отвечает за самосохранение организма, в противовес той части, которая решит, что организм для эволюции бесполезен, и жить ему не стоит, сделает человека из Синистры. Он станет с ней общаться как с человеком. Все её ошибки, которые выдавали её, как программу, этой частью мозга будут намеренно пропущены, что бы у Тихомира ни в коем случае не возникло подозрения, что это программа. В принципе, это должно подействовать, особенно, если об этом не задумываться, и довольно на долгое время. И всё равно Синистра не заменит общения с настоящим человеком. К примеру, подумал Тихомир, если б мой мобильник работал, и на том конце связи была бы Алина, это подействовало бы намного эффективнее. Да, программисты вложили много тонких человеческих черт в Синистру, ну, к примеру, обижается она. Да, все эти обиды видны насквозь, как и смены её настроения. Ну разве сравнишь это с человеческими чувствами? Ладно, чему быть, тому не миновать. Попробуем описать в будущем моё психологическое состояние. Постепенно мозг подменит Синистру-программу Синистрой-человеком. На пяток лет этого хватит. Какой пяток? Если и дальше шататься среди плазмоидных и кристаллических монстров потребность в человеческом общении возрастает на порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88