Но сначала была написана картина «Лола из Валенсии». В то время в Париже выступала балетная труппа Мадридского королевского театра, и особенным успехом пользовалась прима-балерина Лола. Поэты посвящали ей стихи, писатель и композитор Захария Астрюк написал в ее честь романс. Для обложки его Эдуард Мане сделал рисунок, который и послужил основой для будущей картины.
«Лола из Валенсии» была необычным портретом. Художник изображает балерину не на сцене, не в момент выступления, а за кулисами на фоне декорации. Уже одним этим он дает понять, насколько мало занимает его внешняя парадность. Человек — вот что ищет он прежде всего. Человеческое лицо глаза, улыбка — вот чему была посвящена его страстная, свежая живопись. Краски его картин были чисты, благородны и свежи.
«Лолу из Валенсии» французский поэт Шарль Бодлер назвал «сокровищем в розово-черном мерцании». Действительно, цвет играет огромную роль в портретах Э Мане, именно цветом привлекает он внимание к испанской танцовщице. Белое марево кружев, сквозь которое просвечивают черные волосы, голубой платок и розовые рукава кофты, пышная юбка с разбросанными по черному фону красными и желтыми цветами и зелеными листьями, серо-розовые чулки и балетные гуфли… Весь этот наряд кажется на удивление красивым, а официальная критика назвала подобную живопись «пестрятиной». Вот тогда Э. Мане и решил написать картину «Завтрак на траве», как пощечину буржуазному вкусу.
Сюжетом картины, которая сначала значилась в каталоге выставки под названием «Купание», Мане выбирает мотив эпохи Возрождения. Фигуры людей на ней были написаны строго и сдержанно, в живопись врывались воздух, солнце и чистый цвет. Но критики всю свою ярость сосредоточили на «неприличии» сюжета и не захотели заметить то новое, что содержалось в живописи Э. Мане.
Скандал с «Завтраком на траве» нисколько не поколебал художника. Вскоре он написал картину, которая тоже стала предметом самых яростных нападок. Это была «Олимпия», композиция которой напоминала тициановскую Венеру. Перед картиной толпились возмущенные зрители, назвавшие ее «батиньольской прачкой», а газеты называли ее нелепой пародией.
Во все века Венера почиталась как идеал женской красоты, в Лувре и других музеях мира есть много картин с обнаженными женскими фигурами, а Мане призывал искать красоту не только в далеком прошлом, но и в современной жизни. Вот с этим-то никак и не хотели примириться просвещенные мещане. «Олимпия», лежащая на белых покрывалах, обнаженная натурщица, — это не Венера прошлых веков. Это современная девушка, которую, по выражению Эмиля Золя, художник «бросил на полотно во всей ее юной… красоте».
Кажется, что еще ни одна картина не вызывала такой ненависти и насмешек, всеобщий скандал вокруг нее достиг здесь своей вершины. На художника ополчились все газеты, от него отворачивались знакомые…
Более ста лет назад Эмиль Золя писал в газете «Эвенмен»: «Судьба уготовила в Лувре место для „Олимпии“ и „Завтрака на траве“», но понадобилось много лет, чтобы его пророческие слова сбылись. Теперь в Музее импрессионизма зрители стоят перед этими полотнами благоговейно и почтительно.
На первом этаже Музея выставлены и полотна «живописца радости» Огюста Ренуара. «Он любит солнце, которое может все озарить, и его художественное сердце — само такое солнце. У него нет глаз для скорбного и уродливого: он видит цветы, лучи солнца, детей, прелестных женщин — и все это играет, просто радуясь жизни и воздуху», — писал А. В. Луначарский о творчестве О. Ренуара.
Действительно, пишет ли художник природу («Дорога в траве»), обнаженную натуру («Натурщица на солнце»), жанровые сценки на открытом воздухе — везде он остается солнечным художником, «окунающим» натуру в лучезарные потоки света. Молоденькие модистки, собравшиеся повеселиться в саду монмартрского кабачка «Мулен де ла Галетт», под кистью Ренуара превращаются в прелестные создания — женственные и непосредственные. Картины его насквозь пронизаны солнцем, его свет играет на розовых и голубых женских платьях, на темных костюмах и соломенных шляпах мужчин, переливается на стаканах, синими и желтыми бликами ложится на песочную площадку.
Полотна Огюста Ренуара переходят и на второй этаж Музея импрессионизма. Кроме них, здесь выставлены картины Клода Моне, К. Писарро, П. Сезанна, Винсента Ван Гога, Поля Гогена и других художников. И одним из шедевров является картина К. Моне «Впечатление», давшая название всему направление импрессионизма (пофранцузски «impression» — впечатление).
За два года до той знаменитой выставки Клод Моне написал из окон гостиницы, в которой тогда жил, картину Гаврского порта. Лес корабельных мачт, стушеванные контуры портовых кранов, зыбкий туман, чернеющие лодки… Поднявшийся над горизонтом четко очерченный багровый шар солнца висит в молочной дымке и отбрасывает на воду алые отсветы. Чтобы сохранить свежесть впечатления, надо было работать на едином дыхании, очень быстро — смелой рукой и без колебаний. Эдмон Ренуар; брат художника, к названию «Впечатление» прибавил еще два слова: «Восход солнца». Таким это название и осталось.
Клод Моне с наибольшей последовательностью разрабатывал принципы импрессионистской манеры живописи' писал отдельными мазками чистого цвета, пытался передать освещение, изменчивое в разное время дня и года. Эти его поиски отражены в серии «Руанский собор», хотя в самом Музее импрессионизма находится лишь пять из 25 композиций.
Клод Моне пишет портал знаменитого Руанского собора, и свет играет на каменном кружеве и скульптурах собора, отбрасывает тень и растворяет очертания здания в светло-воздушном мареве. Этюды ни один не повторяют друг друга: на одном собор изображен в серых гонах (характерных для пасмурного дня), на других собор кажется нежно-розовым в лучах восходящего солнца, на третьих он переливается золотом, особенно ярко выделяющимся на фоне голубого неба.
Выставленные в Музее импрессионизма картины Клода Моне не имеют привычных рам, они просто «вставлены» в стену. Такой принцип размещения экспозиции поначалу поражает посетителей, но ведь художник и хотел «поймать мгновение», вызнать у зрителей иллюзию быстрой смены освещения, изменяющего видимый мир.
Эдгар Дега, на первый взгляд, казался человеком странным и противоречивым. Его настоящая фамилия де Га, но он еще смолоду отказался от аристократической приставки. Его готовили к блестящей карьере, но он бросил юридическую школу ради Школы изящных искусств. Он был склонен к молчаливому одиночеству, не терпел шума, презирал рекламу и славу. С годами его замкнутость стала легендой. И вместе с тем темы для своих картин он черпал в самой гуще городской жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147