– Прозвище «Ловкач» неминуемо выдало бы в нем вора.
Появилась запыленная бутылка и четыре стакана, служанка поставила их перед мальчишкой и юркнула прочь, улыбка, как приклеенная, пристыла к ее губам.
– Ты позволишь? – Наследник откупорил бутыль, наполнил вином два стакана. – Мои… друзья не пьют – когда они на работе. – Он поднес стакан к губам, сделал глоток и нахмурился. – Слишком терпкое. – Потом опустил стакан и улыбнулся. – Надеюсь, это не оскорбляет тебя?
– Нет-нет, ваша наследная светлость. Я сам за подобный подход.
Ланд снова поднял стакан, сделал большой глоток. Багряная жидкость потекла по подбородку, запятнала тунику. Славно юнец или не умеет пить, или это не первая его бутылка.
– Прошу тебя, Эйнар Однорук, пей. Ведь это же ты платишь за вино, не так ли?
– Разумеется, и это честь для меня. – Ловкач осушил собственный стакан и уронил руку на колени. Нужно быть очень осторожным. Кошель свешивался с пояса мальчишки – совсем рядом, висел себе и покачивался, точно перезрелый фрукт, ждущий, чтобы его сорвали. Ловкач протянул руку…
– Будь так добр, налей еще стаканчик. – Ланд стукнул стаканом о стол. – Каж… кажется, меня слегка ведет…
Ловкач согнал с лица усмешку.
– С радостью, господин. – Он налил, поставил бутылку назад; пришло время отвлечь внимание: будто невзначай, Ловкач положил на стол культю, а другую руку вновь опустил вниз.
Юнец вздрогнул.
– Вот теперь… теп-перь я понял твое прозвище. Как ты ее потерял?
Тихонько… Ловкач взялся кончиками пальцев за шнурки мальчишкиного кошеля и осторожно, медленно потянул. Тише едешь…
– Несчастный случай. На мельнице. – Кошель был набит монетами; Ловкач ухватил одну пальцами и вытянул.
Платиновая – тяжелая и толстая.
Ловкач отправил ее в нарукавный карман и принялся за следующую – осторожно, почти нежно, чтобы монеты не брякали друг о друга.
– Давно?
– Много лет тому, ваша наследная светлость. Очень много. – Еще одна… еще… Ловкач осторожно переправлял в нарукавный карман монету за монетой. Будет с тебя. Не жадничай, Джейсон.
Джейсон? Я – Джейсон? Тогда что…
Пальцы соскользнули.
Ладонь всем весом легла на кошель.
Пояс натянулся.
Взгляд юнца опустился.
– Мой кошель! – Он обхватил Ловкача за пояс, стакан полетел на пол.
Грубые руки вцепились Ловкачу в плечи. От удара по затылку мир пошел колесом.
– Марик! Второго сюда! – каркнул мальчишка. Ловкач открыл глаза. Хаким стоял в дверях – ятаган в руке, будто он думает, драться или бежать. Выхватив из-за пояса нож, он метнул его в солдата, держащего Ловкача.
Нож лязгнул о кольчугу, отскочил – и, не причинив вреда, упал на пол.
– Беги, дурень! – отчаянно выкрикнул Ловкач. – Беги!
Великан медлил. Меньший из солдат поднял нож и швырнул обратно. Клинок с влажным звуком вошел в плечо Хакима.
Тот, роняя капли крови, бросился в ночь.
– Достань его, Марик!
Солдат, обнажив меч, ринулся следом. Второй вздернул Ловкача на ноги.
Наследник Ланд небрежно стоял перед ним, поигрывая копьем.
– С твоим дружком мы разберемся, обещаю тебе. – Он вертел оружие, стальное жало ловило и отбрасывало блики света. – Но ты этого не увидишь, сам понимаешь? – Он коснулся острием туники Ловкача.
Руки скручены; никакой возможности выхватить кинжал. Положение не из лучших…
– Сиятельный принц, позвольте мне объяснить. Прошу вас.
И что я скажу? Но что-то я сказать должен, заговорить ему зубы… Не может оно все кончиться вот так вот!
Мальчишка поколебался, потом кивнул:
– Объясняй.
– Вы просто меня не поняли. Я… – Боль жаром пронзила его живот.
Он вскрикнул. Кровавая рвота наполнила рот, выплеснулась и потекла по тунике. Он посмотрел вниз. Наконечник копья наполовину вошел ему в живот.
Ланд выдернул копье и осматривал измазанное кровью острие.
– В кишки, – с тихим восторгом проговорил он. – Обожаю выпускать кишки.
Ловкач умирал долго. И перестал вопить только перед как испустить дух.
Глава шестая
ВТОРАЯ КРОВЬ
…солдат.
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле.
Шекспир.
Барак проснулся от толчка, отбросил одеяла, потянулся к мечу…
– Тише, – хрипло прошептал Ахира. – Это всего лишь я.
Барак положил меч назад в траву, поправил набедренную повязку. В теплую ночь под одеялом другой одежды не надо было.
Воин огляделся. Все остальные спали, устроившись между ящиков, – лежали, вытянувшись под одеялами, как бревна на вырубке. Только Энди-Энди свернулась в клубочек и мелко дрожала. Сама виновата: она не только отказалась от его предложения лечь вместе, чтоб было теплее, но и из чистого упрямства не вняла совету положить две трети покрывал вниз. Земля вытягивает из тела тепло куда лучше, чем самый холодный воздух.
Протирая глаза, он глядел на гнома; в сумраке лица того было не рассмотреть.
– Моя смена? Уже?
– Нет. – Ахира поманил его за собой. – Взгляни-ка на склон. Там, со стороны города.
Барак втянул воздух в легкие и всмотрелся во тьму. Ничего. В городе мелькали редкие огоньки, над морем мигали звезды, но больше не было ничего. Ровным счетом.
Прекрасно. Наш вождь гоняется за призраками.
– И что?
– На дороге – ничего не видишь?
Дорога извивалась внизу – черная лента на черном фоне.
– Не глупи. Сам-то ты видишь?
– Я… По-моему, я видел тень… вроде как кто-то упал. Ты разве не видишь? Там такое мерцание…
– Мерцание? – Он всмотрелся. Ничего. Ах, ну да… – Я не вижу инфрасвета, забыл?
– Прости… погоди-ка. – Гном вытянул руку. – Но вот это-то ты видишь, правда?
Барак взглянул, куда показали. Вдали на дороге светлячками перемигивались фонари. Три… нет, четыре фонаря. Они были еще слишком далеки, чтобы суметь разглядеть тех, кто их держит, но…
– Да, вижу – фонари. Но зачем им…
– О боги! Тень на дороге – это Хаким! – Гном быстро повернулся. – Всем – подъем! Живо!!!
Барак нагнулся взять ножны с мечом. Лучше ему пока побыть в ножнах, а то как бы блеск стали не выдал Барака до времени… Бросил тоскливый взгляд на кожаный доспех, что лежал рядом с одеялами.
– Лучше я его возьму.
– Черта лысого ты возьмешь! Нет времени.
– Я не про доспех. Я про Хакима – я его заберу, принесу назад. У тебя ноги коротки быстро бегать. – Там четверо, значит, придется быстренько разобраться с двумя, прежде чем остальные сообразят, где он и кто. И даже в этом случае – двое на одного – ему потребуется немалая удача. – Бери арбалет – и за мной.
Лицо Ахиры как было, так и осталось непроницаемым. Мгновенное колебание, потом:
– Иди.
Барак рванулся прочь. За его спиной Ахира рычал на остальных:
– Вставайте, черт вас всех побери!
Когда Барак добрался до Хакима, солдаты были еще в паре сотен футов – мерцание фонарей выдавало их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Появилась запыленная бутылка и четыре стакана, служанка поставила их перед мальчишкой и юркнула прочь, улыбка, как приклеенная, пристыла к ее губам.
– Ты позволишь? – Наследник откупорил бутыль, наполнил вином два стакана. – Мои… друзья не пьют – когда они на работе. – Он поднес стакан к губам, сделал глоток и нахмурился. – Слишком терпкое. – Потом опустил стакан и улыбнулся. – Надеюсь, это не оскорбляет тебя?
– Нет-нет, ваша наследная светлость. Я сам за подобный подход.
Ланд снова поднял стакан, сделал большой глоток. Багряная жидкость потекла по подбородку, запятнала тунику. Славно юнец или не умеет пить, или это не первая его бутылка.
– Прошу тебя, Эйнар Однорук, пей. Ведь это же ты платишь за вино, не так ли?
– Разумеется, и это честь для меня. – Ловкач осушил собственный стакан и уронил руку на колени. Нужно быть очень осторожным. Кошель свешивался с пояса мальчишки – совсем рядом, висел себе и покачивался, точно перезрелый фрукт, ждущий, чтобы его сорвали. Ловкач протянул руку…
– Будь так добр, налей еще стаканчик. – Ланд стукнул стаканом о стол. – Каж… кажется, меня слегка ведет…
Ловкач согнал с лица усмешку.
– С радостью, господин. – Он налил, поставил бутылку назад; пришло время отвлечь внимание: будто невзначай, Ловкач положил на стол культю, а другую руку вновь опустил вниз.
Юнец вздрогнул.
– Вот теперь… теп-перь я понял твое прозвище. Как ты ее потерял?
Тихонько… Ловкач взялся кончиками пальцев за шнурки мальчишкиного кошеля и осторожно, медленно потянул. Тише едешь…
– Несчастный случай. На мельнице. – Кошель был набит монетами; Ловкач ухватил одну пальцами и вытянул.
Платиновая – тяжелая и толстая.
Ловкач отправил ее в нарукавный карман и принялся за следующую – осторожно, почти нежно, чтобы монеты не брякали друг о друга.
– Давно?
– Много лет тому, ваша наследная светлость. Очень много. – Еще одна… еще… Ловкач осторожно переправлял в нарукавный карман монету за монетой. Будет с тебя. Не жадничай, Джейсон.
Джейсон? Я – Джейсон? Тогда что…
Пальцы соскользнули.
Ладонь всем весом легла на кошель.
Пояс натянулся.
Взгляд юнца опустился.
– Мой кошель! – Он обхватил Ловкача за пояс, стакан полетел на пол.
Грубые руки вцепились Ловкачу в плечи. От удара по затылку мир пошел колесом.
– Марик! Второго сюда! – каркнул мальчишка. Ловкач открыл глаза. Хаким стоял в дверях – ятаган в руке, будто он думает, драться или бежать. Выхватив из-за пояса нож, он метнул его в солдата, держащего Ловкача.
Нож лязгнул о кольчугу, отскочил – и, не причинив вреда, упал на пол.
– Беги, дурень! – отчаянно выкрикнул Ловкач. – Беги!
Великан медлил. Меньший из солдат поднял нож и швырнул обратно. Клинок с влажным звуком вошел в плечо Хакима.
Тот, роняя капли крови, бросился в ночь.
– Достань его, Марик!
Солдат, обнажив меч, ринулся следом. Второй вздернул Ловкача на ноги.
Наследник Ланд небрежно стоял перед ним, поигрывая копьем.
– С твоим дружком мы разберемся, обещаю тебе. – Он вертел оружие, стальное жало ловило и отбрасывало блики света. – Но ты этого не увидишь, сам понимаешь? – Он коснулся острием туники Ловкача.
Руки скручены; никакой возможности выхватить кинжал. Положение не из лучших…
– Сиятельный принц, позвольте мне объяснить. Прошу вас.
И что я скажу? Но что-то я сказать должен, заговорить ему зубы… Не может оно все кончиться вот так вот!
Мальчишка поколебался, потом кивнул:
– Объясняй.
– Вы просто меня не поняли. Я… – Боль жаром пронзила его живот.
Он вскрикнул. Кровавая рвота наполнила рот, выплеснулась и потекла по тунике. Он посмотрел вниз. Наконечник копья наполовину вошел ему в живот.
Ланд выдернул копье и осматривал измазанное кровью острие.
– В кишки, – с тихим восторгом проговорил он. – Обожаю выпускать кишки.
Ловкач умирал долго. И перестал вопить только перед как испустить дух.
Глава шестая
ВТОРАЯ КРОВЬ
…солдат.
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле.
Шекспир.
Барак проснулся от толчка, отбросил одеяла, потянулся к мечу…
– Тише, – хрипло прошептал Ахира. – Это всего лишь я.
Барак положил меч назад в траву, поправил набедренную повязку. В теплую ночь под одеялом другой одежды не надо было.
Воин огляделся. Все остальные спали, устроившись между ящиков, – лежали, вытянувшись под одеялами, как бревна на вырубке. Только Энди-Энди свернулась в клубочек и мелко дрожала. Сама виновата: она не только отказалась от его предложения лечь вместе, чтоб было теплее, но и из чистого упрямства не вняла совету положить две трети покрывал вниз. Земля вытягивает из тела тепло куда лучше, чем самый холодный воздух.
Протирая глаза, он глядел на гнома; в сумраке лица того было не рассмотреть.
– Моя смена? Уже?
– Нет. – Ахира поманил его за собой. – Взгляни-ка на склон. Там, со стороны города.
Барак втянул воздух в легкие и всмотрелся во тьму. Ничего. В городе мелькали редкие огоньки, над морем мигали звезды, но больше не было ничего. Ровным счетом.
Прекрасно. Наш вождь гоняется за призраками.
– И что?
– На дороге – ничего не видишь?
Дорога извивалась внизу – черная лента на черном фоне.
– Не глупи. Сам-то ты видишь?
– Я… По-моему, я видел тень… вроде как кто-то упал. Ты разве не видишь? Там такое мерцание…
– Мерцание? – Он всмотрелся. Ничего. Ах, ну да… – Я не вижу инфрасвета, забыл?
– Прости… погоди-ка. – Гном вытянул руку. – Но вот это-то ты видишь, правда?
Барак взглянул, куда показали. Вдали на дороге светлячками перемигивались фонари. Три… нет, четыре фонаря. Они были еще слишком далеки, чтобы суметь разглядеть тех, кто их держит, но…
– Да, вижу – фонари. Но зачем им…
– О боги! Тень на дороге – это Хаким! – Гном быстро повернулся. – Всем – подъем! Живо!!!
Барак нагнулся взять ножны с мечом. Лучше ему пока побыть в ножнах, а то как бы блеск стали не выдал Барака до времени… Бросил тоскливый взгляд на кожаный доспех, что лежал рядом с одеялами.
– Лучше я его возьму.
– Черта лысого ты возьмешь! Нет времени.
– Я не про доспех. Я про Хакима – я его заберу, принесу назад. У тебя ноги коротки быстро бегать. – Там четверо, значит, придется быстренько разобраться с двумя, прежде чем остальные сообразят, где он и кто. И даже в этом случае – двое на одного – ему потребуется немалая удача. – Бери арбалет – и за мной.
Лицо Ахиры как было, так и осталось непроницаемым. Мгновенное колебание, потом:
– Иди.
Барак рванулся прочь. За его спиной Ахира рычал на остальных:
– Вставайте, черт вас всех побери!
Когда Барак добрался до Хакима, солдаты были еще в паре сотен футов – мерцание фонарей выдавало их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61